Форум » 4–е Главное управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969) » 708–й научно–исследовательский испытательный центр средств ПВО межвидового назначения (в/ч 29139) » Ответить
708–й научно–исследовательский испытательный центр средств ПВО межвидового назначения (в/ч 29139)
Admin: ■ 4–е Главное управление Министерства обороны СССР (в/ч 77969)708–й научно–исследовательский испытательный ордена Трудового Красного Знамени центр средств ПВО межвидового назначенияВойсковая часть 29139Специальное управление № 3; 8–й научно–исследовательский испытательный ордена Трудового Красного Знамени полигон; 8–й испытательный полигон Россия, 416540, Астраханская область, ЗАТО Знаменск–3
Ответов - 13
Admin: ■ № 2 (63) за 2012 г. ■ История оружияПолигон для «Беркута» (1)Так начинались зенитные ракетные войска противовоздушной обороны О системе С—25 («Беркут») и ее разработчиках уже немало сказано в книгах Г. Кисунько, К. Альперовича, М. Первова и в журнальных статьях группы авторов (С. Ганин, В. Коровин, А. Карпенко, Р. Ангельский) и Н. Ярлыкова. Однако в этой литературе сравнительно мало говорится о полигоне, на котором испытывалась система, и о его офицерах—испытателях. Я попытался внести небольшой вклад в освещение этих вопросов. Хотелось вспомнить подробнее о создании полигона и его развитии до принятия системы С—25 на вооружение (1951—1955) и его офицеров—«первопроходцев», которые начинали службу на нем. ■■ Им достался наиболее тяжелый как по напряженности труда, так и по сложности быта начальный период работы полигона. Конечно, хорошо бы вспомнить и всех остальных офицеров—испытателей, но я этого сделать не могу. Личный состав полигона быстро рос, число офицеров—испытателей, участвовавших в испытаниях системы, было весьма велико и большинства из них я уже не знал. Упоминать выборочно только знакомых было бы слишком субъективно. Поэтому других полигонных фамилий, кроме фамилий офицеров— «первопроходцев» и руководителей, в заметках нет. ■■ «Первопроходцев» было сравнительно немного (менее 100 человек). На объекте мы жили вместе и почти все знали друг друга. С помощью ветеранов полигона удалось вспомнить почти всех (к сожалению, у некоторых — только фамилии) и проследить их службу в указанный выше период. В заметках не приведены воинские звания — они не все остались в памяти. ■■ Можно лишь сказать, что основными званиями офицеров, прибывших на полигон в 1951 г., были: у командиров и инженеров — «капитан—майор», а у техников — «лейтенант». Было несколько подполковников и два полковника — И. Шушков и С. Беляев. ■■ Выражаю благодарность Г. Легасову, П. Шестакову, В. Суслову, А. Кузьминову, Ю. Кирко, И. Пенчукову, Ю. Вермишеву, Н. Ярлыкову за замечания и дополнения, сделанные ими в процессе работы над заметками. Прошу извинения за возможные неточности. ■■ Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР от 9 августа 1950 г. была задана разработка первой отечественной зенитной ракетной системы «Беркут», предназначенной для круговой противовоздушной обороны Москвы. ■■ Система должна была включать 56 огневых комплексов, расположенных на двух кольцах, удаленных на 45—50 и 85—90 километров от центра Москвы, РЛС кругового обзора (А—100), размещенных на дальнем (200—300 километров) и ближнем (25—30 километров) рубежах и предназначенных для раннего обнаружения целей, командные пункты, технические базы, дорожную сеть и систему связи. ■■ Каждый огневой комплекс должен был состоять из центрального радиолокатора наведения (станция Б—200) и стартовой позиции на 60 ракет (В—300) и обеспечивать в своем секторе одновременный обстрел до 20 целей таким же количеством ракет. ■■ ■ ■■ Наклонная и вертикальная антенны станции Б—200 предназначалась для обзора воздушного пространства в азимутальной и в угломестной плоскости соответственно Фотоархив «ВКО» ■■ Главными конструкторами системы «Беркут» были С. Берия и П. Куксенко, заместителем главного конструктора — А. Расплетин. Ракета разрабатывалась под руководством главного конструктора С. Лавочкина. Наземное оборудование старта и технической базы — под руководством В. Бармина. ■■ Распоряжением Совмина СССР от 5 мая 1951 г. Военное министерство (Министерство Вооруженных Сил) было обязано обеспечивать испытания системы «Беркут». Во исполнение этого распоряжения приказом командующего артиллерией Советской армии от 28 мая 1951 г. образована войсковая часть 29139 — новый, подчиненный ТГУ при Совмине СССР полигон — Специальное управление № 3, основные сооружения которого должны были расположиться вблизи села Капустин Яр Астраханской области, рядом с Государственным центральным полигоном (ГЦП). ■■ Пока шло строительство нового полигона, для скорейшего начала испытания ракеты «Беркута» Спецуправление № 3 должно было разместиться временно на двух объектах ГЦП: 5 и 6—м (где до этого отделом ГЦП испытывались немецкие зенитные управляемые ракеты и их отечественные аналоги), в ГАУ был создан отдел для кадрового и авиационного обеспечения полигона и контроля за его строительством. ■■ Начальником нового полигона был назначен начальник факультета ракетного вооружения Военной артиллерийской академии им. Дзержинского, Герой Советского Союза гвардии генерал—лейтенант артиллерии Сергей Ниловский — один из славной плеяды представителей гвардейских минометных частей (БМ—13, БМ—31) Великой Отечественной войны. Мудрый руководитель, редкой души человек, он пользовался уважением и подчиненных, и разработчиков техники. Несмотря на возложенную на него ответственность за развертывание строительства полигона и обеспечение начала испытаний, жесткую, порой грубую требовательность руководителей ТГУ, он всегда был доброжелателен к подчиненным и доступен им, был страстным охотником. ■■ Главным инженером полигона назначили подполковника Якова Трегуба — ветерана ГЦП, участника первого пуска баллистической ракеты на нем. Он был выдающимся организатором и сыграл основную роль в налаживании испытательных работ и становлении коллектива испытателей полигона, умело расставляя людей. ■■ Создание нового полигона, подчиненного ТГУ, было окружено густой завесой секретности. Даже в Министерстве Вооруженных Сил о назначении новой войсковой части знал лишь ограниченный, узкий круг лиц. Первое время часть «пряталась» за номером войсковой части ГЦП, а Ниловский фигурировал под фамилией Сергеев. Но это был секрет Полишинеля — многие на ГЦП знали Ниловского по академии или его прежней службе. ■■ 5—й объект располагался в степи, в нескольких десятках километров от жилого городка ГЦП и соединялся с ним грунтовой дорогой. На объекте размещались техническая позиция, предназначенная для проверