Форум » Ракетно–космическая оборона России » Из истории ракетно–космической обороны » Ответить
Из истории ракетно–космической обороны
Admin: Тематические обзоры, статьи и публикации в периодической печати и сети ИнтернетИз истории ракетно–космической обороны ■ Отредактировано 05.03.2017 — Admin
Ответов - 86, стр:
1 2 3 All
Admin: ■ Оборонка Слово о контроле космосаСККП является основной системой информационного обеспечения войск ракетно–космической обороны В свое время проблема контроля космоса возникла не только в Советском Союзе. Она была характерна и для других стран, в частности США, Западной Европы, Китая. Поэтому работы по организации контроля космического пространства в основных странах начались практически одновременно. Собственных специализированных средств наблюдения за космическим пространством в стране да и в мире в целом в то время не было. Еще в 1956 г. советское правительство своим постановлением обязало АН СССР создать сеть наблюдательных станций и организовать подготовку наблюдателей. ■ Быстрое заселение космического пространства различными космическими объектами поставило перед государствами проблему контроля этого процесса. Вот как характеризует тот период генерал–полковник Ю.В. Вотинцев: «В связи с четко прогнозируемым и последующим бурным освоением космического пространства возникли новые сложные научно–технические проблемы. □ □ Отдельный оптико–электронный узел «Окно», представляющий собой сеть из четырех станций обнаружения, двух станций сопровождения и командно–вычислительного пункта, играет существенную роль в системе контроля космического пространства. Фото: Алексей Матвеев □ Во–первых. По мере наполнения космоса объектами, сопровождающими запуски ИСЗ (ракеты–носители, обтекатели, различные фрагменты и т.п.), возрастала угроза безопасности пилотируемых кораблей. Это требовало создания надежной системы контроля космического пространства (СККП), которая могла бы обеспечить получение своевременной и точной информации. Во–вторых. Уже в то время рассматривалась необходимость разработки и создания системы противокосмической обороны (ПКО), способной поражать объекты военного назначения. В связи с этим возникали требования к СККП по распознаванию и выдаче системе ПКО точных целеуказаний по объектам вероятного противника, которые могли быть назначены для поражения в космосе». ■ Начало Службе контроля космического пространства в нашей стране положило Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР от 15.11.1962 № 1189–497 «О создании отечественной Службы контроля космического пространства». Его детализировала Директива Генерального штаба 12.12.1062 № 75372. Для этих целей в радиотехнических войсках Войск ПВО страны было сформировано 20 пунктов оптического наблюдения, на вооружении которых находились астрономические приборы ТЗК и БМТ–110М, простейшие инструменты обработки измерений и приборы СЕВ. Впоследствии (1978 г.) они были заменены системой спутниковых теодолитов ССТ–2. Таким образом, число станций, привлекаемых для слежения за космическими объектами, превысило 120. ■ В январе 1965 г. министр обороны СССР и вышедшая позднее директива Генерального штаба поручили 4–му ГУ МО сформировать на базе 45–го СНИИ МО «Кадр Специального ЦККП». □ □ СККП представляет собой общегосударственную территориально распределенную интегрированную информационную систему, ядром которой является командный пункт системы – ЦККП. Фотоархив «ВКО» □ ■ В 45–й СНИИ МО из 4–го ЦНИИ МО ранее были переданы все работы по контролю космического пространства. Уже 06 марта 1965 г. подписана директива Главного штаба ВПВО о формировании на базе 45–го СНИИ МО «Кадра Специального ЦККП». В апреле 1965 г. принято решение правительства о строительстве комплекса технологических зданий для ЦККП в окрестностях г. Ногинска. ■ 07.10.1965 «Кадру Специального ЦККП» присвоен номер — войсковая часть № 28289. Первый временный штат «Кадра Специального ЦККП» введен 27.04.1965. ■ 20.11.1965 г. — подписан первый в истории ЦККП приказ, в котором говорилось, что во временное командование «Кадром Специального ЦККП» вступил подполковник В.П. Смирнов. В конце 1965 г. начальником ЦККП назначен полковник Н.А. Мартынов, окончивший с золотой медалью Военную академию Генерального штаба, главным инженером стал подполковник В.П. Смирнов. ■ Первоначально «Кадр ЦККП» включал в себя следующие группы офицеров: • офицеры, непосредственно занимающиеся организацией боевой службы (боевого дежурства), взаимодействием, планированием боевого цикла обработки информации, отработкой боевых документов; • офицеры, занимающиеся практической работой по обнаружению, сопровождению и распознаванию космических объектов и ведением соответствующих каталогов параметров их движения (вначале это были рукописные каталоги), впоследствии названные Главным каталогом космических объектов, по оповещению наиболее важных военных и промышленных объектов о пролете иностранных разведывательных ИСЗ; • офицеры, практически осваивающие теорию и практику программирования на новых вычислительных средствах и языках программирования, осуществляющие разработку программно–алгоритмической системы боевого цикла; • офицеры, которые изучали новую технику, участвовали в монтаже, настройке и эксплуатации аппаратурного комплекса и обеспечивали его непрерывное функционирование при выполнении плана боевого цикла обработки информации. ■ «В 1967–1968 гг. одновременно со строительством РЛС в Оленегорске и Скрунде Советский Союз начал сооружение четырех РЛС типа «Днепр». РЛС этого типа представляли собой результат модернизации РЛС «Днестр–М» и стали известны на Западе под тем же именем – Hen House. Две такие РЛС были расположены на узлах в Балхаше (Казахстан) и Мишелевке (возле Иркутска). На обоих этих узлах с середины 1960–х гг. работали РЛС «Днестр» системы контроля космического пространства. Одна из РЛС «Днепр» была построена в Скрунде, где к тому времени уже работала РЛС «Днестр–М», и еще одна – на новом узле в Севастополе». □ □ К СККП выдвигались требования по распознаванию и выдаче системе ПКО точных целеуказаний по объектам вероятного противника, которые могли быть назначены для поражения в космосе. Фото: European Spact Fgency □ ■ 01.10.1966 на основании директивы Генерального штаба подразделение «Кадр Центра контроля космического пространства» было преобразовано в Центр контроля космического пространства, выведено из состава 45–го СНИИ МО и передано в подчинение командиру в/ч 73570. ■ Генерал–лейтенант М.М. Коломиец вспоминает: «После обучения личного состава первой очереди ЦККП методам ведения службы 45–й СНИИ МО с декабря 1966 г. передал космические объекты на дальнейшее сопровождение ЦККП, который в соответствии с директивой ГШ ВПВО страны был включен в состав Управления РТЦ–154». ■ ЦККП стал функционировать как самостоятельная часть с 01.01.1967. ■ Начинать надо было с отработки основополагающих документов, организующих боевое функционирование ЦККП. Оно требовало создания крепкой юридической базы. Сложность проводимых оперативных работ заключалась в том, что аналогов документов для таких частей, как ЦККП, не существовало. Все приходилось создавать с нуля. ■ Для разработки документов, регламентирующих выполнение поставленных задач в процессе боевого функционирования ЦККП, осенью 1968 г. при штабе части была сформирована внештатная оперативная группа. На эту группу командование части возложило задачи планирования боевого цикла обработки информации, отработки боевых и оперативных документов, организации взаимодействия с источниками и потребителями информации, разработки штатной структуры ЦККП и ряд других. Группа активно участвовала в организации проверок боевой готовности подразделений части. □ □ Единство воздушно–космического пространства как сферы военных действий требует преобразования противовоздушной и ракетно-космической обороны в воздушно-космическую. Фото: European Spact Fgency □ ■ Эта группа (еще до оформления ее в штатное подразделение штаба) в 1968 г. приступила к разработке внутренних документов: инструкций по ведению боевого цикла обработки информации, по порядку ведения работ при обнаружении, сопровождении и распознавании космических объектов. ■ Началась сложная, скрупулезная предварительная работа по подготовке приказа министра обороны о принятии в эксплуатацию ЦККП. Эта работа приняла интенсивный характер сразу после проведения государственных испытаний по приему ЦККП первой очереди. Уже в то время было понятно, что роль СККП в решении задач ПКО становится многогранной и во многом определяющей. Только ЦККП, являясь основным элементом СККП, проведя тщательный анализ космической обстановки, мог с достаточной степенью достоверности определить наиболее опасные космические аппараты иностранных государств (точнее, государств — вероятных противников) и выдать информацию для активного воздействия по ним. ■ В начале 1968 г. в ЦККП начала поступать информация от первых радиолокационных станций «Днестр–М» системы предупреждения о ракетном нападении (одна РЛС, расположенная в районе г. Балхаш). Главным конструктором этих станций был Ю.В. Поляк. Началось широкомасштабное использование радиолокационной информации. В отличие от оптической информации (каждое измерение содержало в себе две координаты — азимут и угол места или склонение и прямое восхождение) радиолокационное измерение содержало шесть координат (три координаты определяли местоположение объекта и три координаты содержали сведения о скорости их изменения). Использование радиолокационной информации позволило сократить время обнаружения космических объектов до трех суток, значительно повысить точность их сопровождения. Зона контролируемого участка околоземного космического пространства была ограничена возможностями радиолокационных средств и составляла по высоте полета космических объектов от 200 до 1500 км и по наклонению плоскости орбиты — 45—135 градусов. Впервые появилась возможность не только определять положение космического объекта, но и получать некоторые так называемые некоординатные характеристики (ориентация, стабилизация, примерные значения эффективной отражающей поверхности и др.), которые использовались в интересах распознавания космических объектов. Специалисты ЦККП впервые столкнулись с большим информационным потоком (более тысячи измерений в сутки), что потребовало срочной автоматизации обработки информации. В дальнейшем система радиолокационных средств непрерывно совершенствовалась. На смену «Днестру–М» пришли более мощные РЛС СПРН «Днепр», «Дарьял» и «Дунай» системы ПРО. □ □ Только ЦККП, являясь основным элементом СККП, проведя тщательный анализ космической обстановки, мог с достаточной степенью достоверности определить наиболее опасные космические аппараты иностранных государств. Фото: European Spact Fgency □ ■ С первого января 1969 г. распоряжением начальника 4–го ГУ МО задачи по осуществлению контроля космического пространства с 45–го СНИИ МО были сняты и переданы ЦККП, личный состав которого приступил к выполнению поставленных задач на собственной материальной части. Начался новый период в жизни ЦККП — период самостоятельного ведения контроля космического пространства. ■ В январе 1970 г. вышли приказ министра обороны СССР и приказ главнокомандующего Войсками ПВО страны о принятии в эксплуатацию Войсками ПВО ЦККП. В январе 1971 г. начальником Генерального штаба были утверждены «Положение о ЦККП» и «Положения по взаимодействию» центра с видами Вооруженных Сил СССР. Они определили статус ЦККП как части центрального подчинения, его роль и место в Вооруженных Силах СССР, его правовые и юридические основы, конкретизировали поставленные ранее перед ним задачи. ■ К моменту завершения приемочных испытаний значительно расширился круг задач, решаемых ЦККП. К ним нужно отнести такие, как: • оповещение войск о пролетах иностранных ИСЗ–разведчиков; • обеспечение безопасности полетов отечественных космических аппаратов; • информационное обеспечение активных действий ПКО и ПРО; • сопровождение сгорающих космических объектов и определение времени и возможного района их падения. ■ В 1970–х гг. личный состав ЦККП отделов осуществлял информационное обеспечение при проведении следующих работ: • в 1971 г. орбитальный полет космической станции «Салют–1»; • аварийный запуск космического аппарата «Марс–72», работы по этому аппарату проводились круглосуточно ограниченным кругом лиц, результаты работы докладывались ежедневно на ЦКП ВПВО; • испытательные полеты новой ракеты–носителя Н1, которая предназначалась для запуска тяжелых спутников массой до 70 тонн для полетов к Луне; • в 1975 г. совместный полет космических кораблей «Союз» и «Аполлон»; • определение места падения американской орбитальной станции «Скайлэб» в июле 1979 г.; • информационное обеспечение орбитального полета ряда космических аппаратов серии «Молния», находившихся в аварийном состоянии. ■ После приемочных испытаний ЦККП первой очереди начался период опытной эксплуатации, который стал периодом подготовки личного состава к несению боевого дежурства с одновременным наращиванием информационных возможностей системы. ■ В 1973 г. успешно прошли испытания четырехмашинного вычислительного комплекса 5Э51 и новой алгоритмической системы, в которой обработка координатной информации была практически полностью автоматизирована. За успешное выполнение задания по вводу в эксплуатацию ЦККП первой очереди большая группа сотрудников 45–го СНИИ МО удостоилась высоких правительственных наград. ■ Вспоминает генерал–майор А.Д. Курланов: «Результатом признания научного и практического вклада коллектива управления в создание системы контроля космического пространства явилось присуждение этой работе Государственной премии (1971 г.) и премии Ленинского комсомола. Лауреатами Государственной премии стали Б.Н. Ананьев, М.Д. Кислик, А.В. Крылов, А.Д. Курланов, А.И. Назаренко, Е.М. Ошанин, З.З. Швецов. ■ Лауреатами премии Ленинского комсомола стали В.А. Братчиков, В.Б. Голубева, В.Д. Губин, В.И. Дикий, С.И. Захаров, С.Н. Коробка, С.П. Морозов, С.Ф. Сауляк, В.С. Юрасов». ■ В 1974—1976 гг. продолжались интенсивные работы по совершенствованию методов контроля космического пространства. На смену частным автоматизированным циклам пришла система боевых программ, позволившая автоматизировать процесс от момента получения информации до момента записи результатов ее обработки в Главный каталог системы. В строй вошел новый вычислительный комплекс на базе ЭВМ 5Э51. Новая программная система была разработана в основном силами 45–го СНИИ МО и представляла собой комплект подсистем, каждая из которых заключала в себе законченный цикл обработки информации в интересах решения какой–то конкретной задачи части. Значительно повысилась степень автоматизации вычислительного процесса. ■ Управление ЦККП осуществлялось с автоматизированного командного пункта. ■ 1972–й — начало 1973–го ознаменовались событием, которое стало знаковым в истории ЦККП: личный состав впервые самостоятельно осуществил информационно–баллистическое обеспечение испытания противоспутникового оружия. ■ Особое место в работе ЦККП занимало информационное обеспечение работ по калибровке отечественных радиолокационных средств. Для решения этой задачи запускались специальные космические аппараты серии «Тайфун–1», а затем — «Тайфун–2». В ЦККП сотрудниками СНИИ–45 была разработана специальная система боевых программ по оценке эталонных параметров КА и калибровке радиолокационных средств. ■ Важное значение для процесса обнаружения и сопровождения КА имели данные о маневрах КА и времени, когда он был осуществлен. Необходимо было оценивать влияние маневра на изменение параметров орбитального полета КА. ■ В 1975 г. вышел приказ министра обороны о принятии ЦККП на вооружение, и с 15.02.1975 центр заступил на боевое дежурство в составе четырех боевых расчетов. ■ Часть осуществляла выдачу информации о космической обстановке по запросам Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, Главного штаба ВПВО, Главных штабов видов ВС при проведении учений, испытаний новых образцов военной техники, а также при возникновении военных конфликтов. Можно вспомнить известные всему миру события: • военный конфликт между Англией и Аргентиной в районе Фолклендских островов (1986 г.); • боевые действия в Республике Афганистан; • нарушение государственной границы СССР легкомоторным самолетом, управляемым гражданином ФРГ М. Рустом (май 1987 г.). ■ Серьезную работу проводил личный состав 3–го отдела, который решал следующие задачи: • обнаружение и распознавание иностранных космических объектов; • определение факта маневра космического аппарата и параметров орбиты после маневра; • обнаружение и распознавание наиболее опасных космических аппаратов (типа шаттл, КХ–11, «Лакросс», «Ландсат», ИСЗ КНР и др.), по этим космическим аппаратам велась повитковая обработка поступающей информации; • обнаружение и распознавание элементов космического мусора; • обнаружение и распознавание малоразмерных КА, а также групповых целей. ■ Большой вклад в укрепление авторитета центра внес полковник И.Ю. Юхневич, который командовал им на протяжении 13 лет (1973–1986). Его организаторские способности, целеустремленность в работе, громадная работоспособность, умение общаться с людьми явились теми рычагами, которые позволили части достичь успехов в боевой работе, боевой и политической подготовке. Он сумел сплотить коллектив части для решения поставленных боевых задач. При нем ЦККП на протяжении 12 лет носил звание отличной части, был занесен в Книгу почета Военного совета Войск ПВО страны (приказ главнокомандующего Войсками ПВО страны от 02.12.1978), награждался переходящим Красным знаменем Военного совета (1982, 1985). Дважды часть награждалась переходящим призом ЦК ВЛКСМ «За умелое освоение оружия и боевой техники». За успехи в боевой и политической подготовке и умелое выполнение поставленных боевых задач более 150 офицеров части в мирное время были награждены орденами и медалями СССР и РФ (в числе награжденных медалями находилась большая группа прапорщиков). Признанием наших достижений явилось награждение части в 1978 г. вымпелом министра обороны СССР. И.Ю. Юхневич сумел сплотить вокруг себя большую группу офицеров–единомышленников, которые, возглавив основные подразделения, проводили работы по наращиванию боевых возможностей, повышению качества боевой и политической подготовки, укреплению воинской дисциплины. За время командования частью полковник Юхневич был награжден тремя орденами («За службу Родине в Вооруженных Силах» III и II степени и Трудового Красного Знамени). Здесь уместно заметить, что первый свой орден Ипполит Юльянович получил из рук Маршала Советского Союза А.А. Гречко. ■ Оценивая работу ЦККП, генерал–полковник Ю. В. Вотинцев повествует: «Приходилось ЦККП совместно с источниками информации работать при сложных аварийных ситуациях с отечественными космическими аппаратами. Так, в 1977 г. был запущен «Космос–954» с ядерной энергетической установкой. В связи с возникшей аварийной ситуацией на борт аппарата выдали команду, по которой должен быть отработан импульс, поднимающий его на несколько сот километров выше – на орбиту длительного существования. Из–за неисправности вместо нужного импульса сработал другой — резкого торможения, и аппарат стал быстро снижаться. Расчеты показали, что ядерная установка при входе в плотные слои атмосферы не сгорит, а фрагментами может упасть на Землю, что повлечет за собой радиационное заражение. Об этом широко оповещалось в средствах массовой информации многих стран. Сопровождение «Космоса–954» и прогнозирование времени и района падения ядерной энергетической установки велось на ЦККП с 20 декабря 1978 г. ЦККП точно определил время падения фрагментов — 24 января 1978 года 15 час 12 мин в безлюдном горном районе на территории Канады, откуда они были вывезены. Такая же ситуация позднее сложилась с аппаратом «Космос–1402», запущенным 30 августа1982 г. ЦККП определил, что фрагменты его упадут в районе острова Вознесения 07 февраля 1983 г. в 14 час 06 мин. И вновь не ошибся. В обоих случаях наш прогноз оказался точнее, чем у американцев». ■ Целенаправленная техническая политика, серьезное отношение к подготовке высококлассных специалистов способствовали появлению в части большого числа грамотнейших инженеров и техников в алгоритмических и аппаратурных подразделениях. ■ В ЦККП бытовало мнение: «Если не сделаю высококачественно свою работу я, то больше в государстве ее никто не сделает». Как правило, ЦККП демонстрировал высокую слаженность в работе командования части, отделов и боевых расчетов. Сделанные начальником штаба выводы применительно к работе по «Космос–1402» были справедливы и при проведении всех особо важных работ, осуществленных ЦККП за все время его существования. ■ Ему же пришлось осуществлять непрерывную оценку космической обстановки в районах полуострова Камчатка и острова Сахалин во время нарушения государственной границы СССР южнокорейским пассажирским самолетом «Боинг–747» осенью 1983 г. Было установлено, что в этот момент в этих районах пролетало несколько разведывательных ИСЗ США, в том числе космические аппараты радиотехнической разведки. Эти результаты озвучил на пресс–конференции Маршал Советского Союза Н.В. Огарков. ■ Особую роль сыграл ЦККП при обеспечении работ по восстановлению работоспособности орбитальной станции «Салют–7». Только принимая во внимание твердую позицию ЦККП в том, что скорость вращения орбитальной стации позволяет провести работы по восстановлению ее работоспособности, на заседании ВПК было принято решение о посылке экипажа спасения на космическом корабле «Союз–13» в составе В.А. Джанибекова и В.П. Савиных. Используя информацию радиолокационных средств и точного измерительного комплекса «Аргунь», ЦККП сумел вывести «Союз–13» на расстояние прямой видимости, что и обеспечило успешное выполнение экипажем задачи стыковки с аварийной орбитальной станцией. ■ В 1982 г. было принято решение ВПК при Совете министров СССР, в котором шла речь о создании Наземной сети астрономических средств и в течение года была осуществлена опытная эксплуатация сети, которая показала: существующие средства способны успешно решать задачи обнаружения и сопровождения геостационарных ИСЗ, а также ИСЗ, находящихся на высокоэллиптических орбитах. Руководство этой работы осуществляли от 45–го СНИИ МО — полковник В.Д. Анисимов, от ЦНПО «Вымпел» — И.Н. Кузнецов, от ЦККП — полковник Л.К. Оляндер. ■ Ввиду отсутствия на тот период военных средств наблюдения за высокоорбитальными космическими объектами вся тяжесть выполнения поставленной задачи легла на плечи образованной НСАС. ■ Эффективность сети проверена при работе в течение двух месяцев по слежению за отечественными «аварийными» космическими аппаратами, находящимися на высокоэллиптической орбите в июле–августе 1983 г., — «Космос–1481» (09.07) и «Космос–1456» (13.08). ■ Решением Военно–промышленной комиссии при Совете министров СССР № 318 НСАС была преобразована в Наземную сеть оптических средств, которая насчитывала в своем составе 18 станций (21 оптическое средство). ■ В условиях возрастания роли космического пространства в решении военных и мирных задач ставились новые задачи и перед системой контроля космического пространства. Среди них: • информационное обеспечение поддержки реализации Россией своих прав по использованию космического пространства; • информационное обеспечение противодействия средствам космической разведки, в том числе для сохранения мобильной группировки СЯС; • экологический мониторинг космического пространства; • контроль за испытаниями и возможным развертыванием элементов системы ПРО космического базирования. ■ К началу 1990–х гг. стало совершенно ясно, что система контроля требует своего организационного оформления. У ЦККП, составлявшего на то время костяк СККП, не было ни сил, ни возможностей управлять такой разноплановой системой. Возникла необходимость формирования специального соединения. ■ Генерал–полковник авиации В.М. Красковский вспоминает: «Еще в конце 1987 г. я доложил главкому наши соображения о целесообразности сформировать соединение контроля космического пространства на базе войсковых частей, входящих в состав ЦККП, комплекса «ИС–М» и находившихся в стадии завершения создания специализированных средств радиооптического комплекса распознавания космических объектов «Крона» в г. Зеленчуке и оптикоэлектронной станции обнаружения стационарных космических объектов «Окно» в районе г. Нурек (Тадж. ССР). Главком поддержал эту идею и вышел с ходатайством в Генеральный штаб, где согласились с нашим предложением, и директивой ГШ ВС СССР от 17 июня 1988 г. был утвержден штат управления и штаба корпуса ККП». ■ Возглавил соединение генерал–майор А.И. Суслов. ■ Благодаря титаническим усилиям личного состава частей соединения и представителей ОАО МАК «Вымпел» в это время были проведены серьезные работы. Среди них: • в 1991 г. состоялись испытания макета ПК РТК «Момент», расположенного в Медвежьих озерах. Они показали, что данный комплекс в состоянии обнаруживать космические аппараты всех видов и на всех высотах в том случае, если их передающие устройства работают в диапазонах частот, доступных ПК РТК. На этих испытаниях было установлено, что точность определения орбитальных данных у данного средства на порядок выше, чем у аналогичных средств других ведомств, ошибка по времени пересечения экватора составляла не более 40 сек; • с конца 2000 г. и по март 2001 г. осуществлялись работы по информационному обеспечению заключительно этапа полета отечественной орбитальной космической станции «Мир», вплоть до входа ее в плотные слои атмосферы. ■ СККП является составной частью РКО и основной системой их информационного обеспечения. Об этом свидетельствует и высказывание генерал–майора В. Старухина: «Для ведения информационно–разведывательных действий в космическом пространстве – средства системы контроля космического пространства. Перейдя в практическую плоскость деятельности, мы оказываемся перед проблемой соответствия находящихся на вооружении комплексов и систем современному уровню противников, им противостоящих. Иными словами, вопрос в модернизации имеющихся средств вооруженной борьбы и создании образцов с улучшенными тактико–техническими характеристиками». ■ В настоящее время ЦККП совместно с другими частями соединения продолжает осуществлять контроль космического пространства, выполнять поставленную перед ним боевую задачу и остается одной из передовых частей Войск воздушно–космической обороны. □ Александр Иванович Суслов, генерал–лейтенант, командир отдельного корпуса ККП и ПКО Лафарг Константинович Оляндер, начальник отдела ЦККП, полковник □ Опубликовано 3 июня в выпуске № 3 от 2015 года
Admin: Справка■ 14.01.1994 — издан Указ Президента РФ о создании Федеральной системы разведки и контроля воздушного пространства (ФСРиКВП). Указ предусматривал объединение радиолокационных систем и средств Войск ПВО, Департамента воздушного транспорта, ВВС и ВМФ через систему автоматизации. Руководство Федеральной системой разведки и контроля воздушного пространства было возложено на главнокомандующего Войсками ПВО через командующих зонами противовоздушной обороны. ■ В 1999 г. Федеральная система разведки и контроля воздушного пространства была переименована в Управление радиотехнических войск ВВС.
Admin: Справка■ 13.07.1993 — издан Указ Президента РФ «О совершенствовании противовоздушной обороны в Российской Федерации».
Admin: Архив ■ № 5 (12) ‘2003Система разведки и предупреждения должна стать интегрирующим звеном ВКО■ В Указе Президента РФ от 13 июля 1993 г. «О совершенствовании противовоздушной обороны в Российской Федерации» были определены главные направления развития ПВО. При этом предусматривалось преобразование ее в систему воздушно–космической обороны (ВКО), включающую в себя систему разведки и предупреждения о воздушно–космическом нападении, силы и средства противовоздушной и ракетно–космической обороны, а также систему управления ими. Как этот процесс выглядит на практике? ■ В ТОТ период, да и сегодня многие эксперты сходятся во мнении, что система разведки и предупреждения о воздушно–космическом нападении (СРПВКН) является важнейшей интегрирующей системой ВКО и должна решать задачи предупреждения Президента России и Верховного Главного Командования о подготовке и начале воздушно–космического нападения и обеспечивать информацией систему управления и огневые средства ВКО. ■ Исследованиями было определено, что к СРПВКН должны предъявляться следующие требования: • непрерывное слежение за составом, состоянием и деятельностью группировок средств воздушно–космического нападения (СВКН) на всю глубину их оперативного построения; • ведение каталога (банка данных) по результатам контроля состава, состояния и деятельности группировок СВКН; • предупреждение о стратегическом и оперативном развертывании группировок СВКН; • предупреждение о непосредственной подготовке к нападению воздушно–космического противника; • оповещение о факте удара СВКН в реальном масштабе времени с вероятностью близкой к единице при практическом исключении ложных тревог; • обеспечение информацией о СВКН сил и средств ВКО. ■ Военно–научные исследования и практический опыт подсказывают, что система разведки и предупреждения о ВКН должна интегрировать информацию о силах воздушно–космического нападения средств разведки видов ВС и строиться эшелонировано. ■ Первый эшелон — космические и наземные средства стратегической радиоразведки, систем предупреждения о ракетном нападении (СПРН), контроля космического пространства (СККП), космической системы предупреждения о воздушном нападении (КСПВН). ■ Второй эшелон — наземные средства оперативно–стратегической радиоразведки, средства СПРН, СККП и ПРО, загоризонтного обнаружения. ■ Третий эшелон — воздушные и наземные средства тактической (радиолокационной и радиотехнической) разведки, основу которых составляет Федеральная система разведки и контроля воздушного пространства (ФСР и КВП) РФ. ■ После объединения с Войсками ПВО ВВС вносят определяющий вклад при выполнении важнейшей задачи — ведение разведки и вскрытие начала воздушно–космического нападения противника. ■ Разведка ВВС включает наземные средства радио и радиотехнической разведки (РРТР), средства воздушной разведки и радиотехнические войска (РТВ) ВВС. ■ Наземная РРТР ВВС должна решать задачи: • слежение за группировками и деятельностью СВКН, их системами управления и связи; • предупреждение и оповещение о начале воздушного нападения; • информационно–расчетное обеспечение операций (боевых действий) по противовоздушной обороне войск и объектов РФ. ■ В результате проведенных организационно–штатных мероприятий в 1993—1999 гг. количество частей и отдельных подразделений наземной РРТР ВВС существенно уменьшилось, и почти наполовину была сокращена общая численность личного состава. В результате уменьшилось количество разведывательных постов, определяющих информационные возможности по ведению РРТР для мирного и военного времени, а также число наблюдаемых радиосетей и органов управления. ■ Сохранение боевых возможностей системы наземной РРТР ВВС после проведенных мероприятий по сокращению численности частей и фактического отсутствия поставок новой техники происходит, в основном, за счет перераспределения разведывательных задач между частями в зависимости от важности направления ведения разведки, а также за счет совершенствования организации взаимодействия с частями радиоразведки, ВМФ и военных округов путем организации прямых каналов связи и работы в общих пеленгаторных сетях. ■ Воздушная разведка ВВС решает задачи: • слежение за группировками и деятельностью войск, органов управления и связи, составом и дислокацией объектов военного назначения противника; • информационно–разведывательное обеспечение ударных сил ВВС и других видов ВС РФ в ходе планирования и нанесения упреждающих, ответно–встречных, ответных ударов по войскам и объектам противника в операциях. ■ Приоритетными направлениями развития разведки ВВС определены: • увеличение глубины разведки средств воздушного нападения путем завершения разработки и развертывания загоризонтных РЛС (ЗГРЛС) и космической системы предупреждения о воздушном нападении; • повышение достоверности получаемой разведывательной информации путем комплексирования различных средств разведки и завершения разработки автоматизированной системы сбора, обработки и выдачи данных разведки; • замена физически и морально устаревших средств разведки перспективными РЛС резонансных волн и многопозиционными комплексами РТР. ■ Существенный прирост боевых возможностей разведки ВВС прогнозируется от развертывания в ближайшей перспективе узлов загоризонтных РЛС. Каждый узел ЗГ РЛС позволит обеспечить зону ответственности по дальности на оперативно–стратегическую глубину ведения разведки и повысить время предупреждения о налете СВН в 1,5—2,0 раза. ■ Создание и введение в эксплуатацию перспективных образцов ВВТ разведки ВВС позволит: • повысить вероятность вскрытия признаков подготовки и начала воздушного нападения; • повысить эффективность группировки ПВО при отражении удара СВН; • снизить уровень потерь группировок ВВС (ПВО) и других видов ВС РФ. ■ Каковы проблемы и перспективы развития радиолокационной разведки ВВС? ■ Основным источником радиолокационной информации о воздушной обстановке в ВВС являются радиотехнические войска (РТВ). ■ В мирное время РТВ ВВС решают задачи: • ведение радиолокационной разведки СВН; • радиолокационный контроль за перелетом госграницы; • радиолокационное обеспечение дежурных сил по ПВО; • контроль за соблюдением порядка использования воздушного пространства; • радиолокационное обеспечение полетов (перелетов) авиации Минобороны РФ. ■ В условиях военного времени РТВ ВВС должны решать задачи: • ведение радиолокационной разведки СВН противника; • радиолокационное обеспечение управления войсками (силами) ПВО; • радиолокационное обеспечение боевых действий авиации, ЗРВ, частей и подразделений РЭБ. ■ Многие эксперты отмечают, что сегодня реальное состояние радиолокационной системы РФ по причине сокращения РТВ и снижения объема финансирования государственного оборонного заказа является критическим. В процессе организационно–штатных мероприятий в 1993—1999 гг. боевой состав РТВ сократился по частям и личному составу в несколько раз. Сокращение привело к тому, что РТВ не могут выполнять поставленные задачи в полном объеме: • не обеспечивается надежный радиолокационный контроль порядка использования воздушного пространства на Северном направлении и в ряде районов РФ, в том числе прилегающих к границам стран СНГ; • не контролируется воздушное пространство над 45—50% внутренних районов территории страны; • не обеспечивается создание сплошного всевысотного радиолокационного поля с требуемыми параметрами в зонах боевых действий большинства зенитных ракетных и авиационных полков; • ограничены возможности по обнаружению средств воздушного нападения, выполненных по технологии «Стелс»; • отсутствуют средства радиолокационного обеспечения задач нестратегической ПРО (НПРО). ■ Просматриваются определенные недостатки в развитии средств радиолокации в интересах создания Федеральной системы разведки и контроля воздушного пространства. ■ Указом Президента РФ от 14 января 1994 г. «О создании федеральной системы разведки и контроля воздушного пространства Российской Федерации» была определена организационная основа комплексного использования радиолокационных систем и средств Минобороны России и Федеральной авиационной службы (ФАС). Ядром и основой ФСР и КВП являются РТВ ВВС РФ. Конечный этап развертывания ФСР и КВП — создание Единой автоматизированной радиолокационной системы (ЕА РЛС), функционирующей на принципах единого оперативного управления, комплексного построения разновидовых сил и средств и реализации единой технической политики по ее созданию. ■ В настоящее время в ВС РФ и ФАС в эксплуатации находится более 40 типов радиолокационных средств, большинство которых разработано в 60—80–х годах XX века, запас их ресурса, в основной массе, не превышает 50%. При сохранении существующего уровня финансирования, в боевом составе РТВ ВВС к 2010 г. останется около 20% от требуемого количества радиолокационных средств. ■ Сложившийся ранее ведомственный подход к созданию специализированных информационных систем в современных экономических условиях не позволяет в полной мере обеспечить производство радиолокационных средств в интересах создаваемой ЕА РЛС, решить проблемы унификации средств и, как следствие, свести к минимуму эксплуатационные расходы, рационально использовать бюджетные средства на развитие ЕА РЛС. Сохранение такого состояния и усиление деградационных процессов в изменении радиолокационного поля приведет к снижению безопасности полетов, утрате возможности контролировать собственное воздушное пространство и, в конечном итоге, к резкому снижению боевых возможностей ВВС, СВ, ВМФ, к повышению угрозы для объектов высших звеньев управления ВС РФ, стратегических ядерных сил России, экологически опасных объектов, основных административных и промышленных центров страны. ■ В связи с рассмотренными выше обстоятельствами перспективная система вооружения и военной техники РТВ ВВС для решения стоящих перед ней задач должна включать: • РЛС малых высот (МВ) боевого и дежурного режимов; • РЛС средних и больших высот (СБВ) боевого и дежурного режимов; • специальные РЛС; • вторичные радиолокаторы; • КСА КП (ПУ) РТВ; • средства войскового ремонта; • средства тренажа. ■ Развитие ВВТ РТВ предполагает создание: • блочно-модульных РЛС межвидового применения в различных комплектациях; • унифицированных мобильных КСА КП (ПУ) радиотехнических подразделений и частей межвидового применения; • войсковых средств ремонта с гибкой структурой на базе унифицированных рабочих мест. ■ Основные направления сокращения номенклатуры радиолокационного ВВТ: • оптимальная модернизация существующей системы вооружения совместно с продлением сроков эксплуатации радиолокационного ВВТ; • дальнейшая оптимизация номенклатуры радиолокационного ВВТ (переход от концепции «один тип — один образец» к концепции «система увязанных по боевым возможностям и информационному взаимодействию единых образцов радиолокационного ВВТ»); • универсализация образцов радиолокационного ВВТ в целях их применения в различных видах ВС и родах войск; • унификация составных частей радиолокационного ВВТ на основе принципа «одна составная часть (комплектующее изделие) — для многих образцов радиолокационного ВВТ»; • модульность разработки образцов радиолокационного ВВТ. ■ В настоящее время определяется конструктивно-техническая база ряда блочно-модульных РЛС, которая включает разработку: • активных адаптивных ФАР в РЛС различного диапазона; • единых для каждого диапазона твердотельных СВЧ усилителей мощности; • единых для каждого диапазона малошумящих СВЧ усилителей; • единых модулей цифрового диаграммообразования; • единых модулей цифровой фильтрации радиолокационных сигналов, первичной и трассовой обработки и отображения информации. ■ В заключение отметим, что при создании в зонах ПВО фрагментов единой радиолокационной системы за счет совместного использования радиолокационных средств видов ВС, единой системы организации воздушного движения и оснащения РТВ перспективными РЛС и КСА КП (ПУ) повышаются возможности по созданию радиолокационного поля в 1,5—2 раза, возможности по автоматизированной обработке и выдаче информации — в 2—4 раза, возрастает качество контроля за соблюдением порядка использования воздушного пространства в 2—3 раза. □ Анатолий Сумин, советник генерального конструктора НПО «Алмаз» им. академика А.А. Расплетина, доктортехнических наук, профессор, генерал–майор в отставке Николай Ляхов, заместитель начальника ЦНИИ Минобороны РФ по научной работе, кандидат военных наук, полковник
Admin: Архив Программа«Совершенствование федеральной системы разведки и контроля воздушного пространства Российской Федерации (2007—2010 годы)»Характеристики программыГоскоординатор Министерство обороны Российской Федерации □ Госзаказчики Федеральная аэронавигационная служба □ Цель и основные этапы Повышение эффективности решения задач противовоздушной обороны страны, предотвращение противоправных действий в воздушном пространстве, обеспечение безопасности воздушного движения и полетов гражданских и военных воздушных судов.1—й этап 2007—2008 гг., 2-й — этап — 2009—2010 гг. Повышение безопасности полетов авиации в зонах с низкой интенсивностью воздушного движения и на малых высотах за счет использования информации предоставляемой радиотехническими подразделениями двойного назначения Минобороны России. □ Уровень утверждения Утверждена постановлением Правительства РФ от 2 июня 2006 г. № 345 □ Вклад программы в достижение целей и задач социально–экономического развития РФ Контроль воздушного пространства Российской Федерации. Восстановление параметров радиолакационного поля до минимального уровня, сохранение запаса технического ресурса радиоэлектронной техники; повышение безопасности полетов авиации в зонах с низкой интенсивностью воздушного движения и на малых высотах. Сохранение и создание значительного количества рабочих мест на предприятиях ОПК РФ, задействованных в создании технических средств для нужд системы разведки и контроля. □ Результаты выполнения основных этапов программы (подпрограммы) в натуральном и стоимостном выражениях 2007 год Прирост площади контролируемого Минобороны России воздушного пространства Российской Федерации (на высоте 1000 км) на 340 тыс. кв. км. Сокращение расхода ресурса радиоэлектронной техники Минобороны России на 176 тыс. часов. Дооснащение 11–ти трассовых радиолокационных позиций двойного назначения Росаэронавигации. Оснащение укрупненных центров единой системы организации воздушного движения (ЕС ОрВД) средствами для решения задач информационно–технического взаимодействия с системой разведки и контроля воздушного пространства. 2008—2010 годы Прирост площади контролируемого Минобороны России воздушного пространства РФ (на высоте 1000 м) на 1018 тыс.кв.км. Сокращение расхода ресурса радиоэлектронной техники Минобороны России на 661,0 тыс. часов. Дооснащение 27–ми трассовых радиолокационных позиций двойного назначения Росаэронавигации. Оснащение укрупненных центров единой системы организации воздушного движения (ЕС ОрВД) средствами для решения задач информационно–технического взаимодействия с федеральной системой разведки и контроля воздушного пространства.
Admin: Архив Федеральная система разведки и контроля воздушного пространства: проблемы совершенствования■ Важной составной частью обеспечения национальной безопасности Российской Федерации и безопасности воздушного движения над территорией страны являются радиолокационная разведка и контроль воздушного пространства. Ключевая роль в решении этой задачи принадлежит радиолокационным средствам и системам Министерства обороны и Федеральной службы воздушного транспорта (ФСВТ). ■ На современном этапе, когда особую остроту приобретают вопросы рационального использования выделяемых на оборону материальных и финансовых средств, сбережения ресурсов вооружения и военной техники, главным направлением развития радиолокационных средств и систем следует считать не создание новых, а организацию более эффективного комплексного использования существующих. Данное обстоятельство предопределило необходимость концентрации усилий различных ведомств на интеграции радиолокационных средств и систем в Единую автоматизированную радиолокационную систему (ЕАРЛС) в рамках Федеральной системы разведки и контроля воздушного пространства (ФСР и КВП) Российской Федерации. ■ Разработанная в соответствии с Указом Президента России федеральная целевая программа совершенствования ФСР и КВП на 2000—2010 годы провозглашает своей целью достижение требуемой эффективности и качества решения задач противовоздушной обороны, охраны государственной границы РФ в воздушном пространстве, радиолокационного обеспечения полетов авиации и организации воздушного движения на наиболее важных воздушных направлениях на основе комплексного использования радиолокационных средств и систем видов ВС РФ и ФСВТ в условиях сокращения суммарного состава сил, средств и ресурсов. ■ Главной задачей первого этапа совершенствования ФСР и КВП (2000—2005 годы) определено создание ЕАРЛС в Центральной и Северо–Кавказской зонах ПВО, в Калининградском районе ПВО (Балтийский флот), в отдельных районах Северо–Западной и Восточной зон ПВО на основе комплексного оснащения группировок войск и позиций ФСВТ унифицированными средствами автоматизации межвидового применения. ■ Для этого предусматривается прежде всего разработка концепций развития радиолокационных средств обнаружения для оснащения ЕАРЛС и единой системы отображения подводной, надводной и воздушной обстановки на морских театрах. Особое внимание будет уделено системотехническим вопросам построения системы обмена информацией реального масштаба времени ФСР и КВП на базе существующих и перспективных средств. ■ В этот период предстоит освоить серийное производство радиолокационных средств, прошедших государственные испытания, унифицированных комплексов средств автоматизации (КСА) межвидового применения в стационарном и мобильном исполнении, начать планомерное оснащение ими группировок войск в соответствии со стратегией создания ЕАРЛС. Кроме того, необходимо определить состав, организационную структуру и вооружение мобильного резерва ФСР и KBIT постоянной готовности, а также перечень радиотехнических подразделений береговой службы наблюдения ВМФ для включения в состав ФСР и КВП, разработать предложения и планы их поэтапного перевооружения. Предстоит провести мероприятия по модернизации радиоэлектронной техники, продлению ее ресурса и поддержанию существующего парка в исправном состоянии, НИОКР, направленные на создание приоритетных перспективных образцов межвидового применения, разработать нормы (стандарты и рекомендации) базовых вариантов оборудования подразделений Минобороны и позиций ФС ВТ двойного назначения, в соответствии с которыми проведено их дооснащение. ■ Результатом работы должно стать проведение испытаний экспериментальных участков фрагментов ЕАРЛС, дооснащение их унифицированными комплексами обмена информацией, распространение полученного опыта на другие зоны и районы ПВО. ■ На втором этапе (2006—2010 годы) предусматривается завершение формирования ЕАРЛС в Северо–Западной и Восточной зонах ПВО; создание фрагментов ЕАРЛС в отдельных районах Уральской и Сибирской зон ПВО; создание мобильного резерва ФСР и КВП постоянной готовности, его оснащение мобильными РЛС и КСА межвидового применения; завершение ОКР по разработке приоритетных перспективных образцов радиоэлектронной техники межвидового применения и начало планомерного оснащения ими ФСР и КВП; завершение построения системы обмена информацией для ФСР и КВП в целом; проведение НИОКР по разработке унифицированных блочно-модульных РЛС и КСА межвидового применения; создание научно-технического задела по дальнейшему развитию и совершенствованию ФСР и КВП. ■ Следует отметить, что жесткая ведомственная подчиненность средств радиолокации видов ВС РФ и ФСВТ в сочетании с низким уровнем автоматизации процессов управления силами и средствами радиолокационной разведки затрудняет построение ФСР и КВП по единому замыслу и плану и особенно принятие оптимальных решений по ее использованию в интересах всех потребителей радиолокационной информации. Так, не определены показатели эффективности применения ФСР и КВП при решении функциональных задач, закономерности и принципы управления, полномочия и границы ответственности органов управления по управлению силами и средствами радиолокационной разведки в мирное время, при несении боевого дежурства и в процессе боевого применения. ■ Сложность выявления закономерностей и принципов управления ФСР и КВП обусловлена недостаточным опытом ее использования. Требуется создание соответствующей терминологии с выбором наиболее точных определений основных понятий, имеющих отношение к радиолокации. Тем не менее сложились определенные взгляды на принципы управления сложными организационно-техническими системами, организацию и методы работы органов управления с учетом перспектив развития и внедрения АСУ. Накоплен богатый опыт решения задач управления радиолокационными средствами и системами в видах ВС РФ и ФСВТ. ■ По нашему мнению, управление ФСР и КВП должно представлять собой комплекс согласованных мероприятий и действий органов управления ФСР и КВП по поддержанию подчиненных сил и средств в постоянной готовности к их применению и руководству ими при выполнении поставленных задач. Оно должно осуществляться с учетом требований всех заинтересованных сторон на основе автоматизации процессов сбора, обработки и распределения информации на всех уровнях. ■ Исследования показали, что, во–первых, только централизованное планирование и управление силамиисредствами ФСР и КВП позволит при заданном уровне эффективности максимально сохранить запас технического ресурса радиоэлектронной техники, уменьшить численность обслуживающего персонала, создать единую систему эксплуатации, ремонта и материально–технического обеспечения, значительно сократить эксплуатационные расходы; во–вторых, оргструктура и способы управлениядолжны быть такими, при которых в максимальной степени используются возможности технических средств для достижения целей управления; в–третьих, только комплексная автоматизация процессов управления и использование оптимизационных моделей позволяют добиться существенного повышения эффективности применения ФСР и КВП по сравнению с традиционными эвристическими методами планирования и управления. ■ Основными принципами управления ФСР и КВП, на наш взгляд, должны стать централизация и единоначалие. Действительно, динамичность и скоротечность изменения воздушной и радиоэлектронной обстановки, особенно в условиях ведения боевых действий, значительно повысили роль фактора времени и необходимость единоличного принятия решения и твердого проведения его в жизнь. А этого можно добиться только при жесткой централизации прав в руках одного лица. Централизация управления позволит в короткие сроки и наилучшим образом координировать действия разнородных сил и средств ФСР и КВП, эффективно применять их, быстро сосредоточивать усилия на главных направлениях, на решении главных задач. При этом централизованное управление должно сочетаться с предоставлением подчиненным инициативы в определении способов выполнения поставленных им задач. ■ Необходимость единоначалия и централизации управления вытекает также из самих целей созданияФСР и КВП, какими являются снижение суммарных затрат Минобороны и ФСВТ на проведениеНИОКР по разработке средств автоматизации и радиолокации, на содержание и развитие позиций радиолокационных средств; единое понимание воздушной обстановки в органах управления всех уровней; обеспечение радиоэлектронной совместимости средств радиолокации и связи видов ВС РФи ФСВТ в районах совместного базирования; уменьшение типажа и унификация радиолокационных средств, КСА и средств связи, создание единых стандартов их сопряжения. ■ Поскольку основу ФСР и КВП составляют радиотехнические войска ВВС, общее руководствосозданием и применением ФСР и КВП целесообразно возложить на главнокомандующего ВВС,который в качестве председателя Центральной межведомственной комиссии ФСР и КВП может осуществлять административное управление ФСР и КВП. В задачи комиссии должны быть включены: разработка планов развития ФСР и КВП и координация НИОКР в этой области с учетом основных направлений совершенствования сил и средств радиолокационной разведки видов ВС РФ и ФСВТ; проведение единой технической политики при поэтапном создании ФСР и КВП, выработка предложений и рекомендаций видам ВС РФ и ФСВТ по направлениям развития средств радиолокации, автоматизации и связи, их стандартизации и совместимости; разработка программ и планов оснащения ФСР и КВП техническими средствами, обеспечивающими качественное решение задач мирного и военного времени, организация работ по сертификации, аттестации и лицензированию технических средств; согласование с видами Вооруженных Сил и ФСВТ разрабатываемых нормативных и правовых документов, регламентирующих порядок функционирования ФСР и КВП; согласованное планирование и формирование заказов на серийное производство, закупку новой техники для ФСР и КВП и ее развертывание; планирование и организация применения ФСР и КВП в интересах всех заинтересованных потребителей радиолокационной информации; согласование с видами ВС РФ и ФСВТ вопросов, касающихся размещения и передислокации радиолокационных подразделений. ■ Непосредственное управление созданием и совершенствованием ФСР и КВП главнокомандующий ВВС может осуществлять через управление радиотехнических войск ВВС, которое выполняет функции аппарата Центральной межведомственной комиссии. ■ Общее руководство применением ФСР и КВП в зонах ПВО целесообразно возложить на командующих объединениями ВВС, в районах ПВО — на командиров соединений ПВО, которые могут осуществлять управление ФСР и КВП лично, через зональные межведомственные комиссии ФСР и КВП, штабы объединений ВВС и соединений ПВО, а также через своих заместителей и начальников радиотехнических войск. ■ В задачи зональной межведомственной комиссии ФСР и КВП, штаба объединения ВВС (соединения ПВО) должно входить: планирование и организация боевого дежурства части сил и средств ФСР и КВП в зоне (районе) ПВО; согласование планов применения ФСР и КВП в зоне (районе) ПВО со всеми заинтересованными ведомствами; организация и проведение подготовки личного состава и техники ФСР и КВП к выполнению поставленных задач; организация радиолокационной разведки и контроля воздушного пространства ФСР и КВП в зоне (районе) ПВО; контроль качества и устойчивости обеспечения радиолокационной информацией органов управления; организация взаимодействия с силами и средствами разведки и контроля воздушного пространства, не входящими в состав ФСР и КВП; согласование вопросов эксплуатации технических средств ФСР и КВП. ■ Структурно система управления ФСР и КВП должна включать органы управления, пункты управления, систему связи, комплексы средств автоматизации и др. Ее основу, на наш взгляд, может составить система управления радиотехническими войсками ВВС. ■ Непосредственное управление силами и средствами радиолокационной разведки и контроля воздушного пространства целесообразно производить с существующих пунктов управления видов Вооруженных Сил и ФСВТ (по ведомственной принадлежности). При этом свою работу и работу подчиненных сил и средств они должны организовывать в соответствии с требованиями потребителей радиолокационной информации на основе единого планирования применения ФСР и КВП в зонах и районах ПВО. ■ В ходе боевого применения радиотехнические подразделения (радиолокационные позиции) ФСР и КВП по вопросам ведения радиолокационной разведки и выдачи радиолокационной информации должны оперативно подчиняться органам управления радиотехнических войск ВВС через пункты управления соответствующих видов Вооруженных Сил. ■ В условиях все возрастающей динамичности воздушной и радиоэлектронной обстановки и активного воздействия противостоящей стороны на радиолокационные средства и системы требования к обеспечению эффективного управления ими резко возрастают. Кардинально решить проблему повышения эффективности применения ФСР и КВП можно только через комплексную автоматизацию процессов управления на основе внедрения новых информационных технологий. Четкое формулирование целей функционирования ФСР и КВП, задач управления, определение целевых функций, разработка моделей, адекватных объектам управления, — вот основные проблемы, которые необходимо решить при синтезе структуры системы управления и алгоритмов ее функционирования, распределении функций по уровням системы управления и определении их оптимального состава. □ А.В. Шрамченко, генерал–лейтенант В.П. Саушкин, полковник, кандидат военных наук □ Военная мысль. 2000. № 4. С. 30–33
сергей: Вы выложили большое количество документов по договору ПРО. Нет ли документа, который бы «узаконивал» Камчатку в качестве второго полигона ПРО в русской версии? Также интересно узнать о количестве ПУ ПРО на полигоне, подлежавших уничтожению в соответствии с договором. Семь? Отредактировано — Admin
Admin: Справка■ 15 декабря 1976 г. — 36–й отдельный радиотехнический узел разведки космического пространства – войсковая часть 03908 (узел обнаружения спутников ОС–1) и 49–й отдельный радиотехнический узел разведки космического пространства – войсковая часть 16605 (узел обнаружения спутников ОС–2) заступили на боевое дежурство в интересах системы контроля космического пространства.
Admin: ■ 07–03–2016«Никто не мог поверить в то, что нам это удалось»Говорит участник первого в истории перехвата баллистической ракеты экспериментальной системой ПРО, состоявшегося 04 марта 1961 года, Вилен Гундоров ■ Фото: Дмитрий Духанин/ Коммерсантъ □ 04 марта 1961 года в ходе испытаний экспериментальной системы противоракетной обороны «А» советским специалистам удалось впервые в истории осуществить перехват головной части баллистической ракеты Р–12. Накануне 55–летнего юбилея участник тех событий, а ныне старший научный сотрудник отдела дальней радиолокации Научно–исследовательского института дальней радиосвязи (входит в ОАО РТИ) Вилен Гундоров поделился с «Властью» своими воспоминаниями. □ — Какой была ваша первая реакция на события в тот момент и как вы оценивали это событие впоследствии? — Реакция в разные времена была разной. Когда я был молодым специалистом, это одно, когда стал стариком, уже другое. В прошлом я воспринимал события 04 марта 1961 года не так объемно, как сейчас. Тогда я окончил Военно–воздушную академию имени Жуковского и по распределению попал в 108–й ЦНИИ Министерства обороны СССР. Поскольку диплом я писал по антеннам, то меня перевели сначала в антенную лабораторию, а после — на предприятие в Казани, где изготавливались антенны для радиолокационных станций «Дунай–2». Но так получилось, что учился я одному, а работать пришлось совсем в других условиях: ранее я сталкивался с наземными и самолетными радиолокаторами, оборудованными волноводами размером в несколько сантиметров, а здесь речь шла о волноводах длиной в десятки метров. Это меня поразило. Я был командирован на полигон Балхаш для проведения измерений характеристик приемной, а затем и передающей антенн. Там, где размещалась радиолокационная станция (РЛС) «Дунай–2», возвышались стометровые ажурные антенны, рядом с ними располагались двухэтажные здания, где находилась технологическая аппаратура станции. Шел монтаж оборудования. Так получилось, что военные строители успели сдать только здания для аппаратуры. Жилья не было — пришлось ставить железные кровати и раскладушки среди оборудования. Там же и еду готовили, поскольку у военных даже столовой не было. Но мы были настолько дружны, у всех так горели глаза, что никто не обращал на это внимания. Потом начались работы над ракетами. К этому моменту появилось жилье. Работали, постепенно начинали настраивать свою станцию. Потом пришлось связывать систему воедино. Она состоит из нескольких направлений: локаторы, вычислительные машины, противоракета... Это было очень сложно. Нужно было отладить всю систему таким образом, чтобы она фиксировала все полетные данные ракеты в режиме реального времени. Скажу без преувеличения: такого не было не только в Советском Союзе, а вообще нигде в мире. До этого специалисты привыкли работать по принципиально другим целям: например, по самолету, летящему со скоростью 700—800 км/ч. А здесь речь шла о баллистической одноступенчатой ракете Р–12, достигающей скорости 7 км/с. Разницу почувствовать несложно. По планам спустя 40 минут после заправки ракета должна была стартовать из Капустина Яра по полигону Балхаш. На командный пункт постоянно приходили отчеты о готовности систем к выполнению задач. И где–то за десять минут до старта началось самое интересное: например, площадка № 15 попросила задержку в пятнадцать минут. И все ответственные лица соревновались, кто из них сможет провести подготовку к пуску без происшествий. Такая атмосфера повышала дисциплину. □ — С какими сложностями вы сталкивались при подготовке? — Серьезные вопросы вызывала надежность аппаратных комплексов. Чтобы их решить, приходилось пускать ракеты только для проверки систем. И появилось такое требование: чтобы оптические средства на полигоне Балхаш видели баллистические ракеты, нужно было, чтобы они летели в солнечных лучах, а наземные средства были в тени. Для этого приходилось запускать их в три–четыре часа утра, а на объекты приходить еще часа за три до этого. Сначала на экране индикатора мы могли увидеть только отметки цели, потом научились наводить на эти отметки измеритель координат и выдавать координаты на центральную вычислительную станцию. В конце концов, координаты головной части, выдаваемые РЛС «Дунай–2», совпали с данными наблюдения оптическими средствами. 03 марта 1961 года я прилетел с Владимиром Сосульниковым, главным конструктором по антеннам, на Балхаш. На следующий день состоялся реальный пуск баллистической ракеты Р–12. Приборы показали поражение цели противоракетой В–1000 системы «А»: впервые в мире экспериментальная система ПРО по целеуказанию РЛС «Дунай–2» осуществила перехват баллистической ракеты. Данные объективного контроля это показали сразу, но было необходимо найти фрагменты ракеты, чтобы убедиться. Три дня специалисты искали головку ракеты. Эти три дня для меня были принципиально важными, и, когда пришел доклад о том, что цель действительно поражена, я успокоился, и наступило облегчение. Ведь до этого зачетные пуски были неудачными. На основании полученных результатов мы приступили к работе над боевыми станциями дальнего обнаружения типа РЛС «Дунай–3» и их размещением в подмосковной Кубинке. Там уже проводились и научно–исследовательские, и опытно–конструкторские работы. Я иногда сам удивлялся: «Батюшки! Как же это все сработало? Как же мы сумели уничтожить ракету оборудованием, созданным буквально вручную?» Это сейчас при помощи оборудования размером с несколько спичечных коробков, при помощи спутников определяется расположение ракеты с точностью до 15 м. А мы на оборудовании, созданном 55 лет назад, с аппаратурой совершенно иного качества смогли достигнуть тех же точностей поражения! Нужно было свести ракету и противоракету в диапазоне 30 м — и это получилось! Никто не мог поверить в то, что нам это удалось: ведь одна летела со скоростью 7 км/с, а другая — 3–4 км/c. □ — Использовались ли старые наработки при создании ПРО Москвы А–135? — В 1961 году была создана противоракета, готовая стартовать на поражение цели с места в считаные доли секунды, а сам процесс наведения длился около 30–40 секунд, не больше. И ей нужно было поразить головку ракеты диаметром 70 см и длиной полтора метра. Проблема была в надежности аппаратуры: элементная база была старой уже по тем временам. Сгорал примитивный конденсатор, сгорало сопротивление... Но все удавалось исправить буквально за неделю. Собственно, именно те разработки и легли в основу системы А–135 ПРО Москвы. Конечно, многое изменилось, та же аппаратура: например, изделия для компонентной базы были заменены современными образцами. Сама же архитектура в целом осталась неизменной: станция дальнего обнаружения, радиостанция точного наведения, локатор сопровождения цели, противоракета, вычислитель и система передачи данных. Дорабатывалась уже не идея, а механизмы и отдельные элементы. Кстати, только после удачного перехвата 04 марта 1961 года американцы приступили к разработке своих противоракет. Они отставали от нас по возможности ликвидации ракет: до того как мы осуществили перехват, они вообще были на нуле. □ — И даже не задумывались об этом? — Может, и задумывались, кто ж их знает! Но именно после наших испытаний они начали делать систему защиты себя при помощи размещения РЛС в других странах. Мы же ограничены своей территорией, поэтому баланс времени у нас разный: они могут засечь ракету в момент старта, а мы — когда она уже на подлете. Но при помощи космического эшелона системы предупреждения о ракетном нападении этот баланс удалось как–то восстановить. □ — Вариант перехвата баллистических ракет был единственным или рассматривались какие–то еще варианты противодействия потенциальному противнику? — Когда в ЦК КПСС только поступило предложение создать ПРО, уже рассматривались два варианта развития событий. Первый (его придерживался Сергей Королев) сводился к тому, что систему ПРО делать вообще не надо, поскольку он сможет создать ракету, тактико–технические характеристики которой будут превосходить любую противоракету. В частности, речь шла о разделяющейся головной части, способной нести несколько блоков. Второй вариант заключался в том, что систему ПРО делать надо. По этому пути и пошли. □ — Сколько всего ракет можно перехватить с помощью этой системы? — ПРО Центрального района способна защитить от различных опасных ситуаций — как одиночных, так и групповых стартов. Однако нужно понимать, что система работоспособна в пределах своих технических возможностей. □ — Много ли денег было выделено на разработку системы ПРО? — В СССР деньги считать умели. В тот момент важно было сконцентрироваться на создании эффективной, но не затратной ПРО Центрального района. □ — Была ли техническая возможность создать ПРО не только Москвы, но и других городов? — Такое обсуждалось. В те времена предлагались различные варианты, но здесь все вновь упиралось в технические возможности. Дошло даже до того, что предлагалось создать эскизный проект. Но уже тогда мы поняли, что теоретически можно сбить пять, десять, пятнадцать летящих в разные города ракет, но, если их запустить шестьдесят, ничего не поможет. А когда посчитали в деньгах, во сколько обойдется разработка ПРО других городов, то поняли, что это просто нереально. □ — Американцам было проще? — Им было проще в том плане, что они могли поставить РЛС на границе с Россией, чтобы засекать пуски наших ракет практически в момент старта. Сейчас наш наземный эшелон системы предупреждения о ракетном нападении вполне способен определить массовый старт и дать нам время на нанесение ответного ядерного удара. Со своей территории обнаружить ракету, стартующую больше чем за 5–6 тыс. км от нас, исключительно наземными средствами невозможно — она должна сначала оказаться в зоне видимости локатора. Со спутником эта проблема решается: сверху все видно — хоть баллистическая ракета, хоть крылатая, хоть гиперзвуковая. □ — Какие проблемы существуют сейчас? — Не хватает промышленного потенциала. Кроме того, мозги у нас есть, но те же США идут впереди за счет огромных финансовых ресурсов. Плюс вся элементная база у них своя, а мы можем сделать свои микросхемы только для отдельных узкоспециализированных средств. Но система работает и свои функции выполняет. Помните, когда наши локаторы зафиксировали пуски израильских ракет в Средиземном море? Так вот нам их удалось увидеть, несмотря на то что ракеты летели даже не в нашу сторону. Это большой успех! □ Беседовал — Иван Сафронов Журнал «Коммерсантъ Власть» № 9 от 07.03.2016, стр. 24
Admin: С праздником, дорогие противоракетчики!С днем рождения ПРО по приозерскому времени — 04 марта 1961 года! Дорогие друзья, на наш взгляд, наиболее информативным поздравлением с этим историческим событием в летописи нашей страны станет приведенная ниже статья Георгия Ивановича Трошина, опубликованная в праздничном выпуске Информационного бюллетеня нашей организации — у интернета совершенно другие возможности донести до каждого из вас величие сегодняшнего праздника! □ ► Победоносно для союзников по антигитлеровской коалиции закончилась Вторая мировая война. Нацистская Германия, милитаристская Япония и их сателлиты капитулировали. Казалось бы, наступила долгожданная эра всеобщего мира и благоденствия. Было остро необходимо заняться восстановлением городов, посёлков, деревень на месте руин и пепелищ, строительством новых населенных пунктов, восстановлением народного хозяйства. ► Однако, к несчастью для народов всей Земли нашлись преемники идеологии мирового господства. 05 марта 1946 года в городе Фултон в штате Миссури (США) в присутствии Президента США Г. Трумена выступил У. Черчилль. Он провозгласил, что только нации, говорящие на английском языке являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы мира. По сути дела У. Черчилль и его друзья в Англии и США предложили другим нациям нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда всё будет в порядке, — в противном случае неизбежна война и прежде всего против СССР, приобретшего после победы в Великой Отечественной войне огромный авторитет во всём мире. В штабе генерала Эйзенхауэра был даже подготовлен план «Тоталити» — первый из американских планов войны с СССР. В последующем в Вашингтоне был разработан План, согласно которому США и Великобритания должны нанести атомный бомбовый удар по двадцати городам СССР: Москве, Ленинграду, Горькому, Куйбышеву, Свердловску, Новосибирску, Омску, Саратову, Казани, Баку, Ташкенту. Челябинску, Нижнему Тагилу, Магнитогорску, Перми, Тбилиси, Новокузнецку, Грозному, Иркутску и Ярославлю. Это решение основывалось на том, что истощение СССР во второй мировой войне и наличие атомных бомб у США является великолепным стимулом, вдохновляющим американо–английский союз, на быстрое, по их мнению, использование этих благоприятных факторов для «бесстрашного — так записано в этом плане — провозглашения принципов свободы и прав человека на территориях стран Восточной Европы и СССР». В меморандуме Совета национальной безопасности США было четко и определенно сказано, что речь идёт о третьей мировой войне, в которой должен быть достигнут разгром Советского союза. Для осуществления такой глобально программы разрабатывались последовательно (по мере накопления атомных бомб) различные планы уничтожения СССР: «Бройлер—1947», «Бушвэкер—1948», «Кронкшафт», «Хафмун», «Ортекс—1949», «Чариотир», «Флитвуд», «Дропшот». Особо обширен был план «Дропшот». Он содержал 4 этапа. На первом этапе должна быть проведена внезапная бомбардировка 300 атомных бомб по 70 крупным городам Советского союза. Дополнительно ещё на 100 городов должно быть сброшено 200 000 тонн обычных бомб. Должно быть уничтожено 85% советской промышленности и подавляющая часть населения. Последующие три этапа предусматривали вторжение на территорию СССР, полную оккупацию, расчленение его на зоны, с дислокацией американских войск в ключевых городах СССР и его союзников. ► По инициативе И.В. Сталина создаётся КБ–1, в результате работ которого, руководящих органов Совета Министров и промышленности СССР была построена противовоздушная оборона Москвы и Московского промышленного района Система–25 («Беркут»), способная противостоять как одиночным, так и массированным налётам авиации НАТО. ► Академик А.И. Савин, выступая на Торжественном собрании, посвящённом 80–летнему юбилею Григория Васильевича Кисунько, сказал: «Почему появилось направление противоракетной обороны? Оно появилось в ответ на угрозу массового применения Соединёнными Штатами Америки, вместо стратегических бомбардировщиков, межконтинентальных баллистических ракет, которые (США — Григорий Трошин) поняли, что они не в силах преодолеть нашу ПВО и потому сделали ставку на баллистические ракеты». ► Обобщив сведения о создании в США межконтинентальных баллистических ракет, Министр обороны Маршал Советского Союза В.Д. Соколовский, Маршалы Советского Союза Г.К. Жуков, А.М. Василевский, И.С. Конев, Главный маршал артиллерии М.И. Неделин, Главный Маршал авиации К.А. Вершинин и Маршал артиллерии Н.Д. Яковлев в августе 1953 года обратились в ЦК КПСС с письмом, в котором сообщали, что в ближайшее время ожидается появление у вероятного противника баллистических ракет дальнего действия, как средства доставки ядерных зарядов к стратегически важным объектам нашей страны. «Но средства ПВО, имеющиеся у нас на вооружении и вновь разрабатываемые, не могут бороться с баллистическими ракетами. Просим поручить промышленным Министерствам приступить к работе по созданию средств борьбы против баллистических ракет». ► Рассмотрение обращения маршалов происходило на заседании научно–технического совета Третьего Главного Управления под председательством С.М. Владимирского, бывшего первого помощника Л.П. Берии, а не члена–корреспондента АН СССР А.Н. Щукина, официального председателя этого совета. На заседание были приглашены руководители ведущих отраслей оборонной промышленности, учёные и конструкторы. Протокол совещания вели: учёный секретарь Н.К. Остапенко и его помощник Г.Н. Горохов. ► С.М. Владимирский зачитал обращение и пояснил, что ЦК КПСС поручил нашему совещанию подготовить свои предложения и обратился к присутствующим высказать свое мнение. Обсуждение было бурным, член–корреспондент АН СССР А.Л. Минц отрицал вообще возможность борьбы с этими ракетами и высказал опасение, что С–25 не будет принята на вооружение. Его поддержал А.А. Расплетин. Но большинство высказалось в том смысле, что этой проблемой надо заниматься, но не предлагало ничего конкретного по её решению. В конце обсуждения выступил Г.В. Кисунько. Он сказал: «Военные будут увереннее принимать С–25, зная, что мы не останавливаемся на противосамолётной обороне, а делаем шаг к противоракетной обороне. Нынешние радиолокационные станции не смогут обнаруживать головные части баллистических ракет, эффективная площадь рассеяния которых более, чем в 100 раз меньше, чем у современных самолётов. Для этого необходимо увеличение мощности излучения радиолокационных станций более чем в 20 раз, создание крупногабаритных антенн с диаметром зеркала до 20 метров и приёмных устройств с чувствительностью не хуже 10—14 Вт. Все перечисленные параметры вполне достижимы, для чего необходима постановка комплексной научной работы». ► Выступление Г.В. Кисунько произвело ошеломляющее впечатление на всех участников. После выступления Г.В. Кисунько взял слово и.о. директора и главный инженер КБ–1 Ф.В. Лукин: «Работы по ПРО надо начинать как можно скорее. Но пока ничего не обещать. Никакого риска здесь нет: не получится ПРО — получится хорошая техническая база для более совершенных противосамолётных систем». На следующий день Ф.В. Лукин вызвал к себе Г.В. Кисунько и высказал ему своё решение: «Работы по ПРО придётся вести Вашему 31 отделу». Григорий Васильевич ответил: «Да, это верно. Есть у меня некоторые мысли и прикидки принципиальной возможности радиолокационного обнаружения и автоматического сопровождения головных частей баллистических ракет». После около двух лет работы в КБ–1 по продолжающейся тематике систем противосамолётной обороны С–25, С–75 и одновременно по начавшейся тематике системы противоракетной обороны, Г.В. Кисунько согласно приказу Министра оборонной промышленности Д.Ф. Устинова, получает возможность полностью включиться вместе со своим коллективом в работы по ПРО в созданном для этой цели специальном конструкторском бюро СКБ–30, размещенным впоследствии в новом здании в г. Москве. За это же время Г.В. Кисунько решил вторую проблему, относящуюся к тематике ПРО, которую он упомянул в своём разговоре с Ф.В. Лукиным: проблему автоматического управления всей системой ПРО с необходимой скоростью в режиме реального времени. Решение этой проблемы было принципиально необходимо, так как скорость реакции нервной системы оператора совершенно недостаточна для управления процессами, имеющими место за время от обнаружения головной части баллистической ракеты до её уничтожения противоракетой. С этой целью по его докладу Д.Ф. Устинов инициировал Постановление СМ СССР и ЦК КПСС о подключении к работам Г.В. Кисунько Института точной механики и вычислительной техники АН СССР, директор которого академик АН СССР С.А. Лебедев и, тогда заведующий лабораторией, доктор технических наук, в будущем также академик АН СССР В.С. Бурцев, живо откликнулись на предложение провести разработку ЭВМ для управления объектами и процессами противоракетной обороны в реальном масштабе времени. Это был принципиально новый подход к режиму работы ЭВМ, работавших до этого только в вычислительном режиме и тратящих столько времени, сколько надо для расчётов. На всём протяжении совместной работы с коллективом СКБ–30 коллектив ИТМиТМ АН СССР выполнял заказы СКБ–30 с опережением и превышением заданных требований вплоть до создания многопроцессорных ЭВМ с производительностью 120—106 операций в секунду. ► По докладу Г.В. Кисунько о работах и объектах ПРО на заседании Президиума ЦК КПСС 03 февраля 1956 года СМ СССР 17 февраля принял расширенное Постановление, где было подробно указано о строительстве экспериментального полигона, на котором должны быть отработаны все технические решения и проведены все необходимые испытания в интересах боевых систем для защиты Москвы, Московского промышленного района «Система А» и других важных общественно–политических и промышленных центров СССР. На основании приказа Министра обороны СССР от 30.07.1956 № 0068 была издана директива Генерального штаба Вооружённых сил СССР от 30.07.1956 № ОРГ/6/40258 о формировании Государственного научно–исследовательского испытательного полигона ПВО №10 (ГНИИП ПВО №10, войсковая часть 03080) и подчинении его 4–му Главному управлению Министерства обороны СССР. Главным конструктором «Системы А» был назначен Григорий Васильевич Кисунько. По его представлению на полигоне должны быть построены и оснащены необходимой аппаратурой следующие основные объекты: • станция дальнего обнаружения (СДО) с ЭВМ — главный конструктор В.П. Сосульников • три радиолокатора точного наведения (РТН) со своими ЭВМ — главный конструктор Г.В. Кисунько • ГКВЦ с центральной вычислительной станцией (ЦВС) и главной ЭВМ — главный конструктор В.С. Бурцев • стартовый комплекс противоракет — главный конструктор В.П. Бармин • противоракета — главный конструктор П.Д. Грушин • боевая часть противоракеты — главный конструктор К.И. Козорезов • пусковые установки противоракет — главный конструктор И.И. Иванов • радиолокационная станция визирования противоракеты — главный конструктор С.П. Рабинович • система связи и передачи данных — главный конструктор Ф.П. Липсман. ► Этот список, конечно, не является исчерпывающим. Многих остальных участников можно найти в книге «Щит Родины» изд. МГТУ им. Баумана. ► Часть территории Казахской ССР, выбранная для размещения полигона «Системы А» представляла собой огромную каменистую пустыню — Бетпак–Дала с сухим, резкоконтинентальным климатом с суровой холодной (до – 45°С) зимой и знойным жарким (до + 45°С) летом. ► К июню 1957 года на площадке № 2 был построен экспериментальный радиолокатор РЭ–1. Первые испытания на нём 07.06.1957 в целях проводки ракеты Р–2 и её головной части полностью подтвердили все расчёты Г.В. Кисунько относительно энергетического потенциала трассы: радиолокатор — цель. Это был первый запланированный успех. Собрав все плёнки, Григорий Васильевич привёз их в Москву и продемонстрировал полный фильм о результатах испытаний в Министерстве оборонной промышленности, в Спецкомитете, у Главнокомандующего войск ПВО страны и у себя на работе в СКБ–30, где все с громадным интересом и удовлетворением увидели результаты своего труда. Темпы работ от этого у всех соисполнителей существенно выросли. ► 08 апреля 1958 г. вышло постановление СМ СССР и ЦК КПСС о разработке аванпроекта боевой системы ПРО Москвы («Система А–35»). Григорий Васильевич был назначен её Генеральным конструктором. Это было необычно. До этого звание «Генеральный конструктор» присваивали только авиационным конструкторам, а теперь Г.В. Кисунько оказался первым несамолетным конструктором, к которому приставили прилагательное «Генеральный». В 1958 году ещё более бурно закипела жизнь на всех объектах будущей системы «А». Шло строительство объектов, монтаж аппаратуры, её отладки по частям, стыковка. Имели место все сопутствующие возведению крупного сооружения неполадки, которые у разработчиков приобрели такие названия, как: «утык», «чехол», «затыр» и даже какой–то «бамс». Все объекты между собой были связаны с помощью линий радиорелейной связи на станциях Р–400, а, в последствие, Р–400М. Всего между объектами ПРО системы «А» было организовано 17 интервалов радиорелейной связи. ► Начались отладки пусков противоракет по траектории, задаваемой от ЭВМ. Первые пуски прошли нормально. А потом в одном пуске (12 мая 1960 г.) тоже вначале всё шло хорошо, но вдруг прервалась связь с её бортовыми средствами. От наземных наблюдательных пунктов поступает доклад: изделие разрушилось в полёте. Вскоре прибежал на КП заместитель главного конструктора В.С. Бурцев. Он доложил: «Ракета не виновата, виновата ЭВМ. Она из–за какого–то сбоя выдала вместо команды, заданной по программе, команду поворота рулей на значительно увеличенный угол. Произошёл заброс рулей, ракета получила аварийную перегрузку и разрушилась в полёте. Мы введём в программу ограничение, чтобы на ракету выдавались команды поворота на углы, не более заданных, и должны быть применены на ракете механические ограничители отклонения рулей». После введённых исправлений и усовершенствований, было проведено 10 пусков по новой программе, которые прошли нормально. После этого перешли к пускам ракет по условным целям от ЭВМ (сокращённо — программа БРУЦ, боевая работа по условным целям). Этим пускам сопутствовал другой недостаток — рыскание. Инженер–теоретик Н.К. Свечкопал нашёл набор параметров контура управления противоракетой, при котором рыскание исчезло. Следующий пуск прошёл блестяще. В промежутках между БРУЦами отрабатывалась радиолокационная проводка баллистических ракет Р–2, Р–5 и Р–12, при которой в её программу для ЭВМ была добавлена электронная модель противоракеты. Этот режим был назван: БРУП — «баллистическая ракета — условная противоракета». Первая комплексная работа системы «А» с перехватом ракеты Р–5 противоракетой В–1000 прошла 24 ноября 1960 года и была вполне успешной. Цель была перехвачена в пределах радиуса поражения осколочно–фугасной боевой частью противоракеты. Но, к сожалению, противоракета ещё не была оснащена этой боевой частью из–за её неготовности, а был её (боевой части) весовой эквивалент. ► В это время была сделана первая попытка отстранения Г.В. Кисунько от оперативной работы по завершению разработки «Системы А». Его назначили заместителем А.А. Расплетина, назначенного приказом Министра радиопромышленности В.Д. Калмыковым, Генеральным конструктором КБ–1 по тематике В.Н. Челомея, при условии, что они оба — А.А. Расплетин и Г.В. Кисунько отвечают за всю тематику КБ–1. При этом СКБ–30, где был начальником Г.В. Кисунько, этим приказом было переименовано в ОКБ–30, и его начальником был назначен В.П. Шишов, бывший главным инженером КБ–1. Григорий Васильевич назвал всю эту образовавшуюся систему подчинения очень ярко и «по–кисуньковски» очень точно: «В КБ–1 образовалась дурацкая административная структура, в которой пойди, разберись, кто кому дядя». ► Григорий Васильевич сделал исключительно правильный выбор: он оставил эту административную структуру саму с собой, и тут же улетел на полигон, чтобы довести до конца начатые по «Системе А» комплексные работы пока не растащили кадры ОКБ–30 на полигоне на какую–нибудь задачу номер один по очередному приказу высокого руководства. В его работе на полигоне ему самым активным образом помогал, особенно в поддержании прочных связей со смежными организациями, В.А. Шаршавин заместитель Министра радиопромышленности, курирующий все разработки КБ–1. ► Первое, что сделал Григорий Васильевич, прибыв на полигон, это провёл длительный недельный круглосуточный прогон без выключения всей «Системы А» в режиме централизованного управления с имитацией боевой работы по условным целям. Только так, полагал он, можно заставить «выгореть» все ненадёжные элементы, заменить их новыми, и тем самым на заметное время существенно повысить надёжность всей системы. А после прогона организовать предновогодний пуск, не улетать на Новый год, и сразу после Нового 1961-ого года закончить всю программу пусков. ► Предновогодний пуск был назначен на 31 декабря 1960 года. Он состоялся. Но оказался сорванным по ошибке оператора Л. Кондратьева, который, чтобы подстраховать захват цели (головная часть ракеты Р–5), перевёл систему на ручной захват и ошибочно нажал кнопку «сброс». Признание Кондратьева не рассердило Г.В. Кисунько. Оно показало, что аппаратура ни при чём. В новом году при запуске 13 января пропал сигнал ответчика противоракеты. Зато в этом пуске и во всех последующих — 14 января, 18, 22 февраля и 2 марта – весь наземный комплекс работал безотказно. После всех проверок следующая работа всей системы была назначена на 4-ое марта. Тут тоже не обошлось без задержек. Оказалось, что неподалёку проходил поезд, в котором находился иностранец, могущий вести радиоразведку. В связи с этим всей «Системе А» и пуску ракеты Р–12 был объявлен режим ожидания. Через некоторое время были объявлены его отбой, готовность одна минута, и пошли обычные команды: «Протяжка–1», «Старт–1» (запуск ракеты Р–12). Затем — сигналы: «Захват СДО» — станцией дальнего обнаружения, «Захват РТН» — радиолокатором точного наведения и вдруг погасло всё табло. Г.В. Кисунько: — «Днепр», в чём дело?» — Остановилась программа», — доложил дежурный программист А. Степанов. — Перезапустить снова программу! — последовала команда Г.В. Кисунько. — Программа перезапущена, — последовал доклад. ► На индикаторном пульте всё началось сначала, но теперь уже в страшной спешке высвечиваются на экране все надписи этапов: «Отметка цели», «Отметка точки её падения» и остальные. Наконец ЭВМ подаёт сигнал «Подрыв» для боевой части противоракеты, и затем появляется последний сигнал «Исходное положение» для всех средств «Системы А». Итак, весь боевой цикл от повторного запуска программы до поражения цели занял 145 секунд! Получилось, что ещё и проверили систему в жестком цейтноте. Григорий Васильевич дал указание А.С. Шаракшанэ доставить и проявить плёнки кинофоторегистрации цели и противоракеты в районе их встречи. А.С. Шаракшанэ, осуществив все эти операции, доложил Г.В. Кисунько: «После подрыва боевой части начала разваливаться и совсем развалилась на куски головка баллистической ракеты». ► 04 марта 1961 года представляет собой знаменательный день в истории всего человечества, когда впервые в мировой практике был осуществлён перехват и поражение головной части баллистической ракеты на траектории её полёта противоракетой с неядерной боевой частью. ► После 04–го марта «Система А», действительно, словно бы решила посрамить своих хулителей. Она не выдала ни одного сбоя, даже когда в неё были введены усовершенствования в виде тепловой головки самонаведения, оптического взрывателя и радиовзрывателя. ► В целях создания боевых систем противоракетной обороны «Система А» была подвергнута испытаниям на устойчивость к воздействию средств её преодоления путём создания помех, исключающих обнаружение головных частей баллистических ракет, и путём применения высотных ядерных взрывов, выводящих из строя радиоэлектронные средства системы: радиолокаторы дальнего обнаружения, точного наведения, захвата противоракеты, её визирования и линий радиосвязи. ► Операции по созданию помех включали в себя: выброс из корпуса ракеты ложных целей (операция «Верба»), излучение шумовых помех в диапазоне частот радиолокаторов (операция «Крот») и покрытие головной части ракеты поглощающим материалом, значительно снижающим её отражательные свойства (операция «Кактус»). Как показали испытания, ни одно из этих средств воздействия не сумело помешать обнаружить и уничтожить головную часть нападающей баллистической ракеты. ► Операции с применением высотных ядерных взрывов, произведённых на высотах 300 и 150 километров (Операции К1 и К2) и на высотах 500, 150, и 80 километров (Операции К3, К4, К5 при существенно больших мощностях взрывов) не оказали влияния на работу «Системы А», так как рабочие длины волн радиолокаторов и радиорелейных линий связи были выбраны в диапазоне дециметровых и более коротких длин волн. Вся аппаратура срабатывала в штатном режиме вплоть до перехвата и уничтожения цели, как и в отсутствие ядерных взрывов. ► Разработка «Системы А», 55–летний юбилей которой мы сегодня отмечаем, послужила прочной основой создания противоракетной обороны Советского Союза и России. В результате: ни против СССР, ни против России и вообще в мире агрессивными силами США и НАТО не была развязана ядерная война. □ Г.И. Трошин, участник Великой Отечественной войны, полковник в отставке, доктор технических наук, профессор ■ Отредактировано — Admin
Admin: ■ 21–04–2016Комплекс противоракетной обороны «Система «А»► Появление и развитие баллистических ракет привело к необходимости создания систем защиты от них. Уже в середине пятидесятых годов в нашей стране стартовали работы по изучению тематики противоракетной обороны, которые к началу следующего десятилетия привели к успешному решению поставленной задачи. Первым отечественным противоракетным комплексом, на практике показавшим свои возможности, стала система «А». ► Предложение о создании новой системы ПРО появилось в середине 1953 года, после чего начались споры на разных уровнях. Часть военного руководства и специалистов оборонной промышленности поддержали новую идею, тогда как некоторые другие командующие и ученые сомневались в возможности выполнения поставленной задачи. Тем не менее, сторонники новой идеи все же смогли победить. В самом конце 1953 года была организована специальная лаборатория по изучению проблематики ПРО. К началу 1955–го лаборатория разработала предварительную концепцию, по которой предлагалось вести дальнейшие работы. В июле того же года появился приказ министра оборонной промышленности о начале разработки нового комплекса. ► Специально для проведения необходимых работ из состава КБ–1 было выделено СКБ–30. Задачей этой организации была общая координация проекта и разработка основных компонентов нового комплекса. В течение нескольких первых месяцев своего существования СКБ–30 занималось формированием общего облика нового комплекса. В начале 1956 года был предложен эскизный проект комплекса, определявший состав основных его средств и принципов работы. □ ■ Ракета В–1000 на пусковой установке СП–71М, являющиеся памятником. Фото Militaryrussia.ru □ ► По результатам изучения существующих возможностей было решено отказаться от принципа самонаведения противоракеты. Технологии того времени не позволяли разработать компактную аппаратуру с требуемыми характеристиками, пригодную для установки на ракету. Все операции по поиску целей и управлению противоракетой должны были осуществляться наземными средствами комплекса. Кроме того, было определено, что перехват цели должен осуществляться на высоте 25 км, что позволяло обойтись без разработки совершенно нового оборудования и методик. ► Летом 1956 года эскизный проект противоракетной системы был одобрен, после чего ЦК КПСС постановил начать разработку экспериментального комплекса. Комплекс получил условное обозначение «Система «А», главным конструктором проекта назначили Г.В. Кисунько. Целью СКБ–30 теперь было завершение проекта с последующим строительством опытного комплекса на новом полигоне в области озера Балхаш. ► Сложность поставленной задачи сказалась на составе комплекса. В систему «А» предлагалось включить несколько объектов различного назначения, которые должны были выполнять те или иные задачи, от поиска целей до уничтожения целей. Для разработки различных элементов комплекса были привлечены несколько сторонних организаций оборонной промышленности. ► Для обнаружения баллистических целей на подлете предлагалось использовать радиолокационную станцию с соответствующими характеристиками. Вскоре с этой целью для системы «А» была разработана РЛС «Дунай–2». Также предлагалось использовать три РЛС точного наведения (РТН), в состав которых включались станции определения координат цели и противоракеты. Управлять перехватчиком предлагалось при помощи РЛС вывода и визирования противоракетой, совмещенной со станцией передачи команд. Поражение целей предлагалось производить при помощи ракет типа В–1000, запускаемых с соответствующих установок. Все средства комплекса должны были объединяться при помощи систем связи и управляться центральной вычислительной станцией. □ ■ Одна из станций РТН. Фото Defendingrussia.ru □ ► Изначально основным средством обнаружения потенциально опасных объектов должна была стать РЛС «Дунай–2», созданная НИИ–108. Станция состояла из двух отдельных блоков, расположенных на расстоянии 1 км друг от друга. Один из блоков представлял собой передающую часть, другой — приемную. Дальность обнаружения ракет средней дальности типа отечественной Р–12 достигала 1500 км. Координаты цели определялись с точностью до 1 км по дальности и до 0,5° по азимуту. ► Также был разработан альтернативный вариант системы обнаружения в виде РЛС ЦСО. В отличие от системы «Дунай–2», все элементы ЦСО монтировались в одном здании. Кроме того, со временем удалось обеспечить некоторый рост основных характеристик в сравнении со станцией базового типа. ► Для точного определения координат ракеты и цели предлагалось использовать три радиолокационные станции РТН, разработанные в НИИРП. Эти системы оснащались полноповоротными зеркальными антеннами двух типов с механическими приводами, соединявшимися с двумя отдельными станциями для слежения за целью и противоракетой. Определение координат цели осуществлялось при помощи станции РС–10, а за отслеживание ракеты отвечала система РС–11. Станции РТН следовало строить на полигоне на расстоянии 150 км друг от друга таким образом, чтобы они образовывали равносторонний треугольник. В центре этого треугольника располагалась точка прицеливания перехватываемых ракет. ► Станции РТН должны были работать в сантиметровом диапазоне. Дальность обнаружения объектов достигала 700 км. Расчетная точность измерения дальности до объекта достигала 5 м. ► Центральная вычислительная станция системы «А», отвечавшая за управлением всеми средствами комплекса, основывалась на электронно–вычислительной машине М–40 (альтернативное обозначение 40–КВЦ). ЭВМ с быстродействием на уровне 40 тыс. операций в секунду имела возможность отслеживания и сопровождения восьми баллистических целей одновременно. Кроме того, она должна была вырабатывать команды для РТН и противоракеты, управляя последней до момента поражения цели. □ ■ Антенна РЛС Р–11. Фото Defendingrussia.ru □ ► В качестве средства поражения целей была разработана управляемая ракета В–1000. Это было двухступенчатое изделие с твердотопливным стартовым двигателем и жидкостным двигателем маршевой ступени. Ракета строилась по бикалиберной схеме и оснащалась набором плоскостей. Так, маршевая ступень оснащалась набором крыльев и рулей Х–образной конструкции, а на стартовом ускорителе предусматривались три стабилизатора. На ранних этапах испытаний ракета В–1000 использовалась в измененной версии. Вместо специальной стартовой ступени она оснащалась блоком из нескольких твердотопливных ускорителей существующей конструкции. ► Управление ракетой должно было осуществляться автопилотом АПВ–1000 с коррекцией курса по командам с земли. Задачей автопилота было отслеживание положения ракеты и выдача команд на пневматические рулевые машинки. На определенном этапе проекта началась разработка альтернативных систем управления ракетой с применением радиолокационных и тепловых головок самонаведения. ► Для противоракеты В–1000 разрабатывались боевые части нескольких типов. Ряд конструкторских групп пытался решить задачу создания осколочно–фугасной системы, способной эффективно поражать баллистические цели с полным их уничтожением. Большая скорость сближения цели и противоракеты, а также ряд других факторов серьезно затрудняли уничтожение опасного объекта. Кроме того, требовалось исключить возможный подрыв ядерной боевой части цели. Результатом работ стали несколько версий боевой части с разными поражающими элементами и зарядами. Кроме того, была предложена специальная боевая часть. ► Ракета В–1000 имела длину 15 м и максимальный размах крыла более 4 м. Стартовый вес составлял 8785 кг при стартовой ступени массой 3 т. Масса боевой части составляла 500 кг. Техническими требованиями к проекту задавалась дальность стрельбы не менее 55 км. Фактическая дальность перехвата достигала 150 км при максимально возможной дальности полета до 300 км. Твердотопливный и жидкостные двигатели двух ступеней позволяли ракете лететь со средней скоростью порядка 1 км/с и разгоняться до 1,5 км/с. Перехват цели должен был осуществляться на высотах около 25 км. ► Для запуска ракеты была разработана пусковая установка СП–71М с возможностью наведения в двух плоскостях. Старт осуществлялся с короткой направляющей. На боевых позициях могли размещаться несколько пусковых установок, управляемых центральной вычислительной системой. □ □ Ракета В–1000 в конфигурации для бросковых испытаний (вверху) и в полноценной серийной модификации (внизу). Рисунок Militaryrussia.ru □ ► Процесс обнаружения опасного объекта и его последующего уничтожения должен был выглядеть следующим образом. Задачей РЛС «Дунай–2» или ЦСО было слежение за пространством и поиск баллистических целей. После обнаружения цели данные о ней следовало передавать на центральную вычислительную станцию. После обработки полученных данных ЭВМ М–40 давала команду для РТН, по которой те начинали определение точных координат цели. При помощи РТН система «А» должна была вычислять точное местоположение цели, используемое при дальнейших расчетах. ► Определив пролонгированную траекторию цели, ЦВС должна была давать команду на доворот пусковых установок и в нужный момент запускать ракеты. Управление ракетой предлагалось осуществлять при помощи автопилота с коррекцией по командам с земли. При этом станции РТН должны были следить как за целью, так и за противоракетой, а ЦВС — определять необходимые поправки. Команды управления ракетой передавались при помощи специальной станции. При подходе ракеты в точку упреждения системы управления должны были давать команду на подрыв боевой части. При образовании поля осколков или при взрыве ядерной части цель должна была получать фатальные повреждения. ► Вскоре после выхода постановления о начале строительства опытного комплекса у о. Балхаш в Казахской ССР стартовали строительные работы. Задачей строителей было обустройство множества различных позиций и объектов разного назначения. Строительство объектов и монтаж оборудования продолжались в течение нескольких лет. При этом испытания отдельных средств системы «А» велись по мере их достройки. Одновременно с этим некоторые проверки отдельных элементов комплекса проводились на других полигонах. ► В 1957 году состоялись первые бросковые пуски специальных макетов ракет В–1000, отличавшихся упрощенной конструкцией. До февраля 1960 года было выполнено 25 запусков ракет с применением только автопилота, без управления с земли. В ходе этих проверок удалось обеспечить подъем ракеты на высоту до 15 км и разгон до максимальных скоростей. ► В начале 1960 года завершилось строительство РЛС обнаружения целей и стартовые ракеты для противоракет. Вскоре были достроены и смонтированы РТН. Летом того же года начались проверки станций «Дунай–2» и РТН, при которых велось отслеживание и сопровождение баллистических ракет нескольких типов. При этом некоторые работы проводились и ранее. □ ■ Противоракета на пусковой установке. Фото Pvo.guns.ru □ ► Завершение строительства основных систем комплекса позволило начать полноценные испытания с запусками ракет и радиокомандным управлением ими. Кроме того, в первой половине 1960 года начались пробные перехваты учебных целей. По имеющимся данным, 12 мая впервые был осуществлен запуск противоракеты В–1000 по баллистической ракете средней дальности. По ряду причин пуск завершился неудачей. ► В ноябре 1960–го были предприняты две новые попытки стрельбой ракетой-перехватчиком по баллистической цели. Первая такая проверка завершилась неудачей, поскольку ракета–цель Р–5 не долетела до полигона. Второй пуск не завершился поражением цели из–за применения нештатной боевой части. При этом две ракеты разошлись на расстоянии нескольких десятков метров, что позволяло надеяться на успешное поражение цели. ► К началу 1961 года удалось провести необходимые доработки конструкции изделий и алгоритмов их работы, что позволило достигнуть требуемой эффективности поражения баллистических целей. Благодаря этому большая часть последующих запусков 61–го года завершилась успешным поражением баллистических ракет разных типов. ► Особый интерес представляют пять пусков ракет В–1000, выполненные в конце октября 1961–го и осенью 1962 года. В рамках операции «К» было выполнено несколько стрельб ракетами со специальными боевыми частями. Подрывы боевых частей производились на высотах 80, 150 и 300 км. При этом велось наблюдение за результатами высотного подрыва ядерного боезаряда и его воздействием на различные средства противоракетного комплекса. Так, было установлено, что радиорелейные системы связи комплекса «А» не прекращают свою работу при воздействии электромагнитного импульса. Радиолокационные станции, в свою очередь, прекращали свою работу. Системы метрового диапазона отключались на десятки минут, прочие — на меньшее время. □ □ Уничтожение перехватчиком В–1000 баллистической ракеты Р–12, кадры сделаны с интервалами 5 миллисекунд. Фото Wikimedia Commons □ ► Испытания «Системы «А» показали принципиальную возможность создания комплекса противоракетной обороны, способной перехватывать баллистические ракеты средней дальности. Подобные результаты работ позволяли начать разработку перспективных комплексов ПРО с повышенными характеристиками, которые могли использоваться для защиты важных районов страны. Дальнейшие работы по комплексу «А» при этом признавались нецелесообразными. ► Пятый пуск в рамках операции «К» оказался последним случаем использования ракет В–1000. За время проверок в общей сложности было использовано 84 противоракеты в нескольких вариантах, отличавшихся друг от друга набором оборудования, двигателями и т.д. Кроме того, на разных этапах испытаний проверялись боевые части нескольких типов. ► В конце 1962 года все работы по проекту «Система «А» были прекращены. Этот проект разрабатывался в экспериментальных целях и предназначался для проверки основных идей, которые предлагалось использовать при создании новых противоракетных комплексов. Эксплуатация объектов на полигоне по прямому назначению прекратилась. Тем не менее, радиолокационные станции и другие системы в течение длительного времени использовались в иных целях. Они применялись для слежения за искусственными спутниками Земли, а также в некоторых новых исследований. Также в дальнейшем объекты «Дунай–2» и ЦСО–П задействовались в новых проектах противоракетных систем. ► С широким использованием опыта, полученного в рамках экспериментального проекта «А», вскоре была разработана новая система противоракетной обороны А–35 «Алдан». В отличие от предшественника, строившегося только для испытаний, новый комплекс прошел все проверки и был принят на вооружение, после чего в течение нескольких десятилетий занимался защитой стратегически важных объектов от возможного ракетно–ядерного удара. □ ► По материалам сайтов: http://pvo.guns.ru/ https://defendingrussia.ru/ http://old.vko.ru/ http://raspletin.com/ http://militaryparitet.com/ http://militaryrussia.ru/blog/topic-340.html □ ► Автор — Рябов Кирилл
Admin: Торжественная церемония выпуска офицеров и суворовцев► Торжественная церемония выпуска офицеров — слушателей Военной академии воздушно–космической обороны им. Маршала Советского Союза Г.К. Жукова и суворовцев Тверского суворовского военного училища (г. Тверь). 01 01 02 03 □ 02 04 05 06 □ 03 07 08 09 □ 04 10 11 12 □ 05 13 14 15 □ 06 16 17 18 □ 07 19 20 21
Admin: ■ ОборонкаВариант «Комета»Советским ученым и производственникам понадобилось всего пять лет для создания противоспутникового оружия В 2014 году стало известно, что в концерне ПВО «Алмаз–Антей» идет работа над ракетой дальнего радиуса действия для систем ПВО. В декабре 2015–го американская Washington Post написала о пробных стартах российской противоспутниковой ракеты. Однако подобные сообщения крайне противоречивы, поскольку речь в них в том числе о системах ПРО, что далеко не одно и то же. □ ► Секретный проект «Нудоль» («Охотники за спутниками») имеет богатую предысторию. Работы по противоспутниковому оружию проводились еще в советские времена и довольно успешно. Именно наша страна оказалась первой в борьбе с космическими средствами нападения, на 17 лет опередив США. Полезно проанализировать тот уникальный опыт. □ Мы были первыми □ ► Полет первого искусственного спутника Земли (ИСЗ) ПС–1 (простейший спутник) стал началом активного освоения ближайшего космоса не только в мирных, но и в военных целях. Все знают, что тот космический аппарат (КА) был советским, однако мало кому известно о нашем лидерстве и в создании противоспутникового оружия. ► Подчеркнем: наша страна первой сделала шаг в околоземное пространство, но не она начала его масштабную милитаризацию. Еще до этого в США планировалось использовать космос для ударов по Советскому Союзу. Американцы начали активно конструировать противоспутниковое оружие уже в конце 50–х. В такой обстановке вопрос адекватных ответных мер встал весьма остро. ► 17 июня 1963 года принимается судьбоносное решение о создании системы противокосмической обороны (ПКО). Ее головным элементом стал командный пункт (КП) комплекса ПКО ИС (истребитель спутников), который был предназначен для противодействия враждебным для нас космическим аппаратам. ► Советским ученым и предприятиям «оборонки» понадобилось всего пять лет для создания комплекса ИС–М. Уже 01 ноября 1968 года он первым в истории космонавтики перехватил КА–мишень, а в 1972–м был принят в опытную эксплуатацию. Несмотря на первенство США в начале работ по противоспутниковому оружию, им понадобилось 17 лет для повторения подобного результата. Забегая вперед: только 13 сентября 1985–го истребитель F–15 ракетой ASM–135 ASAT поразил неработающий американский научный астрофизический спутник–мишень Solwind P78–1. ► С каждым годом все меньше тех, кто делал комплекс и служил в отдельном корпусе контроля космического пространства и противокосмической обороны Войск ПВО страны. О некоторых секретах создания и применения этого оружия рассказывают свидетели и участники тех исторических событий в книге «Мы были первыми», которая готовится к печати. □ Космос без камикадзе □ ► На этапе создания ИС существовало несколько вариантов борьбы с нежеланными космическими гостями. Один из них, самый действенный, — мегатонный ядерный удар. Но мы в отличие от США сразу от него отказались из–за его «вредности» для своих средств. США провели практические испытания, но по той же причине не стали развивать это направление. □ □ ► Не пошел у нас и проект (1961—1963) с самолетной ракетой, которая должна была нести 50 килограммов взрывчатки. Он был закрыт из–за неэффективности системы наведения. Идею Сергея Королева создать пилотируемый корабль–перехватчик «Союз–П» отклонили из–за технической сложности и опасности для космонавтов. Решение оснастить такой корабль космическими мини–ракетами не прошло по тем же причинам. Одним из последних нереализованных оказался проект космических мин, который предполагал вывод на орбиту постоянной группировки спутников–перехватчиков. Они могли находиться в спящем режиме и в нужный момент при пролете вблизи противника активироваться по команде. Но замысел оказался слишком дорогим. В итоге победил вариант «Комета», который был осуществлен в рекордно короткие сроки. Что он собой представлял? ► Уже в мае 1958–го США запустили с бомбардировщика B–47 Stratojet ракету Bold Orion с ядерной боеголовкой для проверки возможности поражения космических аппаратов. Работы над этим и другими проектами вынудили советское руководство в 1960, 1962 и 1963 годах принять ответные решения. Первые два стали основой для создания систем: • противоракетной обороны (ПРО); • предупреждения о ракетном нападении (СПРН); • противокосмической обороны (ПКО). ► А третье решение дало импульс рождению комплекса ИС, который включал командный пункт, восемь радиолокационных узлов, две стартовые позиции ракет–носителей, КА–перехватчики с зарядом обычного взрывчатого вещества. ► Таким образом, комплекс ИС стал средством реального воздействия на вражеские спутники. Но появилось все это не по мановению волшебной палочки. ► Для реализации постановлений правительства в короткие сроки была образована мощная кооперация научных институтов и предприятий. В частности, ОКБ–52 (под руководством академика Владимира Челомея) разрабатывало КА–перехватчик, КА–мишень (цель) и ракету–носитель. В ЦНИИ «Комета» (главный конструктор — академик Анатолий Савин, его заместитель — доктор технических наук Константин Власко–Власов) рождались система ИС, ее наземный и бортовой комплексы, программное обеспечение, отдельные элементы автоматики. На полную мощь работали многие другие предприятия ОПК. ► Удивительно, но тогда без всякого импортозамещения в короткие сроки был создан КА–перехватчик под названием «Полет–1», запущенный 01 ноября 1963 года. Параллельно с ним — КА–мишень. Она, несмотря на музыкальное название «Лира», могла выдержать обстрелы трех космических «киллеров» типа «Полет». В целом из 19 испытанных КА–перехватчиков 11 оказались работоспособными. ► Летом 1964–го начала функционировать станция определения координат и передачи команд (СОК и ПК) на КП системы ПКО. А в 1965–м в стране приступили к созданию полноценного ракетно–космического комплекса с РН 11К69. ► Спустя четыре года прошли государственные испытания центра контроля космического пространства (ЦККП), точнее, его первой очереди и информационного сопряжения с узлами обнаружения спутников ОС–1 и ОС–2 системы предупреждения о ракетном нападении и КП комплекса ПКО ИС. В результате ЦККП получил задачу обеспечения ИС целеуказаниями. В декабре 1972–го комплекс принят в опытную эксплуатацию. ► Все этапы были связаны жесткими сроками и контролем исполнения поручений правительства. В системе отсутствовали воровство и коррупция, которые в наши дни сопровождали, например, строительство космодрома Восточный. То есть та система управления, по крайней мере в ОПК, была гораздо эффективнее сегодняшней «вертикали». А плановая экономика позволяла строго спрашивать с нерадивых руководителей предприятий и хозяйственников за срыв заданий. □ В «десятку» на втором витке □ ► После серии запусков перехватчиков в 1978 году на вооружение принимается модернизированный комплекс ИС–М с радиолокационной головкой самонаведения (ГСН). Он передается Войскам ракетно–космической обороны и ставится на боевое дежурство. ► Еще раз подчеркнем: не мы были инициаторами милитаризации космического пространства. Нас планомерно втягивали в это. ► После отказа США от предложения не создавать и не испытывать противоспутниковые средства СССР все же ввел односторонний мораторий на испытания. Последний успешный перехват состоялся 18 июня 1982–го. ИСЗ-мишень («Космос–1375») была поражена КА–перехватчиком («Космос–1379»). А в 1993–м Россия в качестве жеста доброй воли сняла комплекс ПКО ИС–М с эксплуатации. Вся документация о нем сдана в архив. Как отмечает первый командир отдельного корпуса СККП и ПКО (1988—1992) генерал–лейтенант Александр Суслов, такова героическая и драматическая судьба комплекса ПКО ИС–М. За время его эксплуатации реально был использован 41 космический аппарат, в том числе два экспериментальных «Полета», 19 КА–мишеней и 20 КА–перехватчиков. ► Что это было за оружие? ► О некоторых возможностях перехватчика, которые сегодня открыты, можно судить по воспоминаниям Власко–Власова. По его словам, ИС, предназначенный для уничтожения космических целей на высотах до тысячи километров, мог поражать их в диапазоне от 100 до 1350 километров. Радиолокационная головка самонаведения (РЛГСН), которая заменила первоначальную тепловую, захватывала объект на дальности около 20 километров, а радиовзрыватель обеспечивал надежный подрыв боевой части на расстоянии до 18 метров от цели. Эти характеристики позволяли атаковать незваного гостя под любым ракурсом. ► Комплекс включал наземный командно–вычислительный пункт в Подмосковье, специальную стартовую площадку на полигоне Байконур, ракету–носитель и сам КА–перехватчик. Важнейшими элементами комплекса стали радиолокационные узлы обнаружения спутников ОС–1 (Иркутск) и ОС–2 (Балхаш) с мощными РЛС «Днепр». ► Савин и Власко–Власов сконструировали оригинальную по замыслу, компактную радиолокационную станцию определения координат и передачи команд на борт перехватчика, а также выносные приемные посты. На вычислительном комплексе была отлажена боевая программа. ► Принцип действия оказался одновременно прост и уникален. После обнаружения вражеского спутника в космическом пространстве производился пуск. На первом витке полета происходило уточнение параметров цели. Результаты их обработки в виде команд передавались на борт ИС, который уже на втором витке выполнял боевой маневр, ГСН обнаруживала спутник, происходило сближение с ним на догонном или встречном курсе, после чего в режиме самонаведения на нужном расстоянии происходил подрыв заряда и цель уничтожалась с вероятностью 0,9—0,95. ► Особую роль в засечке космических целей и выдаче первичных координат играла система контроля космического пространства (СККП), основой которой стали узлы ОС–1 и ОС–2. СККП вела учет всех известных космических объектов и выявляла новые, выдавала данные о самых опасных. ► Заслуживает внимания высокое качество и надежность продукции тех лет. Здесь несомненна заслуга органов военной приемки, которая была, по воспоминаниям ветеранов, железной. Даже при том уровне технологий финальная продукция зачастую служила значительно дольше установленных сроков. Так, аппаратура системы ИС при гарантийном сроке 12 лет отработала 40 годочков, а могла и дольше. ► Главная заслуга разработчиков первого в мире истребителя спутников в том, что была создана основа современной противокосмической обороны России. Благодаря ей мы получили не только хороший задел, но и прочный зонтик для защиты от нападения с орбиты. Хотя он может оказаться дырявым, если не продолжать разработки. □ Киллеры на орбите □ ► Понятно, что США вели работы в том же направлении. Методом проб и ошибок они сделали несколько вариантов противоракет, большинство из которых, однако, потерпело фиаско, несмотря на значительные финансовые траты. За океаном могли себе это позволить. Но упомянутый пуск ракеты ASM–135 оказался единственным удачным. В 1988–м программа была закрыта. ► Сегодня официально развернутых систем противоспутникового оружия нет. Но нет и ограничений на его создание. Факты говорят о том, что над этой темой активно работает несколько государств. Космические средства разведки и связи — база для современных концепций вооруженной борьбы в целом и применения высокоточного оружия в частности. Вывод из строя первых неизбежно ведет к потере второго. ► По некоторым данным, современные противоспутниковые системы создаются в Иране, Китае, Северной Корее, США и России. Пекин провел первые испытания еще в 2005 и 2006 годах, а в 2007–м сбил ракетой собственный метеоспутник «Фэнъюнь–1С». В эти же годы Пентагон сообщал о фактах облучения американских КА наземными лазерами с территории Китая. ► Но лидером таких работ были и остаются США. На вооружение принята система ПРО корабельного базирования Aegis с ракетой RIM–161 Standard Missile 3 (SM–3). Именно такой в феврале 2008–го был сбит вышедший из строя американский военный спутник USA–193. ► Есть основания считать, что в США также созданы системы, которые заставляют КА противника не выполнять рабочие команды или посылать ложные. А в 90–е испытаны спутники–невидимки (программа MISTY), которые невозможно обнаружить существующими средствами. Глава международной сети астрономов–любителей канадец Тэд Молжан подтверждает наличие таких спутников. ► Все это говорит о том, что милитаризация космоса идет полным ходом. Тому, кто окажется там первым с совершенным противоспутниковым оружием, и будет принадлежать пространство, которое нельзя разделить на границы и зоны влияния, как Землю. В этой связи ответ на вопрос, надо ли России создавать сверхтяжелую ракету–носитель, которая сможет выводить на орбиту боевые платформы с лазерным и противоспутниковым оружием, более чем очевиден. ► Но судя по всему, у нас пока не сформировалась четкая концепция ни по сверхтяжелой ракете, ни по созданию новейших противоспутниковых систем в целом. □ Анатолий Соколов, кандидат военных наук Олег Фаличев, обозреватель «ВПК» Опубликовано в выпуске № 25 (640) за 6 июля 2016 года
Admin: Архив ■ КороткоВ Московской школе открыт памятник первому комплексу ПРО ■ Фото: Олег Фаличев □ Попасть стартующей с земли противоракетой в летящую из космоса «вражескую» боеголовку в далеком 1961–м казалось чудом. Но оно свершилось. Как сказал Хрущев, попали пулей в пулю. В школе № 1430 55–летие того события отметили открытием памятника первому экспериментальному комплексу противоракетной обороны системы А. □ ► Образовательное учреждение носит имя основателя отечественной ПРО, Героя Социалистического Труда Григория Кисунько. Памятник представляет собой уменьшенный в три раза макет первой отечественной противоракеты В–1000 (главный конструктор — дважды Герой Социалистического Труда Петр Грушин). Именно она разрушила миф о принципиальной невозможности поражения ракеты ракетой в космическом пространстве из–за их значительных относительных скоростей. В–1000 04 марта 1961 года в небе над Балхашским полигоном впервые в мире осуществила перехват и уничтожила ГЧ МБР Р–12 на траектории ее полета. Этот уникальный эксперимент, неоднократно повторенный, положил начало созданию первой боевой системы ПРО Московского региона — А–35. Ученые и военные США смогли повторить эксперимент лишь 23 года спустя. Макет легендарной В–1000, установленный на гранитном постаменте, органично дополнит созданный в школе № 1430 единственный в России Музей истории ПРО. Право открыть памятник предоставили людям, прекрасно знавшим Григория Васильевича Кисунько: начальнику управления заказов и поставок вооружений Войск ПВО генерал–майору Евгению Гаврилину, начинавшему свою службу на полигоне с радиолокатора точного наведения (РТН) системы А, и заместителю начальника отдела 45–го ЦНИИ МО Евгению Жадейко. Со словами приветствия и пожеланиями продолжать традиции к молодому поколению обратились представители разработчика противоракеты В–1000 и создатели монумента. Участники церемонии смогли увидеть фильм, снятый к 60–летию ныне дважды орденоносной в/ч 03080 — Государственного научно–исследовательского испытательного полигона № 10 МО СССР. Это первый кинорассказ о сегодняшнем состоянии полигона, решаемых им задачах, работе, службе и жизни города Приозерска. □ ► Автор — Олег Фаличев
Admin: ■ 28–02–2017Академия генералов ПВОТверская академия — единственный в России вуз, который осуществляет системную подготовку специалистов воздушно–космической обороны □ ► Сегодня Военной академии воздушно–космической обороны имени Маршала Советского Союза Г.К. Жукова исполняется 60 лет. На вопросы «Красной звезды» отвечает её начальник генерал–лейтенант Владимир Ляпоров. □ — Владимир Николаевич, 01 марта академия отмечает 60 лет, но некоторые историки считают, что на самом деле академии более 150 лет. Скажите, кто прав? — Действительно, в 1865 году там, где сейчас расположена академия, было развёрнуто Тверское кавалерийское училище. Его выпускники направлялись в драгунские полки, постоянно воевавшие на Кавказе, например в Тверской драгунский полк. Фамилии выпускников училища можно встретить среди русских лётчиков и артиллеристов, инженеров и губернаторов, полицейских и жандармов, художников, скульпторов и поэтов. Среди наиболее известных выпускников школы — будущие главный маршал авиации Павел Жигарев и народный артист СССР Леонид Лемешев. После революции на базе училища были открыты Тверские советские кавалерийские командные инструкторские курсы РККА, курсанты которых неоднократно принимали участие в самых ответственных сражениях Гражданской войны. Перед войной здесь размещалось Калининское военно–химическое училище, а с 1943 года — Военная академия тыла и снабжения имени В.М. Молотова, переведённая в 1955 году в Ленинград, сейчас это Военная академия МТО имени А.В. Хрулёва. 01 марта 1957 года здесь была создана Военная командная академия ПВО. Поэтому я убеждён в том, что наша академия продолжает традиции подготовки высококвалифицированных кадров для Вооружённых Сил, и с этой точки зрения историки абсолютно правы. □ — Среди выпускников академии более 400 генералов. Расскажите, пожалуйста, о них. — Наша гордость – все наши выпускники, многие из которых занимали ранее и сейчас занимают руководящие должности в Генеральном штабе, Воздушно–космических силах, командуют объединениями, соединениями и воинскими частями: генерал–лейтенанты Игорь Макушев, Павел Кураченко, Виктор Гуменный, Андрей Демин, Александр Татаренко, Виктор Севастьянов; генерал–майоры Игорь Конашенков, Юрий Грехов, Сергей Бабаков, Андрей Кобан, Герой Российской Федерации лётчик–космонавт Александр Скворцов. Большая часть командующих объединениями и командиров соединений противовоздушной обороны Вооружённых Сил — наши выпускники. □ — Научный потенциал академии позволяет разрабатывать концептуальные вопросы воздушно–космической обороны страны. Какие именно? — Это действительно так. Научные подразделения академии осуществляют исследования по вопросам создания и развития системы ВКО государства, перспективных форм и способов борьбы с воздушно–космическим противником, управления войсками и силами в единой системе ВКО государства, проблемам всестороннего обеспечения группировок войск, решающих задачи ВКО. Должен подчеркнуть, что по всем этим стратегическим вопросам мы взаимодействуем с ведущими предприятиями оборонно–промышленного комплекса, научно–исследовательскими и проектными организациями, среди которых АО «Концерн ВКО «Алмаз–Антей», ПАО «НПО «Алмаз», АО «РТИ», ФГУП «ЦНИИ «Комета» и десятки других. □ — Каким образом в академии обновляется учебно–материальная база? — Должен сказать, что мы серьёзно работаем над этим вопросом. На сегодня проведена модернизация системы учебных командных пунктов (УКП), которая заслуженно является гордостью нашей академии. На базе созданной системы ежегодно под руководством командующего войсками ПВО–ПРО генерал–лейтенанта Виктора Гуменного проводятся исследовательские командно–штабные военные игры с привлечением органов военного управления, научно–исследовательских организаций и вузов ВКС. Так, например, на проведённой в прошлом году исследовательской командно–штабной военной игре осуществлялся поиск оптимальных путей построения и боевого применения системы ПВО Москвы с применением перспективных систем вооружения, проводился анализ новых форм и способов применения воинских формирований, оснащённых ими. Надеюсь, что полученные выводы будут использованы для дальнейшего совершенствования системы ПВО Москвы и системы ВКО Российской Федерации. Особо хочется сказать, что сегодня слушатели и курсанты обучаются на современных образцах вооружения и военной техники, учебно–тренажёрных комплексах и средствах. Только за последние два года в академию поставлены учебно-тренажёрные средства «Тест» (для подготовки расчётов РТВ), «Тенор–ПВО» (для подготовки боевых расчётов КП ЗРВ), ЗРПК «Панцирь–С1», модульный тренажёрный комплекс вождения KамA3–5350, комплексы средств автоматизации «Фундамент–2» и «Фундамент–3». — Военная академия готовит офицерские кадры высшей квалификации для войск противовоздушной обороны государств – участников СНГ... —Вы правы. Многие наши выпускники занимают высокие должности в национальных вооружённых силах и других государственных структурах. Среди них, к примеру, выпускник 1985 года министр обороны Республики Казахстан (1999 год выпуска) генерал армии Мухтар Алтынбаев, заместитель министра обороны Республики Казахстан генерал–лейтенант Окас Сапаров (1992 год), начальник управления войск ПВО Республики Армения полковник Армен Варданян (2000 год), командующий силами воздушной обороны вооружённых сил Кыргизской Республики полковник Эркин Осмонов (1998 год), командующий ВВС и ПВО Республики Таджикистан генерал-майор Рахмонали Сафарализода (1997 год) и другие. Напомню, что Совет глав правительств Содружества Независимых Государств своим решением от 16 апреля 2004 года придал военной академии статус базовой организации государств – участников СНГ по подготовке военных кадров для Объединённой системы противовоздушной обороны Содружества. Все последующие годы академия выступает ключевым структурным элементом Объединённой системы противовоздушной обороны государств – участников СНГ, внося свой весомый вклад не только в подготовку руководящего состава и военных специалистов для противовоздушной обороны государств Содружества, но и в проведение научных исследований в интересах укрепления нашего совместного воздушно–космического щита. Так, стало традиционным участие руководящего, профессорско–преподавательского состава в мероприятиях учебно–боевой подготовки войск (сил) Объединённой системы ПВО СНГ, в том числе в совместном учении с боевой стрельбой войск (сил) ОС ПВО СНГ «Боевое Содружество». Учёные академии совместно с Центральным научно-исследовательским институтом Войск воздушно–космической обороны Министерства обороны Российской Федерации (Тверь) принимали участие в разработке Концепции воздушно–космической обороны государств – участников СНГ, выработке предложений по адаптации Объединённых сил ПВО СНГ к решению задач воздушно–космической обороны и решении других задач, обеспечивающих совместную безопасность стран Содружества. □ — В прошлом году в академию впервые набрали девушек... —Интересно, что конкурс среди них составил семь человек на место, а среди юношей — один к четырём. Из тридцати девушек в академии лишь семеро из Тверской области. Остальные приехали со всей России. После окончания академии выпускницы получат специальность, связанную с применением и эксплуатацией автоматизированных систем управления и будут служить в соединениях и объединениях Воздушно–космических сил. □ — В декабре 2016 года площадь, на которой находится академия, обрела имя Маршала Жукова... — Действительно, эта площадь в центральном районе Твери на пересечении улиц Жигарева и Салтыкова–Щедрина долгое время оставалась без названия. В 1995 году перед академией установили памятник четырежды Герою Советского Союза Г.К. Жукову, а вот место на карте Твери не обозначили. Мы обратились в администрацию города с предложением назвать площадь именем Маршала Жукова. И нас поддержали. 16 декабря 2016 года — в день 75–летия освобождения Калинина от немецко–фашистских захватчиков на здании академии открыли мемориальную доску о присвоении площади имени Маршала Жукова. Эту почётную миссию возложили на ветерана Великой Отечественной войны, кавалера 9 орденов Алексея Агафонова и слушателя 2–го курса академии отличника учебы майора Михаила Марущенко. В церемонии приняли участие губернатор Тверской области Игорь Руденя, заместитель председателя Государственной Думы Российской Федерации Владимир Васильев, член Совета Федерации РФ от Тверской области Владимир Лукин, председатель Законодательного собрания Сергей Голубев, главный федеральный инспектор по Тверской области Юрий Стрелецкий. □ — Мы все помним острые споры в 2013 году о сохранении академии в её нынешнем статусе. Что тогда стало главным аргументом? — Думаю, главным аргументом стало то, что мы реализуем несколько направлений в обучении: для зенитных ракетных и радиотехнических войск, частей и подразделений РКО, разведки и радиоэлектронной борьбы. Готовим специалистов различного уровня: от начальника расчёта до командира дивизии ПВО, который в последующем вполне может стать командующим армией. Должен подчеркнуть: академия сохранила свой статус, благодаря неравнодушной позиции ветеранов академии и войск ПВО, профессорско–преподавательского состава академии. Окончательное решение о сохранении академии было принято 21 февраля 2013 года министром обороны Героем России генералом армии Сергеем Шойгу. Именно с этого момента началось её второе рождение. На сегодня разработана и утверждена Программа развития академии на период до 2020 года. В соответствии с этим документом предусмотрено поставить в академию самое современное вооружение, учебно–тренажёрные комплексы и средства, кардинальное совершенствование учебно–материальной и жилой базы. Эта программа в целом выполняется. □ ► Автор — Анна Потехина
Admin: Тверь в небоАкадемия ВКО остается кузницей уникальных специальностей ■ На выпуске слушателей □ ► Парад Победы 24 июня 1945 года разделил историю нашей страны на до– и послевоенную. Началась новая эпоха, в которой, как многим казалось, невозможно повторение трагедии 40–х. Но планы послевоенного восстановления и мирного строительства нарушили намерения США осуществить вслед за Хиросимой и Нагасаки ядерную бомбардировку СССР («Дропшот»). Военно–политическому руководству Советского Союза пришлось укреплять противовоздушную оборону и уделять особое внимание подготовке кадров. ► Осенью 1956 года принято постановление Совмина СССР и выходит приказ министра обороны о формировании Военной командной академии противовоздушной обороны (ВКА ПВО). Учебное заведение создавалось в Калинине на базе бывшей Военной академии тыла и снабжения. ► Инициировал эти решения Георгий Константинович Жуков, хорошо понимавший, что значит на поле боя прикрытие с воздуха. Имя прославленного маршала впоследствии присвоено академии. ► Учебный процесс в ВКА ПВО начался весной 1957 года, а 01 марта стало официальным днем рождения. ► Формирование вуза легло на плечи фронтовика — генерал–полковника Петра Шафранова. Звание Героя Советского Союза он получил за умелое руководство разгромом противника под Кенигсбергом. Шафранов окончил Военную академию Генштаба, командовал войсками Бакинского округа ПВО. Первый начальник ВКА ПВО наладил учебный процесс, заложил основы военно–научных исследований и в 1958 году провел первый выпуск офицеров. ► Питомцы академии успешно осваивали и эксплуатировали поступавшее в войска зенитное ракетное оружие, радиолокационные станции и авиационные ракетные комплексы перехвата. В локальных конфликтах они умело организовывали прикрытие объектов. Роль наших военных инструкторов была решающей в срыве попыток США разбомбить Вьетнам. ► В стенах вуза закладывались начала военной науки применительно к новому виду ВС — Войскам ПВО. Здесь родилась тактика каждого в отдельности рода войск — зенитных ракетных, радиотехнических, истребительной авиации. Впервые в мире разработана теория тактики высших соединений и оперативного искусства объединений ПВО. Эти направления военной мысли придали борьбе в воздухе общевойсковой характер. Ученые академии разработали способы ведения противовоздушных операций, чем тогда не могли похвастать США. □ Умудренные Вьетнамом □ ► К 70–м годам прошлого века академия обрела заслуженный авторитет центра подготовки офицеров с высшим военным образованием не только для Войск ПВО страны, но и для частей ПВО государств – участников Варшавского договора. Получила серьезное развитие учебно–материальная база, существенно улучшились социально–бытовые условия слушателей и преподавателей. Построены шесть учебных корпусов, спортивный зал, бассейн, автопарк, клуб, создана уникальная система учебных командных пунктов, включающая автоматизированные и неавтоматизированные УКП разных родов войск и уровней управления. Больше внимания стало уделяться практической подготовке слушателей по управлению войсками. Эстафету ветеранов Великой Отечественной приняли начальники академии — участники локальных войн и вооруженных конфликтов второй половины ХХ столетия. Юрий Бошняк в 1967—1968 годах помогал вьетнамской армии отражать удары американской авиации, а в 1970—1971–м выполнял боевые задачи в Египте. Его бесценный опыт немало способствовал развитию военного вуза. □ ■ Военная командная академия противовоздушной обороны (ВКА ПВО) □ ► 17 декабря 1981 года указом Президиума Верховного Совета СССР академия награждается орденом Красного Знамени. А за подготовку кадров для национальных армий удостаивается семи иностранных орденов. ► В 1985 году с должности командующего ЗРВ Войск ПВО страны на смену Юрию Бошняку пришел Анатолий Хюпенен. Он бессменно руководил учебным заведением по 1991 год. В боевой биографии Анатолия Ивановича — кульминационный период вооруженной борьбы Вьетнама за независимость. Когда США проводили самую масштабную воздушную операцию «Лайнбэкер–2», он был старшим группы советских военных специалистов в ДРВ. Результатом успешных боевых действий вьетнамских сил ПВО стали переговорный процесс в Париже и прекращение войны. □ □ ► Развитие средств и способов противоборства в воздушном и космическом пространстве сделало актуальной их интеграцию. Это привело к разработке в академии теории воздушно–космической обороны (ВКО). ► Еще в 60–е годы в составе ПВО развертывались Войска ракетно–космической обороны. Они вооружались принципиально новыми, сложными системами предупреждения о ракетном нападении, ПРО и противокосмической обороны. И в академии начали подготовку командных кадров для этих войск, приступили к фундаментальным исследованиям в новой области вооруженной борьбы. Вершиной научных достижений стала теоретическая разработка принципиально новой формы военных действий — стратегической операции по отражению воздушно–космического нападения противника. Это был надежный противовес глобальной воздушно–космической операции, спланированной в США во время холодной войны, имевшей целью нанесение одновременных мощных ракетно–ядерных ударов по войскам и экономике нашей страны. Исследования новой формы военных действий в воздушно–космической сфере стали фундаментом для теории ВКО, где наше лидерство в мире было неоспоримым. В 1987 году за военно–теоретический труд «Стратегическая операция по отражению воздушно–космического нападения противника» группа ученых академии была удостоена премии Госкомитета по народному образованию СССР «За лучшую научную работу по специальной тематике». ► Войска ПВО страны (объединившие разные рода войск) явили собой прототип будущей системы ВКО. Ученые ВКА ПВО по заданиям Главного штаба Войск ПВО страны подготовили ряд военно-теоретических трудов, монографий, проектов руководящих документов по организации, строительству, ведению комплексной противовоздушной и ракетно–космической обороны. ► Есть имена, известные на весь мир. Среди них Федор Константинович Неупокоев, разработчик теории тактики зенитных ракетных войск. Автор идеи мобильной зенитной ракетной обороны, он в своих трудах опережал время. На книгах Федора Константиновича «Противовоздушный бой» и «Стрельба зенитными управляемыми ракетами» воспитаны поколения специалистов ЗРВ разных стран. Эти труды актуальны до сих пор. □ Под ударами реформаторов □ ► Перелом в жизни нашей страны в 90–е затронул и академию. Многократные реорганизации и переименования вуза, сокращения и объединения его подразделений расшатывали установившийся ритм работы. Наиболее ощутимыми потерями стало исключение из образовательного процесса командного и штурманского состава ИА, специалистов РЭБ. Некогда единая общевойсковая система борьбы с воздушным противником теряла важнейшие звенья. Специалисты наземных компонентов ПВО и летчики ИА, которым в боевых условиях предстояло решать общую задачу, теперь учились в разных школах, по разным программам, без взаимодействия в образовательном процессе. ► Еще один удар по зарождающейся системе ВКО — организационное разделение Войск противовоздушной и ракетно–космической обороны. Из некогда единого вида ВС РФ формирования РКО были переданы вначале в состав РВСН, а затем в Космические войска. В случае военных действий силы ПВО и РКО должны участвовать в стратегической операции по отражению воздушно–космического нападения. Но теперь планирование операции, проведение и ответственность за результат стали функциями различных органов управления. Эти преобразования оказались настолько непродуманными, что очередные зигзаги реформы не заставили себя ждать. А слушатели академии обучались управлению войсками, которых к моменту выпуска уже не существовало… ► Однако, несмотря на все, уровень подготовки офицерских кадров в академии оставался неизменно высоким. Многие выпускники 90–х — на руководящих должностях в ВКС, командуют объединениями, соединениями и частями. Здесь заслуженно гордятся тем, что почти весь командный состав Войск ПВО и РКО — их выпускники. ► В непростое время академию (университет) возглавляли генерал–полковник Владимир Царьков (1991), генерал–полковник Геннадий Решетников (с 1991 по 1998–й), генерал–лейтенант Юрий Торгованов (1998—2004). Этот период стал самым плодотворным в работе известнейшего ученого Ивана Васильевича Ерохина. Его книги «Наука о войне в диалектическом единстве…», «Реформа! Реформа? Реформа…», «Зигзаги военной реформы», «Блуждания в реформах», «Фронтом в никуда, а на противника тылом», «Войска ПВО страны: прошлое и настоящее, судьба и надежды», «Борьба за ПВО не утихает», «Воздушно–космическая сфера и вооруженная борьба в ней» не только энциклопедия уроков, извлеченных из опыта строительства Войск ПВО, но и программа создания будущей системы воздушно-космической обороны. ► Но злой рок уготовил академии еще одно испытание. Ветер перемен, подувший из кабинетов министра обороны Сердюкова и начальника Генштаба Макарова, сметал с пути не только воинские формирования и элементы армейской инфраструктуры. Под раздачу попали лучшие военно–учебные заведения страны. Пали ВВА им. Ю.А. Гагарина и ВВИА им. профессора Н.Е. Жуковского. Уничтожались наиболее высокотехнологичные образовательные структуры, где учили побеждать в войне интеллектов. Под каток «реформ» попала и Военная академия ВКО в Твери — встал вопрос о ликвидации. ► В то тяжелое время учебным заведением последовательно руководили генерал–лейтенанты Олег Балаян (2004—2009) и Хаджибикар Укуров (2009—2011). Коллектив занял круговую оборону и решил, что называется, не сдаваться без боя. В СМИ разъясняли необходимость сохранения вуза и ожидаемые катастрофические последствия для безопасности страны в случае ее расформирования. 50 ведущих ученых — докторов наук и профессоров подписали «Обращение ко всем ветвям власти», которое было размещено на сайте Федерального собрания ГД РФ и опубликовано в СМИ. Профессора Виталий Герасимов и Юрий Криницкий участвовали в работе «круглых столов», организованных депутатом Вячеславом Тетекиным. Активную работу с подчиненными вел начальник ВА ВКО генерал–майор Вячеслав Рыжонков (2011—2013). ► Академию поддержали все — от партии власти до крайних правых и левых, от губернатора Тверской области до глав государств ОДКБ, заинтересованных в существовании эффективной единой системы военного образования в СНГ, от представителей общественности и духовенства до ветеранов Войск ПВО. Известный в диалектике закон перехода количества в качество сработал: в день, когда академия должна была прекратить свое существование, автора «реформы» Сердюкова отрешили от должности. А новый министр обороны Сергей Шойгу 21 февраля 2013 года приостановил действие ряда «инициатив» своего предшественника, включая решение о ликвидации чудом сохранившейся Военной академии воздушно–космической обороны имени Маршала Советского Союза Г.К. Жукова. □ Архимеды, вперед □ ► Сегодня в академии не любят вспоминать то время, когда энергия руководителей, педагогов и научных работников тратилась на борьбу с препятствиями. Она возродилась и работает штатно. Процесс второго становления возглавил новый начальник — генерал–майор Владимир Ляпоров. ► В 2013 году состоялся первый после пятилетнего перерыва набор курсантов и слушателей, а 01 декабря 2013–го академии вручено боевое знамя. Расширили перечень специальностей при подготовке курсантов. Их уже одиннадцать, из которых восемь не просто новые, а уникальные для ВС РФ. Впервые провели набор девушек. К 2016 году увеличен набор слушателей магистратуры, выросло число курсантов и слушателей из иностранных государств. ► Активно развивается международное военное сотрудничество. На военно-научных конференциях обсуждались проблемы и перспективы развития Единой (Объединенной) системы противовоздушной, противоракетной и воздушно–космической обороны ОДКБ. На уровне Совета министров обороны ОДКБ подтвержден статус академии как базовой учебно–методической организации по подготовке военных кадров для всех государств, участвующих в Договоре о коллективной безопасности. ► Ученые академии тесно взаимодействуют с предприятиями ОПК, научно–исследовательскими и проектными организациями, такими как «Алмаз–Антей», «Алмаз», «РТИ Системы», «Комета», «Полет» «Компас», «Ростех», «Радиозавод», ЦНИИ ЭИСУ, «Модуль», «РусБИТех», «Гейзер–Телеком» и др. ► С 2014 года преподаватели, слушатели и курсанты — постоянные участники московского международного салона изобретений и инновационных технологий «Архимед», выставки «День инноваций Министерства обороны». На форуме «Армия России–2016» в конкурсе «Прорыв в будущее» лучшим инновационным проектом в интересах ВС РФ признан разработанный в ВА ВКО тренажерно–моделирующий комплекс «Небосвод». ► Информационно-образовательная среда объединила локальные сети кафедр, факультетов, отделов, служб и библиотеки академии, активно используется для обеспечения образовательного процесса. В 2015 году на базе моделирующих комплексов развернут Центр оперативно-тактической подготовки для проведения компьютерных учений и игр. ► Осуществлена объемная комплексная модернизация, все учебные КП объединены в единую информационно–моделирующую среду. На базе созданной системы УКП под руководством командующего ПВО-ПРО ежегодно проводятся исследовательские командно–штабные военные игры с привлечением органов военного управления, НИО и вузов. Идет масштабный ремонт, возводятся новые объекты учебно–материальной базы. ► За 60 лет в академии создали общепризнанную теорию ВКО, она единственный не только в Вооруженных Силах РФ, но и в мире крупнейший научный и учебно–методический центр по проблемам комплексной воздушно-космической обороны страны. Славная история продолжается. □ Юрий Криницкий, кандидат военных наук, профессор Опубликовано в выпуске № 8 (672) за 01 марта 2017 года
Admin: Герой закрытого указаСтанция, защитившая страну от «Першингов», создавалась в конкурентной борьбе □ Кто из нас в детстве не мечтал стать летчиком, космонавтом, моряком… Но генеральным конструктором — вряд ли. И в этом, возможно, самая актуальная проблема наших дней — мотивация к избранию трудного, порой рискованного, но точно не усеянного розами пути. Не думал об этом и Виктор Слока. Но примерно из четырех миллионов советских детей 1932 года рождения он, похоже, появился на свет под особой звездой. □ ► Виктор родился в Москве в семье латышей Эльзы Юрьевны (в девичестве Тизенберг) и Карла Яковлевича. Дед и прадед по материнской линии жили на хуторе в нескольких километрах от волостного центра Слоки, на берегу Лиелупе. Считалось, что семья латышского стрелка Карла Слоки, эмигрировавшего в Россию в 1917–м, имеет крестьянское происхождение. ► После революции дом, куда вселятся родители, оказался в ведении ВЧК. Квартиры превратили в коммуналки. «Тем не менее жили мы хорошо, были подчинены радостям жизни», — вспоминает Виктор Карлович. ► Счастливая жизнь рухнула 12 марта 1938 года, когда отца — члена ВКП(б), бывшего латышского стрелка — арестовали. Карла Яковлевича обвинили в принадлежности к антисоветской националистической латышской организации и расстреляли. Лишь в конце 1956–го его реабилитировали за отсутствием состава преступления. ► Рано повзрослевший Виктор решил после 9–го класса поступать в Московский авиационный приборостроительный техникум имени Серго Орджоникидзе. Оставаться в 10–м классе, а потом еще учиться в институте он посчитал непозволительной роскошью для семьи, оставшейся без главного кормильца. А в техникуме платили стипендию. Но самое главное — в нем был факультет радиолокации. ► «Чувствовал внутреннюю потребность заняться радиолокацией, какую–то интуитивную тягу, – вспоминает Виктор Карлович. — Учился четыре года, получил специальность и до сих пор не жалею о том, что пошел в техникум». ► Но как он оказался в науке? □ Рядом с Минцем □ ► В Викторе проснулся дремавший до этого талант исследователя. Его предложения по разработке осциллографа, изложенные в дипломной работе, удивили преподавателя: послушайте, юноша, моего совета, это обязательно надо напечатать в специализированном журнале, в вашей работе много оригинальных мыслей. ► С этим Слока и пришел после окончания техникума по распределению на военный завод № 339 (ныне «Фазотрон–НИИР»). В том же году поступил на вечернее отделение Московского авиационного института по специальности «Радиолокация». ► К окончанию учебы в институте в 1958 году в научных журналах уже были опубликованы его серьезные, глубокие статьи с изложением результатов личных исследований в области радиолокации, подготовлены материалы для кандидатской диссертации. Оставалось ее собрать из уже готовых фрагментов и оформить с соблюдением требований ВАК. С учетом исключительной ценности проведенных исследований ему предложили защищать диссертацию сразу на двух факультетах. ► В «Фазотроне» Виктор Слока избрал темой диссертации радиосигналы. В то время в радиолокации господствовали идеи Филипа Вудворда (Philip Woodward) и Якова Ширмана. Однако даже с такими авторитетами молодежь в порыве творческого энтузиазма осмеливалась спорить и предлагать свои решения научных проблем. ► Единственным ограничителем в реализации творческих планов была секретность, и этот пресс КГБ Слока иногда ощущал на себе. Наверное, где–то в недрах контрразведки на нем оставалась старая метка сына «врага народа», хотя и реабилитированного. Его допускали только к одному участку работы, а соседний был закрыт. И даже когда назначали руководителем, появились новые проблемы — с оформлением допуска. «Служба безопасности все время меня слегка придерживала, я это чувствовал», — спокойно вспоминает Слока. ► В конце 50–х — начале 60–х годов прошлого века «Фазотрон» тесно сотрудничал по ракетной тематике с КБ–1. В какой–то момент Слока почувствовал себя зажатым слишком тесными для него рамками проводимых в «Фазотроне» исследований по радиолокации. В этой области он хотел развиваться, активно пополнял свои знания, увлеченно работал над новыми системами сигналов. Такие же, как он, молодые, многообещающие ученые много общались на конференциях в стенах Академии наук СССР. На них часто выступали представители Радиотехнического института (РТИ) — Римилий Авраменко, Сергей Каринский, Лев Глинкин. У Слоки сложились с ними хорошие отношения. Они увлеченно рассказывали об институте, директоре РТИ Александре Львовиче Минце, который создавал свой институт энтузиазмом молодых ученых. □ □ ► Слока загорелся желанием работать рядом с ними, чем и поделился с новыми коллегами. И вскоре прошли «смотрины». Минц дал согласие на его перевод. И хотя руководство на прежней работе было против, расставание с «Фазотроном», где он отработал шесть лет (1958–1964), все–таки состоялось. ► Александр Львович Минц оказался не только внимательным к молодым кадрам руководителем, но и смелым человеком. Он так и не вступил в партию на протяжении всей своей работы в закрытых институтах, отвечая за секретные темы. Это был своего рода вызов. ► В то время начиналась работа по теме «Дон». Еще не было ОКР, но уже шли проверка определенных принципов, постановка Минцем задач, написание отчетов, и ему, конечно же, требовались молодые талантливые специалисты. Слока быстро вошел в тему как научный сотрудник, а потом начальник отдела, созданного как раз для исследования сигналов радиолокации и реализации этих разработок в новой аппаратуре. Было создано научно–исследовательское отделение (НИО), которое он возглавил. Видимо, в этой работе рядом с Минцем Слока и родился как настоящий ученый, разработчик, исследователь. □ Директорская ноша □ ► Жизнь директора оборонного НИИ не только поиск новых научных решений. Он должен быть блестящим организатором, талантливым ученым и тонким дипломатом. Крупные руководители советского производства в мемуарах пишут, что ни в коем случае нельзя было наживать врагов в ЦК, спорить с профильным министром, и, конечно, приходилось искать поддержку у военных. Лишь соблюдя эти правила, директор мог относительно спокойно отдаться главному делу — руководить институтом и заниматься наукой. ► Слока возглавил РТИ в 1977 году. Одной из самых сложных задач стало строительство РЛС «Дарьял» на узле раннего оповещения РО–30 в Печоре, доставшееся новому директору «по наследству» от двух предыдущих. Почти десятилетием ранее на научно–техническом совете (НТС) института, когда определялся облик этого радиолокатора, рассматривалось несколько предложений. Уже были щелевые антенны на частотно–фазовом сканировании — «Днепр» и даже более ранние, которые, надо отметить, до сих пор работают. Их создавал сам Минц. Но на НТС тогда обозначились две группы ученых. Все приближенные Минца, его когорта, предлагали использовать старые, проверенные технологии. Решение, оправданное на первый взгляд. Но в таком случае РЛС имела бы ряд технических ограничений. А молодежь, ведомая главным конструктором «Дарьяла» Виктором Иванцовым (в его группу входил и Слока), настаивала на выходе на новый уровень. Да, это обещало большие риски, которые действительно проявились, но еще и новизну, а главное — перспективы. ► Опыт работы с фазированными решетками и большими мощностями был совсем маленьким, случались аварии. По объему водо– и энергоснабжения «Дарьял» сопоставим с городом с населением 100 тысяч человек. И все ради обеспечения огромной мощности, причем на излучение расходуется только пятая часть, а все остальное идет в тепло, которое надо снимать. В трубопроводах — гигантское давление. Стоит системе теплоотвода срезонировать — происходит гидроудар, все разлетается вдребезги. Одна из таких аварий задержала строительство РЛС почти на год. ► 27 июля 1979 года при испытании передающего центра (мощность в импульсе составляла около 100 МВт) в Печоре произошло возгорание радиопрозрачного укрытия антенно–фидерного устройства. Вышла из строя большая его часть, около 70 процентов передатчиков требовали восстановления. Работы на узле оказались под угрозой срыва. ► Первым в Москве информацию о пожаре получил председатель КГБ Юрий Андропов, сообщил министру обороны Дмитрию Устинову, тот — министру радиопромышленности Петру Плешакову. В Печору срочно вылетела государственная комиссия. Слава богу, во всем разобрались: причиной пожара оказалась не чья–то халатность, а резкое и не предусмотренное существовавшими методиками физическое явление фокусировки электромагнитной энергии в нештатной точке. ► 20 января 1984 года РЛС приняли на вооружение, 20 марта — поставили на боевое дежурство. На проектную мощность станцию вывели к 12 декабря 1986–го. ► РЛС «Дарьял» в Печоре стала величайшей победой отечественной науки и промышленности того времени. Большая группа специалистов заслуженно получила Государственные премии за успехи в области СВЧ–техники, электродинамики, а также за создание принципиально новой ЭВМ «Эльбрус», которая позволила реализовать программу управления фазированной антенной решеткой. ► В 1985 году главному конструктору Виктору Михайловичу Иванцову указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Социалистического Труда «за выдающиеся заслуги в создании специальной техники». Не обошли награды и директора РТИ. За большой вклад в подготовку к сдаче и успешную постановку на боевое дежурство Печорской РЛС Виктор Карлович Слока удостоен ордена Трудового Красного Знамени. ► Но главные его успехи и награды были впереди. □ Рисковал, как летчик-испытатель □ ► Не надо искать в базах данных номер указа президента РФ от 28 декабря 1996 года о присвоении Виктору Слоке звания Героя Российской Федерации. Это закрытый указ, который нигде не публиковался. По состоянию на 20 мая этого года российской «Золотой Звездой» отмечены 1047 человек. У Слоки медаль за номером № 0376. В удостоверении записано: «За мужество и героизм, проявленные при создании и испытании радиолокационного комплекса». Что предшествовало этому? ► История награды связана с созданием РЛС семейства «Дон» — когда–то сверхсекретного объекта. Идеологом радиолокатора «Дон» Слока называет своего коллегу, который когда–то рекомендовал его на работу к Минцу, — Римилия Авраменко. Его предложения Авраменко выглядели, на наш взгляд, просто фантастическими, уточняет Слока. ► Дело было так. ► Летом 1972 года в институт приехала комиссия Минрадиопрома. Министр Валерий Калмыков провел своего рода блицконкурс проектов. Один из создателей системы ПРО Григорий Кисунько представлял станцию «Истра–2», Юрий Бурлаков — «Неман», Виктор Слока — «Дон–Н». Заместитель министра Владимир Марков накануне поддерживал проект Юрия Бурлакова, но на совещании занял нейтральную позицию. Калмыков сначала колебался, но после доклада Слоки и выступления Анатолия Басистова, у которого на определенном этапе работы возникло противостояние с Григорием Кисунько, министр поддержал проект «Дон–Н». А в самом конце совещания объявил о назначении Виктора Слоки главным конструктором станции. ► Станцию делали после «Дарьяла», поэтому учли опыт всех предыдущих неприятностей и ЧП. Но общая конструкция, компактность, композиция потребовали большого напряжения интеллектуальных и физических сил. Слока разрывался между Москвой и Сары–Шаганом, где проводились основные испытания. На плечи генерального директора и генерального конструктора РТИ лег груз огромной ответственности, жестких сроков. Плюс давление со стороны ЦК и Министерства радиопромышленности СССР. «Каждый день будто держал в обеих руках по электропроводу под напряжением 220 вольт и не знал, что произойдет — удержу или не удержу, или сердце лопнет, — скажет Слока. — Я считаю, что рисковал, как летчик–испытатель». ► В министерстве это понимали, поэтому при возникновении конфликтных ситуаций, а их было немало, ослабляли нажим. Хотя генерал–полковник Петр Плешаков в запальчивости неоднократно предлагал: не хочешь меня слушать — пиши заявление по собственному желанию. ► Позднее Виктор Карлович расширил функции РЛС, после чего она получила название «Дон–2Н» и стала настоящим шедевром современной Системы предупреждения о ракетном нападении. В 1989 году ее приняли на вооружение, и у всех в руководстве страны словно гора с плеч свалилась: Советский Союз получил оружие для борьбы с американскими «Першингами», развернутыми в Германии. Но главное — станция имела огромные возможности для модернизации и борьбы с перспективными средствами нападения. Операция по перехвату и подавлению ракет теперь длилась не более 10 — максимум 15 секунд в автоматическом режиме. ► Участники создания «Дон–2Н» по представлению директора института получили заслуженные награды, а о самом Слоке в министерстве словно забыли. Наступали другие времена: бывшие коммунисты делили страну и ресурсы, им было не до «Першингов» и «Дона». Вспомнили о генеральном конструкторе лишь в 1996–м, когда станцию поставили на боевое дежурство в составе системы ПРО Центрального промышленного района А–135. Тогда Виктор Слока и получил звание Героя России официально, по документу. ► «Дон–2Н», как уже отмечалось, станция с большим потенциалом и возможностями для модернизации. Она, как Сфинкс, по–прежнему полна загадок. Значит, все ее секреты раскрывать рано. А ее главный конструктор мечтает о следующем этапе развития как самой РЛС, так и в целом Системы предупреждения о ракетном нападении страны: «У меня главная мечта поднять всю эту систему в воздух и в космос, чтобы оттуда наблюдать». ► Кроме того, в локаторе «Дон–2Н» вычислитель еще образца 90–х годов, и он занимает площадь более гектара. Для его охлаждения требуются колоссальные ресурсы. Поэтому хорошо бы его заменить. ► «Сейчас подобный вычислитель уже равен по размеру тумбочке моего письменного стола, — говорит Виктор Слока. — Соответственно локатор можно создать гораздо меньше по размеру, пусть в несколько десятков тонн, но их реально вывести в космос одной сверхтяжелой ракетой–носителем». ► Конструкторы РЛС уже подошли к этому рубежу. Дело за Роскосмосом, руководству которого президент Владимир Путин как раз и поставил такую задачу. ► Сбудется ли новая мечта генерального конструктора — покажет ближайшее время. Но вся предшествующая жизнь Героя Российской Федерации Виктора Карловича Слоки показала, что удача всегда сопутствовала ему. □ ► Автор Владимир Гундаров, капитан 1–го ранга запаса Опубликовано в выпуске № 29 (693) за 2 августа 2017 год
Admin: ■ № 2, 2017Система «Аргунь»: От стрельбового до измерительного комплексаС. Курушкин, заместитель генерального конструктора ПАО «НПО «Алмаз» по ПРО, кандидат технических наук, академик Академии военных наук Российской Федерации □ □ □ □
Admin: 12 мая 2021Уникальная и забытая: рождение советской ПРО ■ Схема современной американской системы ПРО ► Если спросить кого угодно, какая область науки и техники в СССР была наиболее ресурсоемкой и находилась на самом пике, требовала вливания астрономических средств и, в конце концов, провалилась, что косвенно способствовало краху советской идеи как таковой, то многие назовут что угодно — от космической гонки до обобщенно военных технологий. На самом деле такую роль играла одна конкретная часть подготовки к потенциальной войне — создание системы ПРО. В итоге именно система ПРО (так никогда толком и не заработавшая) поглотила денег больше, чем ракетно-ядерная и космическая программы, вместе взятые! Ответом на вопрос, как же так вышло, и послужит этот цикл, который перенесет нас в начало 1960–х годов, чтобы мы могли проследить за всем путем развития отечественной противоракетной обороны: от зарождения до договора об ограничении систем ПРО 1972 года. □ Введение □ ► Гонка за космос была вопросом престижа (в котором мы даже взяли 2 колоссальных приза — первый ИСЗ и первый человек в космосе), а не выживания страны и навязывания миру своей политической воли. ВПК поглощал огромные, нереально гигантские деньги. Но производство танков и даже ядерных ракет — задача в целом тривиальная (особенно с учетом того, что задел по ракетам у нас и у американцев был на старте примерно одинаковый, и рос он из одного и того же места — легендарного немецкого полигона Пенемюнде). Проблемой же номер один, самой важной и актуальной, требующей невообразимого количества денег (только на проект трех загоризонтных РЛС «Дуга» было убито более 600 млн рублей — сумма, на которую можно было бы построить не одну танковую армию!), на которую были брошены все действительно лучшие умы страны, было создание защиты от ядерных ракет. ► Насчет не одной армии мы не шутим! По данным на 1987 год, стоимость танка Т–72Б1 составляла 236930 рублей, Т–72Б — 283370 рублей. Т–64Б1 стоил 271970 рублей, Т–64Б — 358000 рублей. Если говорить о более адекватной по времени создания и боевым качествам машине — Т–80УД, то в том же 1987 году он стоил 733000 рублей. Еще в декабре 1960 года было создано управление начальника танковых войск и введена должность начальника танковых войск. Всего же к началу 1960–х годов только на западном ТВД было развёрнуто 8 танковых армий. На 1987 год в СССР уже имелись невообразимые 53,3 тыс. танков. Одна танковая армия насчитывала примерно 1250 танков. В итоге в ценах 1987 года (а РЛС «Дуга» разрабатывалась с 1975 по 1985 год и была введена в эксплуатацию примерно в это же время), на стоимость проекта можно было построить 2 полноценные танковые армии из Т–72 или одну из Т–80. ► С учетом того, как отечественные генералы обожали великие танковые армады (например, только в СССР после войны было звание Маршала бронетанковых войск), можно представить, каково им было пожертвовать еще парой тысяч танков в обмен на РЛС. Но пожертвовали. И при том не один раз. ► В принципе, очевидно, почему так получилось. ► Танки и боеголовки — оружие наступательное и, по меркам сложнейшей системы ПРО, относительно низкотехнологичное. Нет ничего особенно сложного в том, чтобы создать ракету, которая (в простейшем варианте) улетела бы в космос по баллистической траектории, а затем сама упала бы на континент врага (как известно, с этим справились даже немцы еще в 1942 году, когда состоялся первый пробный пуск V–2). С учетом же мощности заряда и количества этих ракет не требовалось и особой точности — что–то да попадет, и этого хватит. ► Но никакое противостояние невозможно без баланса щита и меча. Щитом против ракетной угрозы должны были стать комплексы противоракетной обороны. И вот эта задача была куда важнее: без рабочей системы ПРО Советский Союз оказывался голым исполином с ядерной дубиной. Попробуешь атаковать, и американское ПРО собьет (в теории) все, что ты выпустил, а ответ будет сокрушительным. Особенно актуально это было на конец 1950–х, когда США уже располагали более чем 1600 боеголовками, а СССР — лишь скромными 150. ► В таких условиях мысль рискнуть и попробовать покончить с «империей зла» была очень заманчивой и грела некоторых американских генералов. Отсутствие надежного щита от ракет обесценивало вообще всю ядерную гонку и все виды наступательного оружия. Какой от них толк, если противник от тебя защищен, а ты от него — нет? ► В результате создание эффективной ПРО стало проблемой номер один в Союзе (отметим, так полностью и не решенной). Когда же Рейган провозгласил инициирование программы «Звездных войн», которая должна была стать абсолютным щитом против советских ракет, это было равносильно объявлению о том, что на следующий раунд против еле живого и почти не стоящего на ногах боксера выйдет свеженький Майк Тайсон. Оказалось неважно, что программа СОИ провалилась (да и не могла не провалиться) — к началу 1980–х СССР был чудовищно изнурен, и изнурение это возникло на 80 % именно благодаря гонке ПРО. ► В результате даже слух о том, что новая американская система превзойдет все, что у нас было, окончательно сломил дух политбюро. Никто не стал возражать против начала перестройки. Все поняли, что либо так, либо еще через год–два СССР развалится сам собой уже без всякого Горбачева. Холодная война была проиграна, США победили. Благодаря в сотни раз лучшему управлению капиталом и умелому блефу. Это был конфликт на истощение. Первая мировая экономических систем и кабинетных ученых — и СССР сломался раньше. ■ Запуск советской противоракеты из комплекса ПРО. Фото: РИА Новости ► Вспоминает Ю.В. Ревич, научный сотрудник ФГУП ОКБ ОТ РАН, позже журналист издательского дома «Компьютерра» в области информационных технологий: «Противоракетная оборона СССР была одним из самых значимых проектов советского времени и не только благодаря сумасшедшим масштабам затраченных средств и ресурсов. Наличие у СССР развитых средств защиты от ракетного нападения стало одним из главных факторов, определивших весь мировой политический ландшафт второй половины XX века. Все политические разногласия и различия в знаках оценки советской системы меркнут перед фактом, что выход из состояния холодной войны, особенно в ее начальной стадии (конец 1940–х — начало 1960–х), был только в превращении ее в «горячую». Мир имел немаленькие шансы сгореть в термоядерной топке… Само осознание того факта, что ядерное оружие есть неактуальное средство подавления противника, применимое в боевых условиях наравне с другими, а лишь оружие сдерживания, недопущения развития событий по катастрофическому сценарию, пришло по обе стороны баррикад далеко не сразу. И наличие работоспособной ПРО у одной из сторон… стало одним из главных факторов, все это время остужавших горячие головы, пока сама идея атомной войны не превратилась в некую абстракцию». □ Интерлюдия □ ► Эта интерлюдия нужна, чтобы читатели понимали, что стояло на кону в конце 1950–х, когда гонка ПРО только начиналась. ► Американцам было на порядок проще: и психологически, и экономически — они кинули кость в виде пары миллиардов крупнейшим корпорациям, понаблюдали, как они бьются и грызутся за нее пару лет, выбрали по итогам побоища самую лучшую систему и поставили на вооружение. Потраченные же деньги США отбили тем, что сотни побочных продуктов, появившихся в результате гонки, были пущены в коммерческий оборот и стали продаваться по всему миру. Собственные издержки почти ноль — эффективность почти 100 %, повторить требуемое число раз. ► В СССР все было абсолютно не так. ► КБ и НИИ точно так же дрались за внимание партии, но на кону была либо огромная слава, ордена, почет и полное обеспечение до конца своих дней, улицы, названные в твою честь, и так далее — либо же потеря всего: репутации, положения, денег, наград, работы и, возможно, свободы. В итоге накал конкуренции был не просто чудовищным — он был термоядерным. Ибо на ПРО не жалели вообще ничего — никаких ресурсов, астрономических сумм денег (премии за разработки достигали невообразимых по меркам СССР десятков тысяч рублей), орденов, званий и наград. Люди сгорали, умирая от инфарктов и инсультов в 40–50 лет, пытаясь буквально зубами загрызть конкурирующие разработки и продавить свои. ■ Кадры хроники пробных пусков советской В–1000 — первой полноценной противоракеты в мире (из книги В. Коровин, Ракеты «Факела». М., МКБ «Факел», 2003 г.) ► Следует учитывать полную дремучесть чиновников партии, переводящей битву из области интеллекта в область умения нажать, продавить, подлизать, опозорить, и воспитывало все самые худшие человеческие качества. Более того, это привело к тому, что по итогу титанических битв министерств и партийных чинуш за деньги и звезды страна вообще осталась без мало-мальски эффективной системы ПРО. Точнее сказать, без компьютеров, которые могли ее обеспечить. ► И именно в эти жернова угодили и несчастная великолепная ЭВМ М–9/10 Карцева, и проект «Алмаз», и иные разработки, о которых ниже пойдет речь. Снова процитируем Ю.В. Ревича: «История создания ПРО действительно была довольно драматичной в плане личностных взаимоотношений: именно создание ПРО среди всех значительных проектов советской эпохи наиболее пострадало от никогда не утихавшей войны ведомственных и личных интересов. В этом противоракетная оборона намного превзошла не только сравнительно мирный в этом отношении атомный проект, но и ракетно–космическую программу, где тоже конфликтов было предостаточно. Сказалось, вероятно, то, что, в отличие от наукоемких атомной и ракетной отраслей, задачи ПРО никогда не поддавались четкой формулировке так, чтобы раз и навсегда выбрать оптимальный путь развития и неуклонно ему следовать. В глобальной постановке («защитить территорию страны от любых средств ядерного нападения») задача оказалась нерешаемой, а для частичных решений существовало множество конкурирующих путей, каждый из которых тянул на отдельную программу государственного уровня. Военные перед лицом угроз, анализ которых требовал фундаментальных технических знаний, также нередко пребывали в растерянности и не могли сформулировать четкие требования к создаваемым в состоянии цейтнота сложнейшим системам. В результате программа тормозилась, возникали уродливые и никуда не ведущие параллельные проекты, средства, время и ресурсы распылялись и утекали в песок». ► Все это накладывалось на то, что о том, как будет работать потенциальная система ПРО, в начале ее создания не имели представления даже те, кто толково разбирался в ракетной технике. Например, генеральный конструктор ракет–носителей (и тоже неслабо бившийся за свои проекты с Королевым) В.Н. Челомей предложил систему «Таран». По его «экспертному» (в области ПРО, конструктором–то ракет он был отличным) мнению, все американские ракеты должны были лететь на СССР в относительно узком коридоре вблизи Северного полюса. В связи с этим он просто предложил перекрыть этот коридор своими баллистическими ракетами УР–100, несущими многомегатонный термоядерный заряд. ► Абсурдность идеи понимали, вероятно, все компетентные люди, но у Челомея работал сын Хрущева — Сергей Никитич, а Хрущев очень любил простые и понятные ему решения. Единственным новым объектом в системе должна была стать многоканальная РЛС ЦСО–С разработки А.Л. Минца (человека, сыгравшего значительную роль в гибели проекта А–35 и всех причастных ЭВМ, но об этом позже). Академик М.В. Келдыш подсчитал, что для уничтожения 100 боеголовок «Минитмен» (по одной мегатонне каждая) пришлось бы устроить ядерную иллюминацию из одновременного взрыва 200 антиракет УР–100 по 10 мегатонн. Впрочем, в конце 1964 года Хрущева сняли, и разработка этого безумия закончилась сама собой. ► После такого вступления становится ясно, что ПРО — вещь архиважная и разработка ее (особенно в СССР) была делом архисложным. В этом цикле статей мы сосредоточимся на, пожалуй, важнейшем ее компоненте — бесценных компьютерах наведения, без которых все прочие элементы — радары и ракеты, являют собой бесполезную груду металлолома. Причем абы какой компьютер нам не подойдет — в том числе общего назначения. Нужна специализированная мощнейшая машина для решения конкретных задач. А с компьютерами, даже обыкновенными, на конец 1950–х в СССР все было довольно печально. Чтобы обрисовать плацдарм, разговор об этом мы продолжим в следующих статьях нашего цикла. ► Продолжение следует... □ ► Автор — Алексей Ерёменко
Admin: 17 мая 2021Уникальная и забытая: рождение советской ПРО. Лебедев и МЭСМ► Мы остановились на том, что к концу 1950–х в СССР не имелось ни одного компьютера, способного эффективно решить задачу наведения для противоракеты. Но, постойте, мы же были одними из пионеров компьютерной техники? Или нет? На самом деле история советских ЭВМ немного сложнее, чем кажется. □ МЭСМ □ ► Она началась в Союзе сразу же после войны (с незначительным отставанием от США и Великобритании, опережая все прочие страны) независимо в двух местах (Киеве и Москве), с двух людей — Сергея Александровича Лебедева и Исаака Семеновича Брука (машины МЭСМ и М–1 соответственно). ► МЭСМ, как и британская SSEM, задумывалась как макет, поэтому изначально называлась Модельная Электронная Счетная Машина. Но, в отличие от SSEM, макет оказался вполне работоспособным. И написанные для него первые в отечественной истории программы почти с самого начала имели прикладное значение. К началу разработки первого советского компьютера Лебедев уже был молодым состоявшимся ученым. Он долго и успешно занимался электротехникой, в 1945 году был избран действительным членом АН УССР, в мае 1946 года назначен директором Института энергетики АН УССР в Киеве. В 1947 году после разделения института Лебедев становится директором Института электротехники АН УССР и тогда же организовывает в нем лабораторию моделирования и вычислительной техники. ► Точно так же, как и его коллега Брук, первую информацию о разработке принципиально нового класса вычислительной техники — цифровых машин, он получает окольными путями из–за границы. Председателем АН УССР с 1930 года по 1946 (когда он скончался от туберкулеза) был известный советский биолог и патофизиолог Александр Александрович Богомолец, собравший вокруг себя команду выдающихся специалистов в разных областях наук, включая математика Михаила Алексеевича Лаврентьева, в будущем основателя легендарного Сибирского отделения АН СССР (кроме того, он еще сыграет значительную роль в развитии ранних ЭВМ). ► Сын А.А. Богомольца, Олег, тоже биолог, был завзятым радиолюбителем и во время командировок в Швейцарию собирал различные журналы по электротехнике и радиоэлектронике. В них, среди прочего, встречались описания работ компьютерного пионера Конрада Цузе (Dr. Konrad Ernst Otto Zuse), разрабатывавшего серию машин Z для ETH Zurich (строившийся тогда Z4 стал на 1950 год единственным работающим компьютером в континентальной Европе и первым компьютером в мире, который был продан, опередив на пять месяцев Марк I и на десять — UNIVAC). ► Вернувшись летом 1948 года в Киев, О.А. Богомолец поделился этими материалами с Лаврентьевым, тот — с Лебедевым. И уже в октябре 1948–го вдохновленный Лебедев начинает создание МЭСМ. ► Несмотря на жуткие условия послевоенной Украины, коллективу Лебедева, начав с нуля, удалось через два года, 06 ноября 1950–го осуществить пробный запуск (так много времени на машину ушло в том числе потому, что МЭСМ требовала более 6000 ламп, и около трети из них доставлялись с завода бракованными). Еще через год, после успешного проведения испытаний комиссией АН СССР во главе с академиком М.В. Келдышем, была начата регулярная эксплуатация машины. ► Что интересно, помещение бывшего монастырского общежития в Феофании было настолько не приспособлено для функционирования огромной ламповой ЭВМ, что в лаборатории пришлось снести часть потолка, чтобы отвести из комнаты тепло, вырабатываемое тысячами ламп. Условия создания МЭСМ были адскими и совсем не похожими на лаборатории, где строили ENIAC, Harvard Mk I и прочие компьютеры в США. ■ Киев после войны. В таких условиях работали первые создатели советских ЭВМ (itkvariat.com) ► Для МЭСМ необходимо было помещение площадью около 150 кв.м и примерно столько же — для генераторов, аккумуляторов и автоматики управления. Плюс мастерские, общежития для работников и многое другое. Найти такое здание в разрушенном войной Киеве было очень трудно. Здание в Феофании было в запущенном состоянии, сначала пришлось его ремонтировать. Каждый день из Киева в поселок разработчиков возил специально выделенный автобус, но в 17 часов он уезжал обратно. Люди оставались на работе по несколько суток, а то и недель. ► Вспоминает Зиновий Львович Рабинович, ученик Лебедева: «...помимо самой машины, нужно было разрабатывать и делать самим различное технологическое оборудование, причём не только штатное, но и ранее не предусматриваемое — специальное устройство для подбора пар ламп для триггеров (согласованных по характеристикам в каждой паре), стабилизатор накала ламп (без которого лампы давали сбои и вообще ускоренно выходили из строя) и т.д. и т.п. Возникала иногда необходимость и в совершенно необычных действиях — как то, добывание на свалках военного оборудования различных радиодеталей — сопротивлений, конденсаторов и др. А главное то, что все делалось впервые — в том смысле, что ничего не заимствовалось». ► Кроме этого, Лебедев столкнулся еще с одной проблемой. Его сотрудники включали в себя евреев! Снова слово Рабиновичу: «Сергей Алексеевич даже имел частично из–за этого немалую неприятность. На него был написан анонимный донос в ЦК, в котором одним из основных обвинений фигурировало продвижение З.Л. Рабиновича по работе, и, в частности, помощь в его диссертационных делах (время такое было!). Донос в результате проверки был признан клеветническим, но, как говорится, нервов он Сергею Алексеевичу немало попортил. Мне же он обошёлся оттяжкой защиты на полтора года — так как потребовалось дополнительное закрытое рецензирование работы... Также не могу не рассказать, что Сергею Алексеевичу ещё довелось меня отстаивать от требований моего увольнения каких–то высших проверочных инстанций, ввиду проводимой в то время кампании желательного сокращения научных сотрудников–евреев, работающих по закрытой тематике. Кроме меня, с таким же паспортом был ещё один научный сотрудник, заместитель заведующего лабораторией (С.А. Лебедева) Лев Наумович Дашевский, а наличие такого рода двух научных сотрудников в одной лаборатории являлось крайне нежелательным... Но Сергей Алексеевич занял принципиальную позицию, что в то время было совсем нелегко, и решительно меня отстоял». ► В итоге осенью 1952–го на МЭСМ были выполнены расчеты генераторов Куйбышевской ГЭС. Узнав, что в Феофании есть работающая ЭВМ, туда потянулись киевские и московские математики с задачами, требовавшими масштабных вычислений. МЭСМ работала, круглосуточно считая термоядерные реакции (Я.Б. Зельдович), баллистические ракеты (М.В. Келдыш, А.А. Дородницын, А.А. Ляпунов), дальние линии передач (сам С.А. Лебедев), статистический контроль качества (Б.В. Гнеденко) и другие. На этой машине работали первые в СССР программисты, включая известного математика М.Р. Шура–Бура (ему «повезло» работать потом с нашей первой серийной ЭВМ «Стрела», и он отзывался о ней с ужасом, но об этом мы еще расскажем). ■ Так выглядела работа с МЭСМ, обратите внимание, что машина занимает все доступные поверхности стен, будучи просто смонтирована на них ► Несмотря на это, никаких официальных почестей Лебедев не получил (вспоминает Рабинович): «Скажу еще об одном неприятном обстоятельстве. Вызывает недоумение то, что работа по созданию МЭСМ, будучи представленной на Сталинскую премию в лице её главных авторов С.А. Лебедева, Л.Н. Дашевского и Е.А. Шкабары, премию не получила. В этом факте, пожалуй, отразилось недопонимание значения цифровой вычислительной техники со стороны правительственных инстанций и даже тогдашнего руководства Академии наук УССР, в котором, как и вообще в Киеве, уже не было Михаила Алексеевича Лаврентьева, столь много сделавшего для развёртывания работ по созданию МЭСМ и затем Большой электронной счётной машины (БЭСМ). Но, как говорится, пережили. Машина была, хорошо работала и находилась в ореоле славы и острых интересов к ней, и это доставляло её создателям огромную радость». ► МЭСМ использовалась до 1957 года, пока окончательно не устарела, после чего была передана в КПИ для учебных целей. В 1959 году ее демонтировали, украинский историк вычислительной техники Борис Николаевич Малиновский вспоминал об этом так: «Машину разрезали на куски, организовали ряд стендов, а потом… выбросили». ► Несколько оставшихся от МЭСМ электронных ламп и других компонентов хранятся в Фонде истории и развития компьютерной науки и техники при Киевском доме ученых НАН Украины. Впрочем, аналогичная судьба ждала и ENIAC и вообще практически все первые ЭВМ — ни в Союзе, ни на Западе никто особенно не заморачивался созданием музеев вычислительной техники. В СССР так поступали абсолютно со всеми компьютерами — разобрали на металлолом и «Сетунь», и все первые БЭСМ. Программист первых советских ЭВМ Александр Константинович Платонов, математик Института прикладной математики (интервью с ним от 2017 года было опубликовано на Хабре) с горечью вспоминает: «Мне потом этот пульт так жалко было. Когда ломали БЭСМ, я Мельникова спросил: «Почему не в музей, это же вся страна работала?» А он говорит: «А у них места нет!». Потом сотрудники Политехнического музея, на моих глазах, бегали, пытались хоть что–нибудь найти. Вот оно, отсутствие культуры». □ СЭСМ □ ► Мало кто знает, что уже после отъезда Лебедева в Москву его группа на основании его идей воплотила в жизнь (здесь уже генеральным конструктором был упомянутый З.Л. Рабинович) еще более удивительную задумку — так называемую СЭСМ, Специализированную Электронную Счетную Машину. Ее уникальность заключалась в том, что СЭСМ была специализированным вычислителем, причем матрично–векторным (!), одним из первых, если не первым, в мире. ► СЭСМ предназначалась для решения корреляционных задач и систем алгебраических уравнений с 500 неизвестными. Машина оперировала дробями и имела текущий автоматический контроль порядка величин. Результаты расчетов выдавались в десятичной системе с точностью до седьмого разряда. Исходя из принятого для СЭСМ метода решения ЛАУ Гаусса–Зейделя, арифметическое устройство выполняло лишь сложение и умножение, зато компьютер вышел изящным — всего 700 ламп. ■ Специализированная электронная счетная машина «СЭСМ», за пультом С.Б. Розенцвайг (icfcst.kiev.ua) ► Удивительно, но ее не засекретили. И она стала первой советской ЭВМ, удостоившейся хвалебной рецензии в только появившемся тогда американском компьютерном журнале Datamation. ► Причем написанная по результатам разработки монография («Специализированная электронная счётная машина СЭСМ» З.Л. Рабинович, Ю.В. Благовещенская, Р.А. Черняк и др., на издании книги настоял Глушков, сами разработчики не особо искали славы, в итоге он оказался прав, закрепив наш приоритет в этой области) была переиздана в США на английском языке. И, по–видимому, явилась одной из первых книг по отечественной вычислительной технике, опубликованных за рубежом. ► Сам Зиновий Львович много и плодотворно работал в области компьютерных наук вплоть до 1980–х годов вместе с такими титанами мировой электроники, как академик В.М. Глушков, в том числе — над системами ПВО (такое впечатление, что в те годы абсолютно все компьютерные специалисты СССР имели отношение к двум областям: ПРО или ПВО). □ БЭСМ □ ► Как мы говорили, МЭСМ была задумана Лебедевым как прототип большой машины (с незатейливым наименованием БЭСМ), но воплотить куда более сложную разработку в полуразрушенной войной Феофании на Украине было нереально. И конструктор решил податься в столицу. Снова дадим слово Платонову (ИТМиВТ и их отношение к БЭСМ мы еще обсудим подробнее ниже, там много интересного): « Лебедев делал макет электронной счетной машины, и кончились деньги. Тогда он написал письмо Сталину о том, что идет полезная работа… Прислали комиссию во главе с Келдышем. Келдыш увидел вычислительную технику и, надо отдать должное его прозорливости, понял перспективу. В результате вышло постановление правительства по этому поводу. Первый пункт: переименовать макет электронной счетной машины в малую электронную счетную машину... Второй пункт: сделать большую электронную машину — БЭСМ. Поручили это директору Института точной механики». ► Итак, Лебедев направился в Москву. ► А там в это время уже несколько лет над своим, абсолютно независимым компьютером работала вторая группа — под руководством Исаака Брука. ► Продолжение следует… □ ► Автор — Алексей Ерёменко ► Использованы фотографии: http://www.icfcst.kiev.ua https://itkvariat.com http://informat444.narod.ru
Admin: 20 мая 2021Уникальная и забытая: рождение советской ПРО. Брук и М–1► Мы остановились на том, что Лебедев собрался в Москву, чтобы построить свою первую БЭСМ. Но в столице в это время тоже было интересно. Там строили независимую машину со скромным названием М–1. ► Альтернативная архитектура началась со знакомства в начале 1947 года Исаака Брука и Башира Рамеева, которых объединял общий интерес к созданию аналога ENIAC. По одной легенде, Рамеев узнал о компьютере, слушая радио BBC, по другой версии — Брук, будучи связан с военными, знал о том, что американцы построили машину для расчета таблиц для стрельб, из каких–то секретных источников. ► Правда немного прозаичнее: еще в 1946 году в журнале Nature была опубликована открытая статья про ENIAC, и о ней знал весь научный мир, хоть немного интересующийся вычислениями. В СССР этот журнал читался ведущими учеными. И уже во втором номере «Успехов математических наук» за 1947 год была опубликована 3-страничная статья М. Л. Быховского «Новые американские счетно–аналитические машины». ► Сам Башир Искандарович Рамеев был человеком трудной судьбы. Его отец был репрессирован в 1938 г. И умер в тюрьме (что интересно, такая же судьба ждала и отца второго конструктора М–1 — Матюхина). Сына «врага народа» выгнали из МЭИ, два года он безработный еле сводил концы с концами. Пока не устроился в 1940 году техником в ЦНИИ Связи, благодаря своей склонности к радиолюбительству и изобретательству. В 1941 он пошел добровольцем на фронт. Прошел всю Украину, везде выжил, кровью искупил преступление быть родственником врага народа. ► И в 1944 году был направлен во ВНИИ–108 (методы радиолокации, основан знаменитым инженером–— контр–адмиралом и академиком А.И. Бергом, тоже репрессированным в 1937 г., и чудом спасшимся). Там Рамеев и узнал о ENIAC и загорелся идеей создать такой же. □ Брук □ ► По протекции Берга он обратился к шефу лаборатории электросистем ЭНИН Исааку Семеновичу Бруку. ► Брук был увлеченным электротехником, но невеликим изобретателем. Зато талантливым и главное — пробивным организатором, что в СССР было едва ли не важнее. Предыдущие 10 лет он занимался в основном тем, что принимал участие, возглавлял и руководил (причем на руководящие должности он взлетел сразу же после окончания института и в дальнейшем планомерно и успешно ковал свою карьеру), вплоть до создания в ЭНИН популярного в те годы прибора, большого аналогового интегратора для решения систем дифференциальных уравнений. Будучи руководителем проекта, именно Брук представил его на Президиуме АН СССР. Академики впечатлились эпичностью девайса (площадью аж 60 кв. метров) и немедленно избрали его членкором (на этом, правда, его карьера достигла пика, полным академиком он так и не стал, несмотря на все свое стремление). ► Прослышав, что в ЭНИН строят вычислители, туда и явился Рамеев излагать Бруку свои идеи. ► Брук был человеком подкованным и опытным. И сразу же сделал самое важное в конструировании советской ЭВМ — в 1948 году подал заявку в Патентное бюро госкомитета Совета министров СССР на целое авторское свидетельство (куда, впрочем, вписал и Рамеева) на «Изобретение цифровой электронной машины». Конечно, сейчас это смотрится довольно забавно (ну, надо же, в СССР выдали патент на изобретение компьютера, после всяких ABC, Harvard Mark – 1, Z–1, EDSAC, ENIAC, Colossus и прочего). Но этот патент, во–первых, позволил Бруку сходу войти в пантеон творцов советских ЭВМ, во–вторых, за каждое изобретение полагались чины и награды. ► Строительство ЭВМ, впрочем, не задалось. Потому что сразу после получения патента Рамеева отчего–то снова утащили в армию. Видимо дослуживать то, что не дослужил в 1944 г. Его отправили было на Дальний Восток, но (неизвестно, вмешался ли Брук или нет) уже через несколько месяцев по личному ходатайству аж министра машиностроения и приборостроения СССР П.И. Паршина, как ценного специалиста, отправили обратно в Москву. ► Вообще, отношения Брука и Рамеева полны тумана. По возвращении он отчего–то не присоединился к проекту М–1, а предпочел уйти от Брука к еще одному партийному «конструктору» — Базилевскому, в СКБ–245, где позже работал над «Стрелой», конкурировавшей с БЭСМ Лебедева (подробнее мы осветим эту титаномахию в следующем выпуске). ► Лебедев тогда проиграл. Но на второй круг не пошел. И в соответствии с принципом «не можешь победить — возглавь», сам занялся проектированием машины М–20 в СКБ–245 вместе с Рамеевым. Кроме этого, Рамеев известен как генеральный конструктор и автор легендарной серии «Урал» — малых ламповых машин, очень популярных в СССР и самых массовых в первом поколении. ► Последний вклад Рамеева в развитие отечественной техники заключался в его предложении не использовать как нелегальный образец для копирования модель IBM S/360, а вместо этого уже вполне легально начать разрабатывать совместно с англичанами линейку компьютеров на базе ICL System 4 (английская версия RCA Spectra 70, являвшегося совместимым с тем же S/360). Это была бы, скорее всего, куда более выгодная сделка. Но, увы, решение было принято не в пользу проекта Рамеева. ► Вернемся в 1950 год. ► Расстроенный Брук направил запрос в отдел кадров Московского энергетического института. И в его лаборатории стали появляться творцы М–1, порядка 10 человек. И что это были за люди! Не многие имели законченное высшее образование к тому моменту, некоторые были выпускниками техникумов, но их гений сиял, как кремлевские звезды. □ Команда □ ► Генеральным конструктором стал Николай Яковлевич Матюхин, с судьбой, почти идентичной судьбе Рамеева. Точно такой же сын репрессированного врага народа (в 1939 г. отец Матюхина получил относительно гуманные 8 лет, но в 1941 г. Сталин приказал казнить всех политических заключенных при отступлении, и Яков Матюхин был расстрелян в Орловской тюрьме). Увлекающийся электроникой и радиотехникой, так же отовсюду выгнанный (в том числе семью врага народа выселили из Москвы). Тем не менее, смог закончить в 1944 году школу и поступить в МЭИ. Аспирантура ему не досталась (опять–таки, забраковали как политически ненадежного, несмотря на уже два авторских свидетельства на изобретения, полученные в годы учебы). ► Но талант заметил Брук. И смог протащить Матюхина в ЭНИН для реализации проекта М–1. Матюхин зарекомендовал себя очень хорошо. И впоследствии работал над продолжением линейки — машинами М–2 (прототип) и М–3 (выпускалась ограниченной серией). А с 1957 года стал главным конструктором НИИАА Минрадиопрома и трудился над созданием системы управления ПВО «Тетива» (1960 году, аналог американской SAGE), первой серийной полупроводниковой отечественной ЭВМ, с микропрограммным управлением, гарвардской архитектурой и загрузкой с ПЗУ. Отдельно интересно то, что она (первая в СССР) использовала прямую, а не обратную кодировку. ► Второй звездой стал М.А. Карцев. Но это человек такого масштаба (приложивший свою руку напрямую ко многим военным разработкам СССР и сыгравший огромную роль в создании ПРО), что он заслуживает отдельного разговора. ► Среди разработчиков была и девушка — Тамара Миновна Александриди, архитектор ОЗУ М–1. ■ Общий вид и арифметическое устройство М–1 (Журнал «Современные технологии автоматизации» 2/2012, статья Ю. Рогачева «Первая автоматическая цифровая вычислительная машина М–1») ► Работа (как и в случае Лебедева) заняла примерно два года. И уже в январе 1952 года (менее чем через месяц после сдачи МЭСМ) началась практическая эксплуатация М–1. ► Параноидальная советская тяга к секретности привела к тому, что обе группы — Лебедева и Брука — даже не слышали друг о друге. И только спустя какое–то время после сдачи машин узнали о существовании конкурента. □ Трофейные секреты □ ► Отметим, что с лампами в те годы в Москве было еще хуже, чем в Украине. И отчасти поэтому, отчасти из желания уменьшить энергопотребление и габариты машины, АЦВМ М–1 была не чисто ламповой. Триггеры М–1 были собраны на двойных триодах 6Н8С, клапаны на пентодах 6Ж4, а вот вся основная логика была полупроводниковой — на медно–закисных выпрямителях. С этими выпрямителями тоже связана отдельная загадка (а загадок в истории отечественных ЭВМ просто завались!). ► В Германии аналогичные приборы назывались Kupferoxydul–Gleichrichter и были доступны советским специалистам для изучения среди гор трофейного радиооборудования. Отсюда, кстати, наиболее частое жаргонное, хоть и некорректное, именование таких приборов в отечественной литературе купроксными выпрямителями, что говорит о том, что познакомились мы с ними благодаря немцам, хотя тут тоже свои загадки. ► Изобретен медно–закисный выпрямитель был в США компанией Westinghouse Electric в 1927 году. Выпускался в Англии. Оттуда разошелся по Европе. У нас же вроде как аналогичную конструкцию разработали в 1935 году в Нижегородской радиолаборатории. Только тут есть два но. ► Во–первых, единственный источник, который нам рассказывает об этом, мягко говоря, ангажирован. Это брошюра В.Г. Борисова «Юный радиолюбитель» (выпуск 100), изданная аж в 1951 году. Во–вторых, впервые применили эти отечественные выпрямители в первом отечественном мультиметре ТГ–1, выпуск которого начался только в 1947 году. Так что с немалой степенью вероятности можно констатировать, что технология медно–закисных выпрямителей была позаимствована СССР в Германии после войны. Ну, или же отдельные разработки предпринимались и до нее, но в серию это явно пошло только после изучения трофейного немецкого радиооборудования и, скорее всего, было клонировано с выпрямителей SIRUTOR фирмы Siemens. ■ Те самые купроксы преткновения в немецком радиомузее (oldradio.de) ► Какие же выпрямители использовались в М–1? ► Во всех без исключения источниках говорится о советских КВМП–2, разговор этот опирается на мемуары участников событий. Так вот, в воспоминаниях Матюхина сказано: »Поиски путей сократить количество радиоламп в машине привели к попытке использовать оказавшиеся на складе лаборатории среди трофейного имущества купроксные выпрямители КВМП–2–7». ► Не очень понятно, как советские выпрямители (тем более, появление серии КВМП–2 — это абсолютно точно не ранее 1950 года) оказались среди трофейного немецкого имущества за год до их создания? Но, допустим, что во времени случился небольшой провал. И они туда и угодили. Однако разработчик устройства ввода/вывода М–1, А.Б. Залкинд в своих мемуарах пишет так: «Из состава трофейных радиодеталей И.С. Брук предложил использовать для дешифрации сигналов селеновые купроксные столбики, состоящие из пяти таблеток и соединенные последовательно внутри пластмассовой трубочки диаметром всего 4 мм и длиной 35 мм». ► Оставив в стороне смешивание воедино селеновых и купроксных столбов (а это разные вещи), по описанию видно, что исходные выпрямители не соответствуют КВМП–2–7 ни по размерам, ни по количеству таблеток. Отсюда вывод — мемуарам в наше время верить нельзя. Возможно, на первых макетах использовали трофейные купроксы, а когда возможность их применения была доказана, то, как далее пишет тот же Н. Я. Матюхин, «Брук договорился о выпуске специальной модификации такого выпрямителя размером с обычное сопротивление, и мы создали набор типовых схем». ► Думаете, на этом загадки кончились? ► В описании следующей машины М–2 приведены параметры КВМП–2–7, и они таковы. Допустимый прямой ток 4 мА, прямое сопротивление 3—5 кОм, допустимое обратное напряжение 120 В, обратное сопротивление 0,5—2 МОм. Эти данные разлетелись по сети повсеместно. ► Между тем они представляются абсолютно фантастическими для столь мелкого выпрямителя. Да и все официальные справочники приводят совершенно иные цифры: прямой ток 0,08—0,8 мА (зависит от числа таблеток) и так далее. Справочникам веры больше, но как тогда могли работать КВМП у Брука, если при таких параметрах они бы мгновенно сгорели? ■ Текст первой программы, которая была выполнена на М–1 (Б.Н. Малиновский «История вычислительной техники в лицах») ► Да и Лебедев был далеко не глупец. И в электронике, в том числе трофейной, разбирался отлично. Тем не менее, идея использовать медно–закисные выпрямители его отчего-то не посетила, хотя он был виртуозом сборки компьютеров из нестандартных материалов. Как видите, советская техноархеология хранит загадок не меньше, чем гробница Тутанхамона. И разобраться в них непросто, даже имея на руках мемуары и воспоминания очевидцев событий. □ М–1 □ ► В любом случае М–1 заработала (но даже установить точно, когда именно — и то нереальная задача; в разных документах и мемуарах фигурирует диапазон дат от декабря 1950 года до декабря 1951 года). ► Она была меньше МЭСМ и потребляла меньше энергии (4 кв.м и 8 кВт против 60 кв.м и 25 кВт). Но и была относительно медленнее — порядка 25 опер/сек над 25 битными словами, против 50 опер/сек над 17 битными словами МЭСМ. ► Внешне М–1 была более похожа на компьютер, нежели МЭСМ (та выглядела как огромное количество шкафов с лампами от пола до потолка по всем стенам в нескольких комнатах). ► Отметим и то, что чудовищные баталии о том, кто же все-таки был первым: Лебедев с украинской группой или Брук — с московской, не утихают до сих пор. ► Так, например, несмотря на то, что документально зафиксирован первый запуск МЭСМ 06 ноября 1950 года (что подтверждают и многочисленные интервью со всеми разработчиками, и бумаги Лебедева), в статье «История, которую стоит переписать: где на самом деле сделали первый советский компьютер» (Борис Кауфман, РИА Новости) встречаем такой пассаж: «Принципиальная разница между компьютером (computer) и калькулятором (calculator) состоит в том, что на программируемом калькуляторе можно посчитать обыкновенные дифференциальные уравнения, но не уравнения в частных производных. Целью ее [МЭСМ–1] работы было ускорение счета, это не была универсальная вычислительная машина для проведения научных расчетов — не хватало ресурсов для работы с матрицами, недостаточный объем памяти (31 переменная) и малая разрядность, всего четыре значащие цифры в десятичной системе. Не случайно первые производственные расчеты на МЭСМ были проведены только в мае 1952 года, когда был подключен магнитный барабан, это позволило хранить и считывать данные», — пишет российский историк вычислительной техники, ведущий научный сотрудник ИИЕТ РАН Сергей Прохоров. А вот в М–1 изначально была интегрирована память на электронно–лучевых трубках, причем трубки были взяты от обычного осциллографа. Усовершенствовала ее студентка МЭИ Тамара Александриди... Изящное решение, которая нашла молодая девушка, было гораздо лучше всех зарубежных компьютеров того времени (всех двух). В них использовались так называемые потенциалоскопы, которые разрабатывались специально для построения запоминающих устройств ЭВМ и были на тот момент дорогими и недоступными». ► Комментировать это достаточно сложно. ► Особенно уникальное авторское определение компьютера и калькулятора, которое дотоле не встречалось нигде за сто лет развития вычислительной техники. Не менее удивительно и «уникальное» превосходство трубок от осциллографов в качестве ОЗУ перед трубками Уильямса–Килбурна (так они корректно называются, видимо, на Западе не знали, что можно собрать ЭВМ из трофейного радиобарахла, и зачем–то городили дорогие и глупые решения), равно как и упоминание всего двух (вместо минимум 5—6) западных машин того времени. □ М–2 □ ► По воспоминаниям Залкинда, одним из первых больших ученых, проявивших интерес к М–1, был академик Сергей Соболев. Его сотрудничеству с создателями следующей модели М–2 помешал эпизод на выборах в действительные члены АН СССР. ► На одно место претендовали Лебедев и Брук. Решающим стал голос Соболева, отданный им за своего ученика Лебедева. ► После этого Брук (так и оставшийся пожизненно всего лишь членкором) отказался предоставить МГУ, где работал Соболев, машину М–2. ► И разразился большой скандал, закончившийся независимой разработкой машины «Сетунь» в стенах МГУ. Причем ее серийное производство наткнулось на препятствия уже со стороны группы Лебедева, желавшей добиться как можно больших ресурсов для своего нового проекта М–20. ► О приключениях же Лебедева в Москве и разработке БЭСМ мы поговорим в следующий раз. ► Продолжение следует… □ ► Автор — Алексей Ерёменко ► Использованы фотографии: http://www.oldradio.de http://www.icfcst.kiev.ua https://itkvariat.com http://informat444.narod.ru
Admin: 22 мая 2021Уникальная и забытая: рождение советской ПРО. БЭСМ против «Стрелы»► Вернемся к приключениям Лебедева в Москве. Он поехал туда не дикарем, а по приглашению уже упомянутого М.А. Лаврентьева, который к тому времени возглавил ставший позднее легендарным ИТМиВТ. ► Институт точной механики и вычислительной техники был изначально организован в 1948 году для вычисления (механическим и ручным способом!) баллистических таблиц и выполнения прочих расчетов для Министерства обороны (в США к тому времени над аналогичными таблицами трудился ENIAC, и в проекте было еще несколько машин). Его директором стал генерал–лейтенант Н.Г. Бруевич, по специальности механик. При нем институт был ориентирован на разработку дифференциальных анализаторов, так как другой техники директор не представлял. В середине 1950–го года Бруевича (по советской традиции прямо через письмо Сталину) сменил Лаврентьев. Смещение произошло посредством обещания вождю в кратчайшие сроки создать машину для расчета ядерного оружия. ► Для этого он переманил к себе из Киева талантливого Лебедева, где тот как раз достроил МЭСМ. Лебедев привез 12 тетрадей, заполненных чертежами усовершенствованной версии машины, и сразу включился в работу. В том же 1950–м Бруевич нанес Лаврентьеву ответный удар, предложив ИТМиВТ «братскую помощь» со стороны Министерства машиностроения и приборостроения СССР. Министры «посоветовали» (как вы понимаете, отказаться варианта не было) ИТМиВТ сотрудничать с СКБ–245 (то самое, где позднее директор В.В. Александров не желал по его цитате «видеть и знать» уникальную машину «Сетунь», и куда сбежал от Брука Рамеев), НИИ «Счетмаш» (до этого разрабатывающего арифмометры) и Заводом САМ, который эти арифмометры выпускал. Довольные помощники, изучив проект Лебедева, немедленно внесли предложение, заявив министру П.И. Паршину, что сами осилят сделать ЭВМ. □ «Стрела» и БЭСМ □ ► Министр тут же подписал приказ о разработке машины «Стрела». И втроем конкуренты кое-как успели завершить ее прототип как раз к моменту испытаний БЭСМ. Шансов у СКБ не было, производительность «Стрелы» не более 2 kFLOPS, а БЭСМ–1 выдавала больше 10 kFLOPS. Министерство не дремало и заявило группе Лебедева, что жизненно необходимая для их компьютера партия ОЗУ на быстрых потенциалоскопах имеется лишь в одном экземпляре и ее отдают «Стреле». Партию большего размера отечественная промышленность якобы не осилила, а БЭСМ и так хорошо работает, надо поддержать коллег. Лебедев срочно переделывает память под устаревшие и громоздкие ртутные линии задержки, что снижает производительность прототипа как раз до уровня «Стрелы». ► Даже в таком кастрированном виде его машина наголову разбивает конкурента: в БЭСМ было использовано 5 тыс. ламп, в «Стреле» — почти 7 тыс., БЭСМ потребляла 35 кВт, «Стрела» — 150 кВт. Представление данных в СКБ выбрали архаичное — BDC с фиксированной запятой, БЭСМ же была вещественной и полностью бинарной. Укомплектованная передовой ОЗУ она была бы на тот момент одной из лучших в мире. ► Делать нечего, в апреле 1953 года БЭСМ была принята Госкомиссией. Но… в серию не запущена, оставшись единственным прототипом. Для серийного производства выбирается «Стрела», выпущенная в количестве 8 экземпляров. ► В 1956 году Лебедев выбивает–таки потенциалоскопы. И прототип БЭСМ становится самой быстрой машиной за пределами США. Но в то же время IBM 701 превосходит ее по техническим характеристикам, используя новейшую память на ферритовых сердечниках. Известный математик М.Р. Шура–Бура, один из первых программистов «Стрелы» вспоминал о ней не очень тепло: «В Отделение прикладной математики как раз была поставлена «Стрела». Машина работала плохо, в ней было всего 1000 ячеек, неработающий накопитель на магнитной ленте, частые сбои в арифметике и масса других проблем, но, тем не менее, мы сумели справиться с задачей — сделали программу для расчета энергии взрывов при моделировании ядерного оружия»… ► Такое мнение составили о ней практически все, кто имел сомнительное счастье соприкоснуться с этим чудом техники. Вот что говорит о «Стреле» А. К. Платонов (из уже упомянутого нами ранее интервью): «Директор института, делавшего вычислительную технику, которая в то время использовалась, не справился с задачей. И была целая история: как уговорили Лебедева (Лаврентьев его уговорил), и Лаврентьев стал директором института, а потом и Лебедев стал директором института вместо того «неудачного» академика. И они сделали БЭСМ. Как сделали? Собрали дипломников и курсовые работы физических факультетов нескольких институтов, и студенты сделали эту машину. Сначала они на своих проектах сделали проекты, затем в мастерских сделали железо. Процесс пошел, вызвал интерес, включилось Министерство радиопромышленности… Когда я пришел с БЭСМ на эту машину, у меня глаза полезли на лоб. Люди, которые ее делали, просто лепили из того, что у них есть. Там не было никакой идеи, то есть на ней я практически ничего не смог бы сделать! Она умела умножать, складывать, делить, имела память, действительно, и у нее был какой-то такой хитрый код, что не воспользуешься… Даешь команду IF и должен восемь команд ждать, пока там подойдет дорожка под головку. Нам разработчики говорили: просто найдите, что делать в эти восемь команд, но у нас из-за этого получалось в восемь раз медленнее… СЦМ в моей памяти – это некий урод… БЭСМ должна была дать 10000 операций… Но, из-за замены [памяти], БЭСМ на трубках давала только 1000 операций. Более того, на них все расчёты велись в 2 раза, обязательно, потому что эти ртутные трубки часто сбивались. Когда потом перешли на электростатическую память… вся команда молодых ребят – ведь Мельников и другие были еще мальчишками – засучив рукава, все переделала. Сделали свои 10 тысяч операций в секунду, потом еще подняли частоту и у них получилось 12 тысяч. Помню тот момент. Мельников мне говорит: «Смотри! Смотри, я сейчас стране еще одну «Стрелу» подарю!» И на этом генераторе поворачивает ручку, просто увеличивая частоту». □ ТЗ □ ► Вообще, архитектурные решения этой машины сейчас практически забыты, а напрасно — они великолепно демонстрируют своеобразную техническую шизофрению, которой приходилось следовать разработчикам во многом не по своей вине. Для тех, кто не в курсе дела — в СССР (тем более в военной области, к которой относили в Союзе все компьютеры до середины 1960–х) нельзя было официально ничего ни построить, ни изобрести, действуя свободно. На любое потенциальное изделие группа специально обученных бюрократов сначала выдавала техническое задание. ► Не уложиться в ТЗ (даже самое странное, с точки зрения здравого смысла) было в принципе невозможно — даже гениальное изобретение было бы не принято правительственной комиссией. Так в ТЗ к «Стреле» было указано требование обязательной возможности работы со всеми узлами машины в толстых теплых рукавицах (!), смысл чего разум постичь не в состоянии. В результате разработчики извращались, как могли. Например, пресловутый накопитель на магнитной ленте использовал бобины не общемирового стандарта 3⁄4”, а 12,5 см, чтобы их можно было зарядить в меховых варежках. Кроме того, лента должна была выдерживать рывок при холодном старте накопителя (по ТЗ –4 5° C), поэтому она была сверхтолстой и очень прочной в ущерб всему остальному. Как накопитель может иметь температуру в –45° C, когда в шаге от него работает ламповая батарея мощностью 150 кВт, составитель ТЗ определенно не подумал. ► Зато секретность СКБ–245 была параноидальная (в отличие от проекта БЭСМ, который Лебедев делал со студентами). В организации функционировало 6 отделов, которые обозначались номерами (до того они были секретны). Причем самый главный, 1–й отдел (по традиции позже во всех советских учреждениях существовала эта самая «1–я часть», где сидели специально обученные люди из КГБ и секретили все, что можно, например, в 1970–е «первые отделы» отвечали за доступ к стратегической машине — копировальному аппарату, а то вдруг сотрудники начнут крамолу размножать). Весь отдел занимался ежедневно проверками всех прочих отделов, ежедневно сотрудникам СКБ выдавались чемоданы с бумагами и прошитыми, пронумерованными, опечатанными тетрадями, которые по окончанию рабочего дня сдавались. Тем не менее, отчего–то такой выдающийся уровень бюрократической организации не позволил создать не менее выдающуюся машину. ■ «Стрела» во всем своем великолепии, 3 спаренных блока с проходами между ними, выстроенные в виде буквы П, и центральный пульт. Это не вся ЭВМ, примерно такой же объем занимали накопители, генераторы, системы кондиционирования и прочие вспомогательные части ■ Монструозная бобина «Стрелы», та самая, рассчитанная на функционирование при ядерной зиме (фото из собрания Политехнического музея в Москве) ► Поразительно, однако, то, что «Стрела» не только вошла в пантеон советских ЭВМ, но и была известна на Западе. Например, автор этой статьи с искренним изумлением обнаружил в книге C. Gordon Bell, Allen Newell, Computer Structures: Reading and Examples, изданной McGraw–Hill Book Company в 1971 году, в главе о различных архитектурах системы команд описание команд «Стрелы». Хотя приводилось оно там, как явствует из предисловия, скорее, ради курьеза, так как было довольно затейливым даже по мудрёным отечественным меркам. □ М–20 □ ► Из этой истории Лебедев извлек два ценных урока. И для производства следующей машины М–20 он подался к обласканным властью конкурентам — в то самое СКБ–245. А для протекции назначает своим замом высокого чина из Министерства — М.К. Сулима. После чего начинает с тем же пылом топить конкурирующую разработку — «Сетунь». В частности, ни одно КБ не бралось разрабатывать жизненно необходимую для серийного производства документацию. ► Позднее злопамятный Бруевич нанес Лебедеву последний удар. ► Работа коллектива М–20 была выдвинута на соискание Ленинской премии. Однако работу отклонили по неназванным причинам. Дело в том, что Бруевич (бывший тогда чиновником Госприемки) записал в дополнение к акту о приемке ЭВМ М–20 свое особое мнение. Сославшись на то, что в США уже работает военный компьютер IBM Naval Ordnance Research Calculator (NORC), якобы выдающий более 20 kFLOPS (в реальности не более 15), и «забыв» о том, что в М–20 1600 ламп вместо 8000 в NORC, он выразил большое сомнение в высоких качествах машины. Естественно, спорить с ним никто не стал. ► Лебедев усвоил и этот урок. И уже знакомый нам М.К. Сулим стал не просто замом, а генеральным конструктором следующих машин М–220 и М–222. На сей раз все прошло как по маслу. Несмотря на многочисленные недостатки первых серий (убогая к тому времени феррит–транзисторная элементная база, небольшой объем оперативной памяти, неудачная конструкция пульта управления, большая трудоемкость производства, однопрограммный пультовый режим работы) с 1965–го по 1978 годы было выпущено 809 комплектов этой серии. Последние из них, устаревшие на 25 лет, монтировались еще в 80–е. □ БЭСМ–1 □ ► Интересно, что БЭСМ–1 нельзя считать чисто ламповой. Во многих блоках в анодной цепи были использованы не лампы сопротивления, а ферритовые трансформаторы. Ученик Лебедева Бурцев вспоминал: «Так как эти трансформаторы были изготовлены кустарным способом, они часто выгорали, при этом выделяли едкий специфический запах. Сергей Алексеевич обладал замечательным обонянием и, обнюхивая стойку, с точностью до блока указывал на дефектный. Он практически никогда не ошибался». ► В целом итог первого этапа компьютерной гонки подвел в 1955 году ЦК КПСС. Результат погони за креслами академиков и фондами был неутешительный, что подтверждается соответствующим отчетом: «Отечественная промышленность, выпускающая электронные машины и приборы, недостаточно использует достижения современной науки и техники и отстает от уровня аналогичной промышленности за рубежом. Особенно ярко это отставание проявляется в деле создания быстродействующих счетных устройств… Работа… организована в совершенно недостаточных масштабах, …не позволяющих догнать и, тем более, опередить зарубежные страны. СКБ–245 ММиП является единственным промышленным учреждением в этой области»... В 1951 году в США имелось 15 типов универсальных быстродействующих цифровых машин общим количеством 5 больших и около 100 малых машин. В 1954 году в США имелось уже свыше 70 типов машин общим количеством свыше 2300 штук, из них 78 больших, 202 средних и свыше 2000 малых. У нас же в настоящее время имеется лишь два типа больших машин (БЭСМ и «Стрела») и два типа малых машин (АЦВМ М–1 и ЭВ) и в эксплуатации находятся лишь 5—6 машин. Мы отстаем от США… и по качеству имеющихся машин. Основная наша серийная машина «Стрела» по ряду показателей уступает серийной американской машине IBM 701… Часть имеющихся сил и средств тратится на выполнение малоперспективных работ, отстающих от уровня современной техники. Так, изготовленный в СКБ–245 электромеханический дифференциальный анализатор с 24 интеграторами, представляющий собой исключительно сложную и дорогую машину, имеет по сравнению с цифровыми электронными машинами весьма узкие возможности; за рубежом от изготовления таких машин отказались … Советская промышленность отстает от зарубежной также и по технологии производства вычислительных машин. Так, за рубежом широко выпускаются специальные радиодетали и изделия, применяющиеся в счетных машинах. Из них на первом месте следует указать германиевые диоды и триоды. Производство этих элементов успешно автоматизируется. Автоматическая линия на заводе General Electric выпускает 12 миллионов германиевых диодов в год». ► На конец 50–х годов склоки и раздоры среди конструкторов, связанные с попыткой добиться от государства побольше финансирования под свои проекты и утопить чужие (так как количество кресел в АН не резиновое), а также низкий технический уровень, с трудом позволяющий производить настолько сложное оборудование, привели к тому, что на начало 1960–х парк вообще всех ламповых машин СССР составлял: ► Кроме этого, до 1960–го было выпущено несколько специализированных машин — М–17, М–46, «Кристалл», «Погода», «Гранит» и т.п. Суммарно не более 20—30 штук. Самая массовая ЭВМ «Урал–1 » была также и самой маленькой (100 ламп), и медленной (около 80 FLOPS). Для сравнения: IBM 650, бывший сложнее и быстрее почти всего перечисленного, был произведен к тому времени в количестве более 2000 экземпляров, не считая других моделей только этой компании. Уровень нехватки вычислительной техники был таков, что, когда в 1955 году был создан первый в стране специализированный вычислительный центр — ВЦ АН СССР с целыми двумя машинами — БЭСМ–2 и «Стрела», компьютеры в нем работали круглосуточно и не могли справиться с потоком задач (одна важнее другой). □ Бюрократический абсурд □ ► Дошло, опять–таки, до бюрократического абсурда — чтобы академики не передрались за сверхценное машинное время (и по традиции для тотального партийного контроля всего и вся, просто на всякий случай), план расчетов на ЭВМ утверждал, причем понедельно, лично председатель Совета министров СССР Н.А. Булганин. Были и другие анекдотические случаи. ► Например, академик Бурцев вспомнил такую историю: «На БЭСМ начали считать задачи особой важности [то есть ядерное оружие]. Нам дали допуск, а сотрудники КГБ очень дотошно расспрашивали, как из машины можно извлечь и унести информацию особой важности… Мы понимали, что каждый грамотный инженер может извлечь эту информацию отовсюду, а им хотелось, чтобы это было одно место. В результате совместных усилий определили, что этим местом является магнитный барабан. Соорудили колпак из плексигласа на барабан с местом для его опечатывания. Охрана регулярно фиксировала наличие печати с занесением этого факта в журнал… Однажды мы начали работать, получив какой–то, как сказал Ляпунов, гениальный результат. — А что делать дальше с этим гениальным результатом? «Он же в оперативной памяти», — спрашиваю Ляпунова. — Ну, так запишем на барабан. — Какой барабан? Он же КГБ опечатан! На что Ляпунов ответил: — Мой результат в сто раз важнее всего, что там записано и опечатано! Я записал его результат на барабан, стерев большой пул информации, записанный атомщиками»… ► Повезло еще, что и Ляпунов, и Бурцев были достаточно нужными и важными людьми, чтобы за такое самоуправство не отправиться колонизировать Колыму. Несмотря на эти казусы в самом главном — в технологии производства отставать мы тогда еще не начали». ► Академик Н. Н. Моисеев ознакомился с ламповыми машинами США и писал позже: «Я увидел, что в технике мы практически не проигрываем: те же самые ламповые вычислительные монстры, те же бесконечные сбои, те же маги-инженеры в белых халатах, которые исправляют поломки, и мудрые математики, которые пытаются выйти из трудных положений». ► О трудности получить доступ к БЭСМ–1 вспоминает и А.К. Платонов: «В связи с БЭСМ вспоминается эпизод. Как всех выгоняли с машины. Её основное время было у Курчатова, и велели никому времени не давать, пока они не завершат всю работу. Это очень разгневало Лебедева. Изначально он распределял время сам, и был не согласен с подобным требованием, но Курчатов выбил это постановление. Тогда у меня закончилось время в восемь часов, нужно идти домой. Тут как раз входят девочки Курчатова с перфолентами. Но за ними входит разгневанный Лебедев со словами: «Это неправильно!» Короче, Сергей Алексеевич сам сел за пульт». ► При этом битва академиков за лампы происходила на фоне потрясающей грамотности руководителей. По словам Лебедева, когда в конце 1940–х он встретился с представителями ЦК Компартии в Москве, чтобы объяснить им важность финансирования ЭВМ, и рассказал о теоретической производительности МЭСМ в 1 kFLOPS. Чиновник долго размышлял, а затем выдал гениальное: «Ну, вот, получите деньги, сделаете на них машину, она мигом пересчитает все задачи. Что потом с ней делать будете? Выбросите?» ► После этого Лебедев обратился в АН УССР и уже там нашел нужные деньги и поддержку. К тому времени когда, по традиции посмотрев на Запад, отечественные бюрократы прозрели, поезд чуть было не ушел. Мы успели произвести за десятилетние не более 60—70 компьютеров, да и то до половины — экспериментальных. ► В итоге, к середине 1950–х годов сложилась удивительная и печальная ситуация — наличие ученых мирового уровня и полное отсутствие серийных компьютеров аналогичного уровня. В результате при создании компьютеров ПРО СССР пришлось полагаться на традиционную русскую смекалку, причем подсказка — в каком направлении копать, пришла с неожиданной стороны. ► В Европе есть небольшая страна, часто игнорируемая теми, кто поверхностно знаком с историей техники. Часто вспоминают немецкое оружие, французские автомобили, английские ЭВМ, но забывают, что было одно государство, благодаря своим уникально талантливым инженерам добившееся в 1930—1950 годах не меньших, если не больших успехов во всех этих областях. После войны оно, к счастью для СССР, прочно вошло в его сферу влияния. Речь идет о Чехословакии. И именно о чешских компьютерах и их главной роли в создании ракетного щита Страны Советов мы поговорим в следующей статье. □ ► Автор — Алексей Ерёменко ► Использованы фотографии: https://polymus.ru
Admin: 26 мая 2021Уникальная и забытая: рождение советской ПРО. Чехия вступает в игру Инженер Свобода □ ► История жизни инженера Свободы тянет на небольшой приключенческий роман и мало освещена в отечественной литературе. ► Он родился в Праге в 1907 году и пережил Первую мировую войну. Скитался по Европе, спасаясь от нацистов. Вернулся в Чехословакию, уже советскую. И в итоге вынужден был бежать еще раз, спасаясь уже от коммунизма. ► С детства Свобода увлекался техникой и поступил в знаменитый Чешский технический университет в Праге (Česke vysoke učeni technicke v Praze, ČVUT) (точнее — в механико–электротехнический колледж при нем). Чешский политех, вообще, известен тем, что там всегда с большим уважением относились к всевозможным инновациям. Именно там, в 1964 году была открыта кафедра компьютерных наук — одна из старейших в Европе и мире. Первого сентября 1964 года в расписании появилась новая дисциплина — «техническая кибернетика», фактически — проектирование ЭВМ (впервые среди стран Варшавского договора). ► В дальнейшем кафедра разрабатывала системы программирования и компиляторы на языках алгол–60 и фортран. Многие из них были впервые в Восточной Европе и СССР реализованы именно там и стали эталонными. К 1974 году на кафедре был установлен чехословацкий мэйнфрейм Tesla 200 (фирма Tesla, названная не в честь знаменитого безумного электроинженера, а как акроним от technika slaboprouda — низковольтные технологии, была одной из самых известных в Восточной Европе и, кроме мэйнфреймов, выпускала огромное количество техники: от микропроцессоров — клонов Intel, до ПК). ► К 1989 году на кафедре уже было 72 сотрудника, которые проводили 29 аккредитованных курсов по темам: компиляторы и языки программирования; искусственный интеллект; компьютерная графика; компьютерные сети; автоматизация схемотехники и др., что вполне соответствовало лучшим мировым стандартам. ► Вообще, компьютерное образование в ЧССР на порядки превышало по качеству советское. Например, уже в 1962 году в Чехословакии появились курсы для учащихся средних школ по программированию (у нас такое возникло только в середине 80–х). А годом позже параллельно появились однолетние курсы для уже закончивших школу. ► Однако до этого в 1931 году (когда Свобода закончил колледж) было еще далеко, хотя передовые разработки в нем уже велись. Что позволило ему продолжить обучение в Англии и вернуться на родину и работать в области рентгеновской спектроскопии и рентгеновской астрономии. ► С приближением войны Свобода решил применить свои знания для разработки зенитных прицелов, которые могли бы корректировать огонь орудия автоматически, в чем и преуспел. Однако мировое сообщество решило умилостивить Гитлера, позволив ему оккупировать Чехословакию. И в 1939 году инженер бежал во Францию, не желая, чтобы его разработки достались нацистам. ► Как мы знаем, Гитлеру Чехословакии оказалось мало. И Франция стала следующей, пав уже через год. В это время в Париже Свобода работал над набросками своего баллистического вычислителя вместе с другом, физиком Владимиром Вандом (Vladimir Vand), тоже чешским беглецом. Вместе они закончили разработку первого аналогового компьютера ПВО. ► Вермахт неуклонно наступал, и друзьям пришлось бежать дальше. Регулярный транспорт уже не ходил, они ехали на велосипедах, стараясь опередить наступление немцев. По пути скончался один из двух сыновей Свободы, которых его жена Милуна родила в Париже. Проехав несколько сотен миль по охваченной войной Франции, они достигли Марселя, откуда их должны были эвакуировать на британском эсминце. Этот план провалился из–за недопонимания между британскими и французскими властями, обеспечивающими эвакуацию. ► И Свободе пришлось провести несколько месяцев в порту, скрываясь от агентов гестапо и пытаясь найти способ бежать. В конце концов, Ванду удалось добраться до Англии. А Милуна с ребенком добилась переезда в США через Лиссабон с помощью американской благотворительной организации. ► К несчастью, капитан корабля для экономии места (беженцев были тысячи) выбросил личные вещи пассажиров, в том числе велосипед Свободы, куда он спрятал от немцев чертежи своего вычислителя. Сам Свобода добрался до США через Касабланку с помощью менеджера местного магазина чешской обувной фабрики Bata. ► После года испытаний и невзгод несчастный инженер, наконец, прибыл в Нью–Йорк, где, воссоединившись с семьей, в 1941 году устроился на работу в Радиационную лабораторию в MIT. Там он довел до ума свою систему управления огнем, которая превратилась в компьютер ПВО для флота Mark 56, значительно уменьшивший количество урона от японских самолетов на заключительном этапе войны. ► За свои разработки он получил награду — Naval Ordnance Development Award. В Бостоне он работал и общался практически со всеми пионерами компьютерной техники — великим Джоном фон Нейманом, Ванневаром Бушем и Клодом Шенноном. ■ Награды Антонина Свободы, из них лишь одна прижизненная, слева направо — Naval Ordnance Development Award, IEEE Computer Pioneer Award (примерный аналог Нобеля в компьютерных науках) и Medaile Za zásluhy I stupeň ► Свобода был, однако, огорчен работой на военных. Он хотел заняться чем–то более мирным и проектировать обычные компьютеры. ► Поэтому после войны он вернулся в Прагу в 1946 году, надеясь приступить к чтению лекций и к исследованиям в родном CTU. К сожалению, на родине его ждал весьма прохладный прием. Профессора советской Чехии чувствовали в нем опасного конкурента. ► Дальнейшие интриги и борьба очень напоминала то, что происходило с лучшими конструкторами в СССР. Первым делом Свобода опубликовал свою монографию «Computing Mechanisms and Linkages», основанную на его работе в MIT. Это была первая в мире книга, целиком посвященная архитектуре вычислителей. Позднее она стала классической. И была переведена на английский, китайский, русский и многие другие языки. ► Однако когда Свобода предложил свой труд, как диссертацию для получения звания доцента, ему было отказано, с комментарием «этого недостаточно». Вместо Свободы кафедру математики возглавил член коммунистической партии Вацлав Плескот (Václav Pleskot). ■ Антонин Свобода (справа), Роберт Л. Кеннготт и Карл У. Миллер собирают компьютер наведения Mark 56, Radiation Laboratory, MIT (фото Jan G. Oblonsky, IEEE Annals of the History of Computing Vol. 2, No. 4 October 1980) ► Свобода нашел поддержку у Вацлава Грушки (Václav Hruška), автора сборника по численной математике. И смог с его помощью в 1947 году вместе Зденеком Трнка (Zdeněk Trnka) получить грант от Администрации помощи и восстановления Объединённых Наций (United Nations Relief and Rehabilitation Administration, U.N.R.R.A.). ► Эта организация–грантодатель была создана в 1943 году для оказания помощи в районах, освобожденных от держав «оси». Суммарно порядка 4 млрд долларов было потрачено на снабжение продовольствием и медикаментами, восстановление коммунальных услуг, сельского хозяйства и промышленности Китая, Восточной Европы и СССР. ► Этот грант позволил Свободе уехать на год на Запад и изучать передовые методы проектирования ЭВМ. Там он тесно общался с Аланом Тьюрингом, Говардом Эйкеном, Морисом Уилксом и другими легендарными основателями компьютерных наук. ► Вернувшись в 1948 году, он начал читать лекции «Машины обработки информации» на электротехническом факультете CTU просто для всех желающих его послушать, вне учебного плана. Чтобы не умереть с голоду, он устроился в пражский филиал известной оружейной компании Zbrojovka Brno, который производил перфокарты. На этом месте он организовал лабораторию и разработал серию прототипов электромеханических вычислителей от настольного калькулятора на электромагнитных реле до продвинутого табулятора с памятью команд и констант. ► Младшими моделями фирма не заинтересовалась. Но к 1955 году (к тому времени переименованная в Aritma) стала выпускать релейный компьютер его конструкции под обозначением Т–50. За эту работу Свобода был удостоен Государственной премии имени Клемента Готвальда ЧССР в 1953 году. И она осталась единственной его прижизненной чешской наградой. «Это была единственная благодарность, которую он получил за всю свою работу здесь, но он никогда не претендовал на то, чтобы быть почитаемым коммунистическим режимом» — писал его коллега Вацлав Черны (Václav Černý). ► В 1950 году на бедственное положение Свободы обратил внимание профессор Эдуард Чех (Eduard Čech), директор недавно созданного Центрального института математических исследований и предложил ему трудоустройство. Так, Свобода смог приступить к разработке своего первого компьютера — SAPO, об особенностях которого мы поговорим чуть ниже. □ VUMS □ ► Однако на новом месте у него появились недоброжелатели из чешской компартии. Бывший одноклассник Ярослав Кожешник (Jaroslav Kožesnik), став директором Института теории информации и автоматизации АН ЧССР, считал его неприятным конкурентом, в основном благодаря премии, которую Свобода получил ранее. Кожешник всячески пытался надавить на него по партийной линии и уничтожить с помощью коммунистических чиновников. ► Но Свобода хотел избежать прямой конфронтации. Он добился того, что его организация была передана из Академии под крыло Министерства общего машиностроения как Научно–исследовательский институт математических машин (VUMS). Начинавшийся с трех ученых — Свободы, Черны и Марека и двух их учеников — к 1964 году VUMS превратился в один из передовых центров информатики в Европе, который включал уже более 30 докторов наук и 900 сотрудников, издавал свой журнал, проводил международные конференции и разрабатывал ЭВМ мирового уровня. ► Работу в VUMS Свобода начал с постройки специальной релейной машины М 1 — по просьбе Института физики в Праге, завершив ее к 1952 году. ► М 1 использовала первый в мире конвейерный блок, который придумал Свобода, реализованный на реле (!), предназначенный для вычисления одного громоздкого выражения математической физики. Причем конструкция была уникальна тем, что все выражение вычислялось, благодаря совмещению операций, за один такт переключения. ► Однако релейные машины имели множество недостатков (а достать лампы в разграбленной нацистами Чехии было почти нереально в то время), в частности — низкую надежность и постоянные ошибочные срабатывания. В итоге Свобода решил в своем следующем проекте обойти эту проблему, впервые в мире разработав уникальную архитектуру отказоустойчивой ЭВМ (позже эти принципы массово использовались в советских военных машинах). □ SAPO □ ► Свобода первый предположил, что машина может быть в состоянии с помощью специальной схемотехники не только выполнять расчеты, но и контролировать свое состояние и автоматически корректировать ошибки, возникающие из–за отказа компонентов. В итоге компьютер SAPO (от чешск. samočinny počitač — «автоматический вычислитель») был собран на убогой элементной базе, только и доступной тогда чехам. Но его архитектура была очень продвинутой по сравнению с западными разработками. ► Машина имела 3 независимых АЛУ, работавших параллельно (также впервые в мире), три магнитных барабана для записи результатов с контролем четности для проверки операций чтения из памяти и два независимых мажоритарных блока, собранные так же на реле, проверяющие идентичность выполнения всех операций. ► Если один из блоков выдавал результат, отличный от работы прочих, происходило голосование, и принимался результат работы двух других блоков, а неисправный детектировался и заменялся без потери данных. Оператор получал уведомление о критической ошибке лишь при несовпадении всех трех независимо полученных результатов. Причем машина могла быть перезапущена всего одной инструкцией, не теряя предыдущие шаги вычислений. ► SAPO состоял из 7000 реле, 380 ламп и 150 диодов и имел весьма продвинутую схему программирования с многоадресными командами. ► Позже, после второй эмиграции в США, Свобода привез с собой знания о создании такого класса машин — в 1960–е эта задача стала сверхактуальной, надежные компьютеры потребовались военным для управления системами ПРО, для контроля особо опасных объектов, таких как атомные электростанции, для проекта «Аполлон» и космической гонки. ► По такому принципу был разработан JSTAR — компьютер «Вояджера», бортовой компьютер ракеты Saturn V, процессор CADC истребителя F–14 и многие другие ЭВМ. Разработками отказоустойчивых систем активно занимались IBM, Sperry UNIVAC и General Electric. ■ Бортовой компьютер истребителя F–14 в сборе (слева) и его конструкция (справа) (фото предоставлено частным музеем военной электроники Glenn’s Computer Museum) ► Проектирование SAPO было начато 1950 году и завершено в 1951–м. ► Но из–за плачевного финансового положения Чехословакии после войны, фактическую реализацию удалось осуществить лишь через несколько лет. Он был введён в эксплуатацию в конце 1957 году (вообще, война сказалась на Чехословакии едва ли не хуже, чем на СССР — до 1940 она входила в 10 наиболее промышленно развитых стран в мире, после 45–го же оказалась отброшена чуть ли не в конец списка). ► Свобода продолжал работать над дальнейшим усовершенствованием своих разработок. ► Но с течением времени Чехословакия все больше ощущала тяжесть вхождения в советский блок. Партийные чиновники ограничили его работу и доступ к компьютерам, которые он помогал проектировать. И, в конечном счете, в его же собственном кабинете Свободу встретил офицер StB (Státní bezpečnost, чешский аналог КГБ), который велел докладывать обо всех его решениях и занятиях. ► Проблема заключалась как в его «подозрительном» прошлом (работа в MIT), так и в его либеральном мышлении. В 1957 году Свобода выступал с курсом лекций по логическому проектированию ЭВМ в китайской Академии наук в Пекине. С такими лекциями он выступал в Москве, Киеве, Дрездене, Кракове, Варшаве и Бухаресте. Но его визиты в западные страны были сильно ограничены. ► Ему удалось выступить на конференциях в Дармштадте (в 1956, там был представлен SAPO и получил высокую оценку самого Говарда Эйкена), Мадриде (1958), Намуре (1958). Но он не был допущен чехословацкими властями в Кембридж (1959) и на многие другие западные конференции. В 1963 году Свободе не позволили принять приглашение возглавить кафедру прикладной математики университета в Гренобле. ► После смерти его друга Чеха в 1960–м в Академии наук сменилось руководство. VUMS был исключён из Академии, а Свобода освобождён от руководства институтом. Это стало последней каплей. ► Его жена смогла выехать в Югославию. Он сам в это время вместе с сыном смог добиться поездки в нейтральную Швейцарию, где немедленно обратился в американское консульство и попросил убежище. С ним бежало также несколько лучших сотрудников его института. Супруга смогла в это время из Югославии перебраться в Грецию. И выехала в США уже оттуда. ► Вначале в консульстве не очень понимали, кто этот человек. И были не рады его видеть. И вот тут–то и пригодилась его награда, полученная ранее. Стоит отметить, что из–за гонений Чехословакия лишилась многих талантливых ученых, не пожелавших возвращаться в ЧССР после войны или сбежавших из нее на Запад. Математика Вацлава Хлаваты (Václav Hlavatý), который вместе с Альбертом Эйнштейном работал над основными уравнениями Единой теории поля. Иво Бабушки (Ivo Babuška), одного из самых выдающихся специалистов в области вычислительной математики в мире. Компьютерного лингвиста Бедржиха Елинека (Bedřich Jelínek), который первым научил машины понимать человеческий голос. И многих других. ► Свобода получил визу. А знакомство с уважаемыми и известными учеными и их поручительство помогли ему получить работу в Калтехе. Где он и провел последние годы своей жизни, преподавая архитектуру ЭВМ и теорию устойчивости и разрабатывая новые математические модели обеспечения бесперебойной работы компьютерных систем, как он всегда и мечтал. ► К сожалению, его тяжелая жизнь стоила ему здоровья. И в 1977 году он пережил инфаркт, после которого вышел на пенсию. Через три года в 1980–м профессор Свобода скончался в Портленде (штат Орегон) от остановки сердца. ► В 1999 году последний президент Чехословакии Вацлав Гавел посмертно наградил его медалью «За заслуги» 1–й степени, в знак признания его трудов и таланта. ► Свобода, несмотря на то, что он известен у нас куда меньше, чем Тьюринг или фон Нейман, был одним из самых влиятельных компьютерных ученых XX века. Его замыслы и влияние чувствуются во многих проектах: от компьютера программы «Аполлон» до системы управления огнем CIWS Phalanx. Его неуклонное сопротивление тоталитаризму вдохновило многих чешских беглецов и борцов за независимость. ► Кроме этого, Свобода был разносторонне одарен, он отлично играл на пианино, дирижировал хором и играл на литаврах в Чешской филармонии. Он был блестящим игроком в бридж — одну из самых сложных карточных игр, и анализировал ее стратегии математически, выпустив книгу «Новая теория бриджа». Несмотря на свою раннюю работу над военными технологиями, он был последовательным антимилитаристом и антитоталитаристом, честным и смелым человеком, никогда не скрывавшим своих взглядов, даже когда это стоило ему гонений и карьеры в родной стране. ► В 1996 году вместе со многими другими ученым и инженерами Восточного блока, чьи достижения до поры оставались неизвестными в мире (в том числе С.А. Лебедевым, В.М. Глушковым, А.А. Ляпуновым, а также венграми Ласло Козмой и Ласло Кальмаром, болгарами Любомиром Георгиевым Илиевым и Ангелом Ангеловым, румыном Григоре Константином Мойсилом, эстонцем Арнольдом Рейтсакасом, словаками Иваном Пландером и Йозефом Груска, чехами Антонием Килинским и Иржи Хоржейшем и поляком Ромуальдом Марчиньским) Свобода вошел в число посмертно награжденных медалью «Пионер компьютерной техники» (Computer Pioneer Award), отмечающих тех, без кого развитие компьютерных наук было бы невозможным. □ Барр и Сарант □ ► Нельзя не вспомнить, и, пожалуй, наиболее удивительную коллизию, которая произошла в жизни Свободы еще в 1950–е годы. ► Во время своей работы над SAPO он (как эксперт в зенитных компьютерах) параллельно был привлечен для работы над чешским баллистическим вычислителем в составе группы, возглавляемой двумя поразительными личностями — неким Иозефом Вениаминовичем Бергом и Филиппом Георгиевичем Старосом, прилетевшими из Москвы для помощи братской республике. Вот только никто не знал, что на самом деле это Джоэл Барр (Joel Barr) и Альфред Сарант (Alfred Epamenondas Sarant), редкие птицы, летевшие в обратном направлении, коммунисты и перебежчики в Советский блок из США. Их история, удивительные приключения в СССР, роль в создании отечественной микроэлектроники (или же, отсутствие таковой, опять-таки, баталий в этой теме не на одну статью) заслуживают очень отдельного рассмотрения. ► Здесь же мы, просто, чтобы читатель оценил, как иронична иногда бывает судьба, приведем краткое начало их творческого пути. ► Барр и Сарант были детьми эмигрантов, бакалаврами электротехники (один закончил городской колледж Нью–Йорка, второй — инженерную школу Альберта Неркена колледжа Купер–Юнион, там же). Оба – члены компартии США. Барр работал инженером в Signal Corps Laboratory, позже — в Western Electric и главное — в Sperry Gyroscope, в те годы одной из самых закрытых военных корпораций Америки. Карьера Саранта была почти такой же: Signal Corps, Western Electric, затем не менее знаменитая и не менее военная AT&T Bell Labs. Еще со времен колледжа через членство в компартии они были знакомы со всем известной личностью — Юлиусом Розенбергом, главным советским ядерным (и не только) шпионом. ► В 1941 году Розенберг завербовал Бара. Барр в 1944 году завербовал Саранта. Члены группы Розенберга интересовались не только ядерным оружием, многие работали в радиоэлектронных оборонных фирмах (особенно ценны были как раз Sperry и Bell). Суммарно они передали СССР около 32000 страниц документов (Барр и Сарант украли примерно треть от этого). В частности, они похитили образец радиовзрывателя, чертежи самолетного радиолокатора SCR–517 и наземного радара SCR–720, информацию о самолетах Lockheed F–80 Shooting Star и В–29, данные о ночном бомбардировочном прицеле и многое другое. К 1950 году группа провалилась, все были арестованы, кроме бежавших Барра и Саранта. ► Опустим подробности их приключений по пути в СССР. Отметим лишь, что летом 1950 года в Москве появился И.В. Берг, а чуть позже и Ф.Г. Старос. С новыми биографиями они были отправлены в Прагу в Военный технический институт. Берг вспоминал это так: «Когда мы прибыли в Чехословакию, мы объяснили, что мы инженеры–электронщики и хотим использовать наши навыки, чтобы помочь строительству социализма… Это предложение было принято, нам дали небольшую лабораторию электронной аппаратуры около 30 человек и поставили задачу разработки прототипа аналоговой ЭВМ для системы управления огнем зенитной ракетной батареи». ► Нельзя сказать, что Старос и Берг были выдающимися конструкторами (прицелы они, естественно, видели, вот только отношения к их разработке не имели). Но они оказались первоклассными организаторами и способными учениками. И первым делом они запросили помощь в лице человека, который был им известен еще со времен США — эксперта по компьютерам наведения Антонина Свободы. Вот так причудливо иногда сплетаются судьбы людей. ■ Тот самый Mark 56, аналог которого строили Старос и Берг, фото из Department of Ordnance and Gunnery United States Naval Academy Edited and produced by the Bureau of Naval Personnel NavPers 10798–A. Superintendent of Documents, U.S. Government Printing Office Washington 25, D.C. 1958 edition revised from the 1950 edition, любезно оцифрованное Джином Словером для сайта US Navy ► В итоге (хотя точной информации об этих событиях практически невозможно найти), Свобода тряхнул стариной и, по сути, построил для них вожделенную систему наведения. Старос и Берг участвовали в разработке отдельных узлов. В частности, прецизионного потенциометра (Берг много вспоминал об этом и долго гордился). За 4,5 года работы наши беглецы получили изрядный опыт и захотели сделать что–то более амбициозное. В итоге их пути со Свободой снова разошлись — Староса и Берга снова ждала Москва, а Свобода задумывался над эмиграцией. ► Однако еще до отъезда он успел совершить свое второе открытие, которое и позволило Советскому Союзу построить первый в мире прототип полностью функционирующей системы противоракетной обороны — машину остаточных классов. ► О ее удивительной архитектуре, свойствах и о том, почему она была так важна, мы поговорим в следующий раз. ► Продолжение следует... □ ► Автор — Алексей Ерёменко ► Использованы фотографии: www.glennsmuseum.com www.cs.wikipedia.org IEEE Annals of the History of Computing
Admin: 31 мая 2021Уникальная и забытая: рождение советской ПРО. Проект ЭПОС СОК ► Ян Облонский (Jan G. Oblonsky), один из первых студентов Свободы и разработчик EPOS–1, вспоминает об этом так (Eloge: Antonin Svoboda, 1907–1980, IEEE Annals of the History of Computing Vol. 2. No. 4, October 1980): «Оригинальная идея была выдвинута Свободой на его курсе разработки компьютеров в 1950 году, когда, объясняя теорию построения умножителей, он заметил, что в аналоговом мире нет структурной разницы между сумматором и умножителем (разница только в применении соответствующих масштабов на входе и выходе), в то время как цифровые их реализации представляют собой совершенно разные структуры. Он предложил своим студентам попытаться найти цифровую схему, которая бы выполняла умножение и сложение с сопоставимой легкостью. Спустя некоторое время один из студентов, Мирослав Валах (Miroslav Valach), обратился к Свободе с идеей кодирования, которая стала известна, как система остаточных классов». ► Для того чтобы понять ее работу, нужно вспомнить, что собой представляет деление натуральных чисел. Очевидно, что, пользуясь натуральными числами, мы не можем представлять дроби, но мы можем выполнить деление с остатком. Несложно заметить, что при делении разных чисел на одно и то же данное m может получаться одинаковый остаток, в таком случае говорят, что исходные числа сравнимы по модулю m. Очевидно, что остатков может быть ровно 10 — от нуля до девяти. Математики быстро заметили, что можно создать систему счисления, где вместо традиционных чисел будут фигурировать именно остатки от деления, благо их точно так же можно складывать, вычитать и умножать. В результате любое число можно представить набором не цифр в обычном смысле слова, а набором таких остатков. ► Зачем такие извращения, неужели от них что–то станет проще? На самом деле еще как станет, когда дело дойдет до выполнения математических операций. Как оказалось, выполнять операции не с числами, а с остатками, машине намного легче и вот почему. В системе остаточных классов каждое число, многоразрядное и очень длинное в обычной позиционной системе, представляется в виде кортежа одноразрядных чисел, являющихся остатками от деления исходного числа на основание СОК (кортеж взаимно–простых чисел). ► За счет чего произойдет ускорение работы при таком переходе? В обычной позиционной системе выполнение арифметических операций производится последовательно по разрядам. При этом образуются переносы в следующий старший разряд, что требует сложных аппаратных механизмов их обработки, работают они, как правило, медленно и последовательно (есть разнообразные методы ускорения, матричные умножители и т.п., но это, в любом случае, нетривиальная и громоздкая схемотехника). ► В СОК появилась возможность распараллелить этот процесс: все операции над остатками по каждому основанию выполняются отдельно, независимо и за один такт. Очевидно, что это многократно ускоряет все вычисления, кроме того, остатки одноразрядные по определению, в итоге вычислять результаты их сложения, умножения и т.п. не нужно, достаточно прошить их в память таблицы операций и считывать оттуда. В итоге операции над числами в СОК в сотни раз быстрее традиционного подхода! Почему же эта система не была внедрена сразу же и повсеместно? Как обычно, гладко бывает только в теории — реальные вычисления могут столкнуться с такой неприятностью, как переполнение (когда итоговое число слишком велико для помещения его в регистр), округление в СОК тоже весьма нетривиально, равно как и сравнение чисел (строго говоря, СОК не позиционная система и термины «больше–меньше» там вообще не имеют смысла). Именно на решении этих проблем и сосредоточились Валах и Свобода, ибо преимущества, что сулила СОК были уж очень велики. ► Для усвоения принципов работы СОК–машин рассмотрим пример (не интересующиеся математикой могут его опустить): ► Обратный перевод, то есть восстановление позиционного значения числа по остаткам — дело более хлопотное. Проблема заключается в том, что нам необходимо фактически решить систему n сравнений, что приводит к длинным вычислениям. Основной задачей многих исследований в области СОК является оптимизация этого процесса, ведь он лежит в основе большого числа алгоритмов, в которых в том или ином виде необходимо знание о позиции чисел на числовой прямой. В теории чисел метод решения обозначенной системы сравнений известен уже очень давно и заключается в следствии уже упомянутой китайской теоремы об остатках. Формула перехода довольно громоздкая, и приводить ее здесь мы не будем, отметим лишь, что в большей части случаев этого перевода стараются избегать, оптимизируя алгоритмы таким образом, чтобы оставаться в рамках СОК до конца. ► Дополнительным преимуществом этой системы служит то, что табличным способом и тоже за один такт в СОК можно выполнять не только операции над числами, но и над представимыми в виде полинома сколь угодно сложными функциями (если, конечно, результат не выходит за предел диапазона представления). Наконец, СОК имеет еще одно важное преимущество. Мы можем ввести дополнительные основания и тем самым получить избыточность, необходимую для контроля ошибок, причем естественным и простым способом, не загромождая систему тройным резервированием. ► Более того, СОК позволяет проводить контроль уже в процессе самого вычисления, а не только тогда, когда результат записан в память (как это делают коды коррекции ошибок в обычной системе счисления). В целом это вообще единственный способ контролировать АЛУ по ходу работы, а не итоговый результат в ОЗУ. В 1960–е годы процессор занимал шкаф или несколько, содержал многие тысячи отдельных элементов, паяных и разъёмных контактов, а также километры проводников — гарантированный источник различных помех, сбоев и отказов, причём бесконтрольных. Переход на СОК позволял в сотни раз повысить устойчивость системы к сбоям. ► В итоге машина СОК имела колоссальные преимущества. ► Максимально возможная отказоустойчивость «из коробки» с автоматическим встроенным контролем правильности каждой операции на каждом этапе — от чтения чисел до арифметики и записи в ОЗУ. Думаю, излишне пояснять, что для систем ПРО это едва ли не самое главное качество. ► Максимально возможный теоретически параллелизм операций (в принципе абсолютно все действия арифметики в рамках СОК можно было провести за один такт, вообще не обращая внимания на разрядность исходных чисел) и скорость вычислений, недостижимая никаким другим методом. Опять–таки, не нужно пояснять, почему компьютеры ПРО должны были быть максимально производительными. ► Таким образом, СОК–машины просто напрашивались на их использование в качестве компьютера противоракетной обороны, лучше них для этой цели в те годы не могло быть ничего, но такие машины еще нужно было построить на практике и обойти все технические трудности. Чехи справились с этим блестяще. ► Результатом пятилетних исследований стала статья Валаха «Origin of the code and number system of remainder classes», опубликованная в 1955 году в сборнике «Stroje Na Zpracovani Informaci», vol. 3, Nakl. CSAV, в Праге. Все было готово для разработки компьютера. Свобода привлек к процессу, кроме Валаха, еще нескольких талантливых студентов и аспирантов и работа началась. С 1958 по 1961 было готово порядка 65% компонентов машины, названной EPOS I (от чешск. elektronkovy počitač středni — средняя ЭВМ). Компьютер должен был быть произведен на мощностях завода ARITMA, но, как и в случае с SAPO, внедрение EPOS I не обошлось без трудностей, особенно в области производства элементной базы. ► Нехватка ферритов для блока памяти, плохое качество диодов, отсутствие измерительной техники — вот лишь неполный список трудностей, с которыми пришлось столкнуться Свободе и его ученикам. Максимальным квестом стало достать такую элементарную вещь, как магнитная лента, история ее обретения тоже тянет на небольшой промышленный роман. Во-первых, в ЧССР она отсутствовала, как класс, ее просто не производили, так как не имели для этого вообще ничего из оборудования. Во–вторых, в странах СЭВ ситуация была аналогична — ленту кое–как изготавливал к тому времени только СССР. Мало того, что она была ужасающего качества (вообще проблема с периферией и особенно с проклятой лентой от компьютерной до компакт–кассет преследовала Советы до самого конца, любой, кто имел счастье работать с советской лентой, имеет огромное количество историй о том, как она рвалась, сыпалась и т.п.), так чешские коммунисты помощи от советских коллег почему–то не дождались, и ленты им никто не дал. ► В итоге министр общего машиностроения Карел Полачек (Karel Poláček) выделил субсидию 1,7 млн крон на добычу ленты на Западе, однако из–за бюрократических препон оказалось, что иностранная валюта на эту сумму не может быть отпущена в рамках лимита Министерства общего машиностроения на импорт техники. Пока разбирались с этой проблемой, прозевали сроки заказа за 1962 год и пришлось ждать весь 1963 год. Наконец, только во время Международной ярмарки в Брно в 1964 в результате переговоров между Государственной комиссией по развитию и координации науки и техники и Государственной комиссией по управлению и организации удалось добиться импорта ленточной памяти вместе с компьютером ZUSE 23 (отдельно ленту ЧССР продавать отказались из–за эмбарго, пришлось закупить целый компьютер у нейтральных швейцарцев и снять с него магнитные накопители). ЭПОС 1 ► EPOS I был одноадресным ламповым компьютером с модульной структурой. Несмотря на то, что технически он относился к первому поколению машин, некоторые из используемых в нем идей и технологий были очень продвинутыми и массово внедрились только спустя несколько лет в машинах второго поколения. EPOS I состоял из 15 000 германиевых транзисторов, 56 000 германиевых диодов и 7 800 вакуумных ламп, в зависимости от конфигурации он имел быстродействие 5—20 kIPS что, по тем временам, было неплохо. Машина была оснащена чешской и словацкой клавиатурой. Язык программирования — автокод EPOS I и ALGOL 60. ► Регистры машины были собраны на максимально продвинутых на те годы никелево–стальных магнитострикционных линиях задержки. Это было намного круче ртутных трубок «Стрелы» и применялось во многих западных разработках вплоть до конца 1960–х, так как такая память была дешевой и относительно быстрой, ее использовали LEO I, различные машины Ferranti, IBM 2848 Display Control и многие другие ранние видеотерминалы (одна проволока обычно хранила 4 строки символов = 960 бит). Она также успешно использовалась в ранних настольных электронных калькуляторов, включая Friden EC-130 (1964) и EC-132, программируемый калькулятор Olivetti Programma 101 (1965) и программируемый калькуляторы Litton Monroe Epic 2000 и 3000 (1967). ■ Слева направо: IBM 2260 Display Station, IBM 2848 Display Control (здоровенный 400 кг шкаф шириной 1,5 метра, содержащий все для генерирования видеосигнала на 24 терминала, данные передавались на расстояние до 600 метров), типовой блок регистров на проволочной линии задержки, фото из архива IBM ► Вообще, ЧССР в этом отношении была удивительным местом — нечто среднее между СССР и полноценной Западной Европой. С одной стороны, в середине 1950–х там были проблемы даже с лампами (напомним, что в СССР они тоже были, хотя и не в такой запущенной степени), и Свобода строил первые машины на чудовищно устаревшей технологии 1930–х годов — реле, с другой стороны, к началу 1960–х чешским инженерам стали доступны вполне современные никелевые линии задержки, которые начали использоваться в отечественных разработках позже на 5—10 лет (к моменту их устаревания на Западе, например, примерным аналогом Friden были отечественные «Искра—11», 1970 года, и «Электроника—155», 1973 года, причем последний считался таким продвинутым, что аж получил серебряную медаль на ВДНХ). ► EPOS I, как несложно догадаться, был десятичным и имел богатую периферию, кроме того, Свобода предусмотрел в компьютере несколько уникальных аппаратных решений, значительно опередивших свое время. I/O операции в ЭВМ всегда намного медленнее работы с ОЗУ и АЛУ, было решено использовать время простоя процессора, пока выполняемая им программа обращалась к медленным внешним накопителям, для запуска другой независимой программы — всего таким образом было возможно выполнять параллельно до 5 программ! Это была первая в мире реализация мультипрограммирования с помощью аппаратных прерываний. Причем было введено внешнее (параллельный запуск программ, работающих с различными независимыми модулями машины) и внутренне (конвейеризация для операции деления, самой трудоемкой) разделение времени, что позволило многократно повысить производительность. ► Это новаторское решение по праву считается архитектурным шедевром Свободы, и было массово применено в промышленных компьютерах на Западе лишь через несколько лет. Мультипрограммное управление компьютером EPOS I было разработано тогда, когда сама идея разделения времени еще только зарождалась, даже в профессиональной электротехнической литературе второй половины 1970–х годов она все еще упоминается, как очень передовая. ► Компьютер был оснащен удобной информационной панелью, на которой можно было следить за ходом процессов в режиме реального времени. Конструкция изначально предполагала, что надежность основных компонентов не идеальна, поэтому EPOS I мог исправлять отдельные ошибки, не прерывая текущий расчет. Еще одной важной особенностью была возможность горячей замены компонентов, а также подключения различных устройств ввода/вывода и увеличения количества барабанных или магнитных ЗУ. Благодаря своей модульной структуре, EPOS I имел широкий спектр применений: от массовой обработки данных и автоматизации административной работы до научных, технических или экономических расчетов. Кроме того, он был изящным и довольно красивым, чехи, в отличие от СССР, думали не только о производительности, но и о дизайне и удобстве своих машин. ► Несмотря на настоятельные просьбы правительства и чрезвычайные финансовые субсидии, Министерство общего машиностроения не смогло обеспечить необходимые производственные мощности на заводе VHJ ZJŠ Brno, где должны были изготавливать EPOS I. Изначально предполагалось, что машины этой серии будут удовлетворять потребности народного хозяйства примерно до 1970 года. В итоге все вышло куда более грустно, проблемы с комплектующими никуда не делись, кроме того, в игру вмешался могущественный концерн TESLA, которому было жутко невыгодно производить чешские машины. ► Весной 1965 года в присутствии советских специалистов были проведены успешные государственные испытания EPOS I, на которых особенно высоко была оценена ее логическая структура, качество которой соответствовало мировому уровню. К сожалению, компьютер стал объектом необоснованной критики со стороны некоторых компьютерных «экспертов», которые пытались продавить решение об импорте ЭВМ, например, председатель Словацкой комиссии по автоматизации Ярослав Михалица (Jaroslav Michalica) писал (Dovážet, nebo vyrábět samočinné počítače? In: Rudé právo, 13. dubna 1966, s. 3.): «За исключением прототипов, ни один компьютер не был произведен в ЧССР. С точки зрения мирового развития, технический уровень наших компьютеров очень низок. Например, энергопотребление EPOS I очень высокое и составляет 160—230 кВт. Еще одним недостатком является то, что он имеет программное обеспечение только в машинном коде и не оснащен необходимым количеством программ. Конструкция компьютера при установке в помещении требует больших строительных инвестиций. Кроме того, мы не до конца обеспечили ввоз из-за границы магнитной ленты, без которой EPOS I совершенно бесполезен». ► Это была обидная и беспочвенная критика, поскольку ни один из указанных недостатков не относился непосредственно к EPOS — энергопотребление его зависело исключительно от используемой элементной базы и для ламповой машины было вполне адекватным, проблемы с лентой вообще были более политическими, чем техническими, а установка любого мэйнфрейма в помещение и сейчас сопряжена с его тщательной подготовкой и достаточно трудна. Программное же обеспечение не имело шанса появиться из воздуха — ему нужны были серийные машины. Инженер Вратислав Грегор (Vratislav Gregor) возразил по этому поводу так: «Прототип EPOS I отлично работал в течение 4 лет в неприспособленных условиях в трехсменном режиме без кондиционирования воздуха. На этом первом образце нашей машины решаются задачи, с трудом поддающиеся решению на других компьютерах в ЧССР … например, мониторинг преступности среди несовершеннолетних, анализ фонетических данных, в дополнение к более мелким заданиям в области научных и экономических расчетов, имеющих значительное практическое применение. Что касается средств программирования, то EPOS I оснащен ALGOL… Для третьего EPOS I было разработано около 500 программ ввода–вывода, тестов и т.д. Ни один пользователь импортного компьютера никогда не имел программ, доступных нам так своевременно и в таком количестве». ► К сожалению, к моменту окончания разработки и приемки EPOS I действительно сильно устарел и VÚMS, не теряя времени, параллельно принялся строить его полностью транзисторную версию. ЭПОС 2 ► EPOS 2 разрабатывался с 1960 года и представлял собой вершину мировых ЭВМ второго поколения. Модульность конструкции позволила пользователям адаптировать компьютер, как и первую версию, к конкретному типу решаемых задач. Средняя скорость работы составляла 38,6 kIPS. Для сравнения: мощный банковский мэйнфрейм Burroughs B5500 — 60 kIPS, 1964 год; CDC 1604A легендарная машина Сеймура Крэя, использовавшаяся в том числе в Дубне в советских ядерных проектах, имела мощность 81 kIPS, даже средний в своей линейке IBM 360/40, серию которых позже клонировали в СССР, разработанный в 1965 году, в научных задачах выдавал всего 40 kIPS! По меркам начала 1960–х, EPOS 2 был первоклассной машиной на уровне лучших западных образцов. ► Распределение времени в EPOS 2 контролировалось по–прежнему не программно, как во многих зарубежных компьютерах, а аппаратно. Как всегда, случился затык с проклятой лентой, но ее договорились импортировать из Франции, а позже TESLA Pardubice таки освоил ее производство. Для компьютера была разработана собственная ОС — ZOS, причем она была прошита в ПЗУ. Код ZOS был целевым языком для FORTRAN, COBOL и RPG. Испытания прототипа EPOS 2 в 1962 году прошли успешно, но к концу года компьютер не был закончен по тем же причинам, что и EPOS 1. В итоге производство было отложено аж до 1967 года. С 1968 ZPA Čakovice серийно выпускало EPOS 2 под обозначением ZPA 600, а с 1971 года — в улучшенной версии ZPA 601. Серийное производство обоих компьютеров закончилось в 1973 году. ZPA 601 был частично совместим программно с линейкой советских машин МИНСК 22. В общей сложности было изготовлено 38 моделей ZPA, бывшими одними из самых надежных систем в мире. Использовались они до 1978 года. Также в 1969 был изготовлен прототип маленького компьютера ZPA 200, но в серию не пошел. ► Возвращаясь к TESLA, следует отметить, что их руководство действительно всеми силами саботировало проект EPOS и по одной простой причине. В 1966 году они продавили в ЦК ЧССР ассигнований на сумму 1,1 миллиарда крон для закупки французско–американских мэйнфреймов Bull–GE и вовсе не нуждались в простом, удобном и дешевом отечественном компьютере. Давление через ЦК привело к тому, что не только была развернута кампания дискредитации работ Свободы и его института (цитату такого рода вы уже видели, причем напечатана она была не абы где, а в главном печатном органе КП ЧССР Rudé právo), но и в итоге Министерству общего машиностроения было предписано ограничиться изготовлением двух EPOS I, всего вместе с прототипом их было в итоге сделано 3 штуки. ► EPOS 2 тоже досталось, компания TESLA всеми силами старалась показать, что эта машина бесполезна, и через руководство DG ZPA (Заводы приборов и автоматики, к которым относился VÚMS) продавило идею открытого соревнования разработки Свободы и новейшего мэйнфрейма TESLA 200. Французский производитель компьютеров BULL был в 1964 году вместе с итальянским производителем Olivetti куплен американцами General Electric, они инициировали разработку нового мэйнфрейма BULL Gamma 140. Однако выпуск его для американского рынка был отменен, так как янки решили, что он составит внутреннюю конкуренцию их собственному General Electric GE 400. В итоге проект повис в воздухе, но тут удачно нарисовались представители TESLA и за 7 миллионов долларов купили прототип и права на его производство (в итоге TESLA не только произвела около 100 таких компьютеров, но и умудрилась продать несколько аж в СССР!). Именно этой машине третьего поколения под именем TESLA 200 предстояло побить несчастный EPOS. ■ Прототип EPOS 2 в ротонде физико–математического факультета Карлова университета, фото из архивов истории чешской техники У TESLA был полностью готовый серийный отлаженный компьютер с полным комплектом тестов и программного обеспечения, у VÚMS был только прототип с неполным комплектом периферии, недописанной операционной системой и накопителями с частотой шины в 4 раза меньше, чем были установлены на французском мэйнфрейме. После предварительного прогона результаты EPOS были, ожидаемо, неутешительные, но гениальный программист Ян Сокол (Jan Sokol) значительно модифицировал штатный алгоритм сортировки, сотрудники, круглосуточно работая, довели до ума железо, раздобыли пару быстрых накопителей, аналогичных TESLA, и в итоге EPOS 2 победил куда более мощный французский мэйнфрейм! ■ ...и его противник — BULL Gamma 140, фото Musée virtuel de Bull et de l'informatique Française (http://www.feb-patrimoine.com) ► Во время оценки результатов первого тура Сокол в ходе дискуссии с ZPA высказался о неблагоприятных условиях конкурса, согласованных с руководством. Однако его жалоба была отклонена со словами «после драки каждый солдат — генерал». К сожалению, победа EPOS не сильно повлияла на его судьбу, во многом благодаря и неудачному времени — шел 1968 год, по Праге ехали советские танки, подавляя Пражскую весну, и всегда славившийся крайним либерализмом VÚMS (из которого к тому же недавно вместе со Свободой сбежала на Запад половина лучших инженеров) был, мягко говоря, не в почете у властей. ► А вот дальше начинается самая интересная часть нашей истории — о том, как чешские разработки легли в основу первых советских машин ПРО и какой бесславный конец их ожидал в итоге, но об этом мы поговорим в следующий раз. ► Продолжение следует... □ ► Автор — Алексей Ерёменко ► Использованы фотографии: www.feb-patrimoine.com www.historiepocitacu.cz www.righto.com
Admin: 08 июня 2021Уникальная и забытая: рождение советской ПРО. Возвращаемся в СССР► История противоракетной обороны СССР сплетена из трех основных компонентов. ► Во–первых, это биографии и достижения двух отечественных отцов модулярной арифметики, подхвативших в СССР научный факел, зажженный Антонином Свободой – И.Я. Акушского и Д.И. Юдицкого. ► Во–вторых, это история именно модулярных суперкомпьютеров ПРО, которые были созданы для знаменитой противоракетной системы А–35, но так и не пошли в серию (мы попытаемся ответить, почему так случилось и что пришло им на замену). ► В–третьих, это история побед и поражений Генерального конструктора ПРО Г. В. Кисунько — личности великой и, как и полагается, трагической. ► Наконец, разбирая тему машин ПРО, нельзя не упомянуть и Карцева, совершенно гениального человека, чьи разработки по дерзости превосходили даже легендарные машины Cray Сеймура Крэя, называемого на западе The Father of Supercomputing. Ну и, естественно, тема младшей сестры ПРО — противовоздушной обороны всплывет по ходу дела тоже, без нее тут никак не обойтись. Разумеется, о ПВО в нашей стране сказано и написано очень много, автор вряд ли что–то может добавить к авторитетным источникам, так что этой темы мы коснемся лишь в минимально необходимом объеме. ► Начнем непосредственно с постановки задачи — каким образом были инициированы первые работы в области противоракетного оружия, кто такой Григорий Васильевич Кисунько и какую роль в разработке знаменитых систем А, А–35 и А–135 сыграли типичные дрязги и разборки советских министерств. ► История ПВО/ПРО ведет отсчет с 1947 г., когда о ядерных МБР и их перехвате речи не шло, вопрос заключался в том, как защитить советские города от повторения судьбы Хиросимы и Нагасаки (отметим, к слову, что задачи именно ПВО в нашей стране были решены вполне успешно). В том году было образовано СБ–1 (позднее К –1, еще позднее — НПО «Алмаз» им. А.А. Расплетина). ► Инициатором создания выступил всесильный Берия, конструкторское бюро было организовано специально под дипломный проект его сына, Сергея Лаврентьевича. Про личность Берии–старшего написано и сказано немало, отметим только тот факт, что параллельно со своей основной деятельностью по вылавливанию врагов народа он живо интересовался новейшими достижениями военной техники — от ядерной бомбы до радаров и реактивных двигателей и курировал и продвигал огромное количество передовых разработок (хотя и в свойственной ему своеобразной манере, вспомним знаменитые ЦКБ–29 и ОКБ–16). ► Его сын в 1947 г. закончил Ленинградскую академию связи имени С.М. Будённого и разработал управляемый самолет–снаряд, запускаемый по крупным морским целям (своеобразное переходное звено между Фау–1 и современными ПКР). Начальником КБ–1 стал П.Н. Куксенко, руководитель дипломного проекта. Система «Комета» стала первым образцом советского управляемого ракетного оружия. ► Отметим, что Сергей был талантливый и приятный в общении молодой человек, отнюдь не любитель открывать двери внушающим ужас именем своего отца, и у многих, кто работал с ним, об этом периоде остались самые теплые воспоминания. Даже Кисунько (о резкости и нетерпимости которого ко всевозможным наделенным властью идиотам и о том, чего ему это в итоге стоило, мы еще поговорим) отзывался о Сергее очень позитивно. ► Сам Кисунько был человеком трудной судьбы (хотя, ознакомившись с биографиями отечественных конструкторов, этому уже не удивляешься). Как скромно сказано в Википедии, он «в 1934 году окончил девять классов школы, по семейным обстоятельствам оставил учёбу и уехал в город Луганск. Там поступил на физико–математический факультет педагогического института, который окончил в 1938 году с отличием по специальности «физика». ► Семейные обстоятельства заключались в том, что его отца Василия признали кулаком и очередным врагом народа и казнили в 1938–м (как мы помним, эту историю также повторили и родители Рамеева, Матюхина, и не их одних, ну не везло советским конструкторам на родственников, сплошь предатели да вредители), однако, Григорий Васильевич оказался парень не промах и подделал справку о социальном происхождении, что и позволило ему (в отличие от Рамеева) поступить в высшую школу. ► В аспирантуру он попал, к несчастью, в Ленинград, прямо перед войной, записался добровольцем, зачислен в ПВО, выжил, дослужился до лейтенанта и в 1944 г. был назначен преподавателем в ту самую Ленинградскую академию связи. Со студентами он ладил хорошо, и, когда было организовано то самое КБ–1, Сергей переманил в него нескольких своих однокурсников и любимого преподавателя. Так Кисунько начал разрабатывать управляемые ракеты, в частности, работал над С–25 и С–75. Письмо семи маршалов ► В сентябре 1953–го, уже после ареста Берии и отстранения его сына от всех работ, в ЦК КПСС было направлено знаменитое «письмо семи маршалов», которое обсудили в научно–техническом комитете ТГУ. В письме, подписанном Жуковым, Коневым, Василевским, Неделиным и другими героями войны, было высказано справедливое опасение развитием новейшего баллистического оружия и высказана просьба о начале разработки мер противодействия оному. ► Как писал Борис Малашевич (Малашевич Б. М. Очерки истории российской электроники. — Вып. 5. 50 лет отечественной микроэлектронике. Краткие основы и история развития. — М.: Техносфера, 2013), основываясь на стенограмме научного секретаря НТС Н.К. Остапенко, «заседание прошло с невиданным эмоциональным накалом», и это еще очень–очень мягко сказано. Академики чуть не поубивали друг друга. ► Минц сходу заявил, что письмо — «бред испуганных прошедшей войной маршалов… Предложение технически не может быть реализовано… Это такая же глупость, как стрельба снарядом по снаряду». ► Его поддержал генеральный конструктор ракет ПВО Расплетин: «неимоверная чушь, глупая фантазия предлагается для нас маршалами». ► Генерал–полковник И.В. Илларионов, принимавший участие в создании систем ПВО, в начале 1950–х, вспоминал: «Расплетин заявил, что... считает задачу неосуществимой не только в настоящее время, но и при жизни нашего поколения, что уже советовался по этому вопросу с М.В. Келдышем и С.П. Королевым. Келдыш выразил большие сомнения в достижении необходимой надежности системы, а Королев был полностью уверен в том, что любая система ПРО может быть легко преодолена баллистическими ракетами. «Ракетчики, — сказал он, — имеют много потенциальных технических возможностей обойти систему ПРО, а технических возможностей создания непреодолимой системы ПРО я просто не вижу ни сейчас, ни в обозримом будущем». ► Заметим, что в своем скептицизме Королев, отчасти был прав, абсолютно непреодолимая система ПРО действительно невозможна, что, впрочем, не отменяло необходимости иметь хоть какую–то — даже дырявая кольчуга лучше, чем голое тело, тем более что ПРО играло, как мы уже говорили, скорее, важную морально–символическую роль. Его наличие и необходимость его преодоления заставляли крепко задуматься перед тем, как играть с красной кнопкой. ► В итоге же консервативная комиссия по традиции захотела спустить все на тормозах, профессор А.Н. Щукин выразил эту общую мысль так: «надо ответить в адрес ЦК так, чтобы по смыслу прозвучало, как говорят в таких случаях в Одессе: чтобы да — таки нет». ► Однако, тут слово взял Кисунько, в первый (но далеко не последний раз) в своей карьере вступив в открытую конфронтацию, как с корифеями старой школы, так и с чиновниками. Как оказалось, он успел не только прочитать письмо маршалов, но и сделать все предварительные расчеты и констатировал, что «головные части ракет станут для системы обороны целями в недалеком будущем …все перечисленные параметры радиолокационных станций вполне достижимы». ► В результате комиссия раскололась. ► На стороне Минца и Расплетина был их практический опыт (ну и, соответственно, нажитые годы и влияние в Партии), на стороне Кисунько — блестящие теоретические выкладки и энергия, и дерзость молодости (он был на 15—20 лет моложе большей части присутствующих), а так же неопытность. В отличие от корифеев, он к тому моменту, скорее всего, был не знаком с двумя провальными попытками создания эскизных проектов ПРО. Речь идет о РЛС «Плутон» и проекте Можаровского. ► «Плутон» пытался разработать НИИ–20 (созданный в 1942 г. в Москве, позже НИИЭМИ, не путать с Центральным институтом авиационной телемеханики, автоматики и связи, позже ВНИИРТ) в середине 40–х годов, это была монструозная РЛС дальнего обнаружения (до 2000 км). Антенная система должна была состоять из четырех 15–метровых параболоидов на вращающейся раме, установленной на 30–метровой башне. ► Что удивительно — примерно столько же позже независимо насчитал и Кисунько, сходу заявивший академикам, что всего–то надо построить 20–метровый радар и дело в шляпе (очевидно, что, помня «Плутон», академики изрядно скривились на такую дерзость). ► Вместе с проектом станции «Плутон» были предложены и проработаны варианты построения системы ПРО и сформулированы требования к средствам поражения. В 1946 г. проект бесславно завершился констатацией, что идея содержит много элементов новизны с неясными путями решения, и отечественная промышленность пока не готова к строительству радиолокационных макросистем. ► Вторым провальным к тому времени проектом был концепт НИИ–4 (лаборатория реактивного, ракетного и космического оружия МО СССР, там же был сконструирован «Спутник–1»), исследованный в 1949 г. под руководством и по инициативе Г.М. Можаровского из Военно–воздушной инженерной академии им. Жуковского. Речь шла о защите отдельного района от баллистических ракет типа «Фау–2», единственных, известных миру на тот момент. ► В проект были заложены основные принципы, переоткрытые позже группой Кисунько (впрочем, по косвенным данным, он получил доступ к информации о проекте в середине 1950–х и позаимствовал оттуда пару идей, в частности, кольцевой разлет осколков противоракеты): ракета с обычной БЧ против ракеты при радиолокационном обеспечении. В технических реалиях рубежа 1940—1950–х годов проект был совершенно нереализуем, что признали и сами авторы. ► В 1949 г. Сталин приказал свернуть все работы в пользу скорейшего создания системы ПВО Москвы (проект «Беркут», позже —знаменитый С–25), и о теме ПРО забыли до письма маршалов. ► На совещании Кисунько поддержал (но очень аккуратно!) главный инженер КБ–1 Ф.В. Лукин: «Работы по ПРО надо начинать как можно скорее. Но пока ничего не обещать. Какой будет результат — сказать сейчас трудно. Никакого риска в этом нет, не получится ПРО — получится хороший технический задел для более совершенных противосамолетных систем». ► А так же его шеф, начальник КБ–1 П.Н. Куксенко. И самое главное — тяжелейшая артиллерия в лице маршала–министра Устинова. Результатом совещания стало создание комиссии, куда вошел компромиссный А.Н. Щукин, два противника ПРО — Расплетин и Минц и единственный сторонник ПРО Ф.В. Лукин. ► Как пишет Ревич: «Очевидно, комиссия в назначенном составе была обязана провалить дело, но, благодаря хорошему политику Ф.В. Лукину, этого не случилось. Категорическая позиция А.А. Расплетина поколебалась, он заявил, что «не возьмется за это дело, но, возможно, кто–либо из ученых его КБ может приступить к детальному изучению проблемы». ► В дальнейшем это вылилось в настоящее побоище за специалистов между Расплетиным и Кисунько. ► В итоге работы были инициированы, но высокопоставленных врагов до гроба генеральный конструктор ПРО приобрел в тот день немало (однако, ему повезло пережить их всех). Что намного печальнее — враги эти не только не помогали в разработке ПРО, но и всячески саботировали проект с целью опозорить молодого выскочку и доказать, что система противоракетной обороны — пустое разбазаривание народных денег. Во многом из–за этого и закрутилась вся последующая драма, перемоловшая немало талантливых конструкторов ЭВМ. Фигуры на доске ► Итак, к 1954 г. на доске стояли следующие фигуры. С одной стороны, было Министерство радиотехнической промышленности и его ставленники. ► В.Д. Калмыков. С 1949 года — начальник Главного управления реактивного вооружения министерства судостроительной промышленности СССР, с 1951 года на ответственной работе в аппарате СМ СССР по руководству оборонными отраслями промышленности. С января 1954 года — министр радиотехнической промышленности СССР. С декабря 1957 — председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по радиоэлектронике. С марта 1963 года — председатель Государственного комитета по радиоэлектронике СССР — министр СССР. С марта 1965 года — министр радиопромышленности СССР. Итог противостояния (не только с группой Кисунько, разборки на уровне министерств там были жесточайшие всех со всеми) — подрыв здоровья и преждевременная смерть в 1974 году (65 лет). ► А.А. Расплетин. Главный конструктор РЛС наземной артиллерийской разведки СНАР–1 (1946 г.), многоканальной и многофункциональной РЛС Б–200 (комплекс ПВО С–25, 1955 г.), затем радаров комплексов С–75, С–125, С–200, начал работу над С–300, но не успел закончить. Итог противостояния — инсульт и смерть в 1967 году (58 лет). ► А.Л. Минц. В 1922 году создал первую в стране армейскую ламповую радиотелеграфную станцию, которую в 1923 году под индексом «АЛМ» (Александр Львович Минц) приняли на вооружение. С 1946 года — член–корреспондент Академии наук. Позднее инженер–полковник академик А. Л. Минц был назначен заведующим «Лаборатории № 11» в составе ФИАН, разрабатывающей СВЧ–генераторы электронных и протонных ускорителей. В основном прославился проектированием радиостанций, один из главных конструкторов РЛС дальнего обнаружения, конструктор первого синхрофазотрона в Дубне. Итог противостояния — на удивление долгая и счастливая жизнь, умер в 1974 году в возрасте аж 79 лет. Впрочем, Минц в эту борьбу всю душу и не вкладывал, его область научных интересов была иной, премиями он был обласкан и так, так что в разборках с Кисунько он поучаствовал только краем. ■ Команда «красных», пожилые ударники соцтруда — слева направо: Калмыков, Расплетин, Минц. Фото: wikipedia.org ► На противоположной стороне доски стояли представители Министерства обороны и их протеже. ► Д. Ф. Устинов. Все титулы перечислять никакой книги не хватит, Народный комиссар и министр вооружения СССР (1941—1953), министр оборонной промышленности СССР (1953—1957). Министр обороны СССР (1976—1984). Член (1952—1984) и секретарь (1965—1976) ЦК КПСС, член Политбюро ЦК КПСС (1976—1984), лауреат 16 орденов и 17 медалей и прочее и прочее. Противостояние на нем почти не сказалось, и умер он мирно в 1984 году в 76 лет. ► Ф. В. Лукин. Уже многократно упоминаемый здесь, в 1946—1953 гг. главный конструктор комплексных систем «Вымпел» и «Фут» радиолокационных и счётно–решающих приборов для автоматизации стрельбы корабельной зенитной артиллерии крейсеров, с 1953 года замначальника – главный инженер КБ–1, принял участие в работах над комплексами ПВО С–25 и С–75, участвовал в разработке первой серийной советской ЭВМ «Стрела», продвигал модулярную арифметику и суперкомпьютеры. Итог противостояния — не пережил отмены проекта 5Э53 и скоропостижно скончался в том же 1971 году (62 года). ► И наконец, главный герой — тот, кто заварил всю эту кашу — Г.В. Кисунько. С сентября 1953 года — начальник СКБ № 30 КБ–1. В августе 1954 года приступил к разработке предложений по проекту экспериментальной системы противоракетной обороны (система «А»). С 03 февраля 1956 года — главный конструктор системы «А». В 1958 году был назначен главным конструктором системы ПРО А–35. Итог — на удивление пережил не только все разборки и окончательное отстранение от разработки систем ПРО, но и всех их участников и умер мирно аж в 1998 году в возрасте 80 лет. Впрочем, здесь свою роль сыграло то, что он был сильно моложе всех участвовавших, на момент конфликта ему было всего 36 и на его здоровье это настолько не сказалось. ■ Команда «синих», военные — слева направо: Устинов, Лукин, Кисунько. Фото: wikipedia.org ► На стороне Министерства обороны были группы разработчиков Юдицкого и Карцева, на стороне Министерства радиопромышленности — никого (они разрабатывать компьютер для ПРО вообще не считали нужным). ИТМиВТ и Лебедев занимали нейтральную позицию, сначала мудро самоустранившись от титаномахии и сняв свои проекты с конкурса, а затем просто примкнув к победителям. ► Отдельно нужно отметить, что ни Расплетин, ни Минц не были злодеями в этой истории, скорее, их использовало МРП в своей конкурентной борьбе с МО. ► Теперь главный вопрос — а о чем, собственно, был скандал и почему эти министерства так поцапались? ► Естественно, основным был вопрос престижа и колоссального, чудовищного финансирования. МРП считало, что нужно усовершенствовать уже имеющиеся (и разрабатываемые их людьми) установки ПВО и не возиться с какими–то новомодными ПРО, МО считало, что нужно проектировать комплекс ПРО с нуля — от радаров до ЭВМ. Помешать разработкам ЭВМ Министерства обороны Министерство РП не смогло (хотя и удачно закопало проект Карцева, вместе с самим Карцевым, единственные машины, которые ему позволили построить, были употреблены не на ПРО, а на бесполезный проект контроля космического пространства), но оно могло помешать их внедрению, что и было проделано с привлечением тяжелейшей артиллерии — самого Генсека Брежнева, о чем мы и поговорим в следующих частях. ► Свою роль в противостоянии сыграла и личность Кисунько. Он был молодым, дерзким, резким на слова, нулевым подхалимом и абсолютно неполиткорректным человеком, не стеснявшимся назвать идиота идиотом в присутствии кого угодно на совещании любого уровня. Естественно, такая невероятная поперечность не могла не настроить против него огромное количество людей, и если бы не могущественнейший маршал Устинов, кончил бы Кисунько свою карьеру куда быстрее и куда печальнее. Следствием возраста стала и его открытость всем инновациям и нешаблонное мышление, дерзость которого поражала, что тоже не добавляло ему популярности. Именно он предложил радикально новую и казавшуюся тогда безумием концепцию построения ПРО, опираясь не на ядерные, а на обычные противоракеты с невероятной точностью наведения, которую и должны были обеспечивать сверхмощные ЭВМ. ► Вообще, на историю создания средств ПРО повлияло и объективное обстоятельство — фантастическая сложность задачи, причем с развитием средств доставки у потенциального противника, все возраставшая по ходу разработки. Эффективная система практически 100–процентной защиты от настоящего массированного ядерного удара вообще едва ли могла быть построена, в принципе, но техническая возможность разработки такого проекта у нас, безусловно, была. ► Как же был поставлен вопрос о применении и разработке сверхЭВМ? ► Как мы помним, с компьютеризацией в СССР к началу 1960–х все было печально, машин было мало, все они были несовместимы, распределялись директивно по министерствам и КБ, за машинное время дрались толпы ученых, машины были секретными и полусекретными, регулярных компьютерных курсов, равно как и литературы, не было. В ведущих вузах разработки почти не велись. ► В США в это же время мэйнфреймы для военных и бизнеса помимо IBM производили Burroughs, UNIVAC, NCR, Control Data Corporation, Honeywell, RCA и General Electric, не считая контор помельче, таких как Bendix Corporation, Philco, Scientific Data Systems, Hewlett–Packard и еще нескольких, число компьютеров в стране исчислялось тысячами и доступ к ним был у любой более–менее крупной компании. ► Если же отмотать к моменту начала проекта ПРО — 1954 году, то все становилось совсем уныло. К этому времени еще сама идея компьютеров и их возможностей в СССР была еще до конца не осознана, и доминировало представление о них, как о просто больших калькуляторах. Широкая техническая общественность получила некоторое представление об ЭВМ только в 1956 году из книги А.И. Китова «Электронные цифровые машины», но хвост непонимания тянулся за компьютерами еще лет десять. ► В этом отношении Кисунько был настоящим визионером. В те годы вершиной управляющих машин в СССР были аналоговые приборы, например, в самом передовом ЗРК С–25 управление осуществлялось, как в зенитках Второй мировой войны — электромеханическим аналоговым счетно–решающим прибором (точнее — так было поначалу, но затем группа вывезенных из Германии специалистов усовершенствовала проект, доктор Ганс Хох за счет аналитических трюков с координатами упростил компьютер наведения, что позволило сделать его полностью электронным). ► В 1953—1954 годах, когда Кисунько выдвинул свой проект, количество работающих ЭВМ в стране исчислялось единицами, о том, чтобы применить их в качестве управляющих, даже речи не шло, кроме того, возможности и БЭСМ–1, и «Стрелы» были более чем скромными. Эти факты, несомненно, были в ряду главных причин, по которым проекты Кисунько воспринимали, по ехидному выражению А.А. Расплетина, как «ловлю каких–то мифических цветных бабочек над зелено–розовой лужайкой». ► Кисунько не просто ориентировался на цифровую технику, а построил вокруг еще не существующих мощных ЭВМ всю концепцию своего проекта. ► Остался вопрос — а где взять ЭВМ? ► Сначала Кисунько посетил ИТМиВТ Лебедева и увидел там БЭСМ, однако констатировал, что «эта поделка для наших задач непригодна». ► Однако в ИТМиВТ компьютерами занимался не только Лебедев, но и Бурцев, имеющий свои подходы к построению высокопроизводительных систем. В 1953 году Бурцев разработал два компьютера «Диана–1» и «Диана–2» для нужд ПВО. ► Всеволод Сергеевич вспоминал: «Мы поехали с Лебедевым. В НИИ–17 к Тихомирову Виктору Васильевичу. Это был замечательный главный конструктор всех наших самолетных радиолокационных средств. Он выделил нам станцию обзорного действия «Топаз», установленную на самолете для прикрытия хвоста бомбардировщика. На этой станции мы в течение трех лет снимали данные с радиолокатора обзорного действия и впервые осуществили одновременное сопровождение нескольких целей. Для этой цели мы создали... «Диана–1» и «Диана–2», при помощи первой машины оцифровывались данные цели и истребителя, а при помощи второй осуществлялось наведение истребителя на самолет противника». ► Это стало первым опытом использования компьютера в ПВО в СССР. ► Для Кисунько Бурцев построил две машины — М–40 и М–50. Это был двухмашинный комплекс для управления РЛС дальнего обнаружения и сопровождения цели и наведения противоракеты. М–40 начала выполнять боевые задачи в 1957 году. ► Фактически это была не новая машина, а радикальная модификация БЭСМ–2 для войск ПВО, по меркам СССР довольно неплохая — 40 kIPS, с фиксированной запятой, ОЗУ 4096 40–разрядных слов, цикл 6 мкс, разрядность командного слова 36 бит, система элементов ламповая и феррито–транзисторная, внешняя память — магнитный барабан ёмкостью 6 тыс. слов. Машина работала в комплексе с аппаратурой процессора обмена с абонентами системы и аппаратурой счёта и хранения времени. ► Чуть позже появилась М–50 (1959 г.) — модификация М–40 для работы с числами с плавающей запятой, фактически, как сказали бы в 1980–е, сопроцессор FPU. На их базе и был двухмашинный контрольно–регистрирующий комплекс, на котором обрабатывались данные натурных испытаний системы ПРО, суммарной мощностью 50 kIPS. ► С помощью этих машин Кисунько доказал, что был полностью прав в своей идее — экспериментальный комплекс «А» в марте 1961 года впервые в мире ликвидировал боевую часть баллистической ракеты осколочным зарядом, в полном соответствии с задуманным (на радостях генсек Хрущев чуть не скатил мир в третью мировую, инициировав Карибский кризис). ► Примечательно то, что в обмене информацией с внешними устройствами для М–40 впервые был использован принцип мультиплексного канала, благодаря которому без замедления вычислительного процесса удалось осуществить работу с десятью асинхронными каналами, которые связывали машины с комплексом ПРО. ► А самым интересным было то, что элементы комплекса находились на расстоянии 150—300 км от командного поста и были связаны с ним специальным радиоканалом — беспроводная сеть в 1961 году в СССР, это было действительно круто! ► Во время решающего испытания случился страшный момент. Игорь Михайлович Лисовский вспоминал: «Вдруг… взорвалась лампа, обеспечивающая управление оперативной памятью. В.С. Бурцев предусмотрел тренировку замены ламп и горячий резерв. Дежурившие офицеры быстро заменили неисправный блок. Григорий Васильевич дал команду перезапустить программу. В боевой программе была предусмотрена периодическая запись на магнитный барабан промежуточных данных, необходимых для возобновления работы программы в случае сбоя. Благодаря отличному знанию программы и спокойной ориентированности в создавшейся обстановке, Андрей Михайлович Степанов (дежурный программист) за считанные секунды… перезапустил программу во время боевой работы системы». ■ Памятник первой в мире противоракете В–1000 комплекса «А» на штатной ПУ СМ–71П в г. Приозерске, полигон Сары–Шаган Фото: militaryrussia.ru ► Это был 80–й экспериментальный пуск и первый успешный перехват ракеты Р–12 с макетом БЧ на высоте 25 км и удалении 150 км. РЛС «Дунай–2» системы «А» обнаружила цель на дальности 975 км от пролонгированной точки ее падения на высоте свыше 450 км и взяла цель на автосопровождение. ЭВМ рассчитала параметры траектории Р–12, выдала целеуказание РТН и пусковые установки. Полет противоракеты В–1000 осуществлялся по регулярной кривой, параметры которой определялись прогнозируемой траекторией цели. Перехват произошел с точностью 31,8 м влево и 2,2 м вверх, при этом скорость головной части Р–12 перед поражением была 2,5 км/с, а скорость противоракеты 1 км/с.
Admin: США ► Забавно отметить параллели с американцами, и в этот раз не в их пользу. Начали они на 2 года позже, но в тех же обстоятельствах — в 1955 году, армия США обратилась к фирме «Bell» с просьбой провести исследование возможности применения зенитных ракет MIM–14 Nike–Hercules для перехвата БР (осознана же необходимость в этом, как и у нас, была куда раньше — еще когда на головы англичан сыпались «Фау–2»). Американский проект развивался куда более гладко и имел куда большую вычислительную и научную поддержку — за год инженеры Bell провели более 50000 симуляций перехвата на аналоговых ЭВМ, тем удивительнее, что группа Кисунько не только не отстала от них, но еще и обогнала в итоге! Что также интересно — американцы изначально делали расчет на маломощные ядерные заряды, группа Кисунько предлагала работать куда более ювелирно. ► Что не менее интересно — в США тоже была своя версия битвы министерств (правда куда менее трагическая и бескровная): конфликт между армией США и ВВС. Программы разработки зенитного и противоракетного оружия армии и ВВС были раздельными, что приводило к растрате инженерных и финансовых ресурсов на схожие проекты (хотя и порождало конкуренцию). Кончилось все тем, что в 1956 году министр обороны Чарльз Эрвин Уилсон (Charles Erwin Wilson) волевым решением запретил армии разрабатывать дальнобойное (свыше 200 миль) оружие (а системы ПВО им порезали вообще до стомильного радиуса). ► В итоге армия решила сделать свою ракету (с дальностью меньшей, чем ограничение министра) и в 1957 году заказала фирме «Bell» разработку новой версии ракеты, названной «Nike II». Программа ВВС тем временем жестко тормозила, новый министр Нил Макэлрой (Neil McElroy) в 1958 году отменил предыдущее решение и разрешил армии доделать свою ракету, переименованную в «Nike–Zeus B». В 1959 (позже на год, чем проект «А») состоялись первые пробные пуски. ► Первый успешный перехват (точнее зарегистрированное прохождение противоракеты на расстоянии около 30 м от цели) было зафиксировано в конце 1961 года, на полгода позже группы Кисунько. Цель при этом не была поражена, так как Nike–Zeus была ядерной, но БЧ на нее, естественно, не установили. ► Забавно, что ЦРУ, армия и флот давали оценки, что к 1960–му году СССР развернули не менее 30—35 МБР (в отчете NIE 11–5–58 фигурировали вообще чудовищные цифры — не менее сотни, так американцев напугал полет «Спутника–1», после которого Хрущев заявил, что СССР штампует ракеты, «как сосиски»), хотя на самом деле их было всего 6. Все это очень повлияло на антиракетную истерию в США и ускорение работ по ПРО всех уровней (опять–таки, любопытно, что обе страны, по сути, напугали до полусмерти друг друга почти одновременно). ■ Их ответ проекту «А» — LIM–49 Nike Zeus. Фото: wikipedia.com ► Нечеловеческими усилиями удалось уточнить информацию о Nike–Zeus Target Intercept Computer, в частности, его производитель был обнаружен только в The Production and Distribution of Knowledge in the United States, Том 10. Разработали его совместно Remington Rand (будущая Sperry UNIVAC), совместно с AT&T. Параметры его впечатляли — новейшая по тем временам твисторная память (вместо ферритовых кубов Лебедева), полностью резисторно–транзисторная логика, параллельная обработка, 25–битные инструкции, вещественная арифметика, производительность в 4 раза выше связки М –40/М–50 — около 200 kIPS. ► Тем поразительнее, что с компьютерами куда примитивнее и слабее советские разработчики добились куда более впечатляющего успеха в первом витке гонки ПРО, нежели янки! ► Далее же возникла проблема, о которой Кисунько предупреждал еще мастер–строитель ракет Королев. Типичная ракета начала 60–х представляла собой одиночную или двойную цель, типичная ракета середины 60–х представляла собой летящий цилиндр объемом примерно 20х200 км из нескольких сотен отражателей, ложных целей и прочей мишуры, среди которых затерялись несколько боеголовок. Нужно было наращивать мощность всей системы — увеличивать количество и разрешение радаров, поднимать вычислительную мощность и увеличивать заряд противоракеты (который, в силу проблем с радарами и компьютерами, тоже постепенно сползал в сторону использования ядерного оружия). ► В итоге уже во время испытания прототипа комплекса «А» стало понятно — мощность ЭВМ нужно поднимать. Невероятно, в тысячи раз. 50 kIPS уже не решали проблему, нужен был минимум миллион. Такого уровня легко достигал безумно дорогой и сложный легендарный CDC 6600, построенный только в 1964 году. В 1959 же единственным миллионником был дедушка всех сверхЭВМ не менее безумно дорогой и огромный IBM 7030 Stretch. ► Нерешаемая задача, да еще и в условиях СССР? ► Отнюдь нет, ведь в 1959 году Лукин уже заказал Давлету Юдицкому построить самый мощный компьютер в мире, модулярную суперЭВМ для советской ПРО. О ней мы и продолжим рассказ в следующей части. ► Продолжение следует... □ ► Автор — Алексей Ерёменко ► Использованы фотографии: http://militaryrussia.ru, www.wikipedia.com
полная версия страницы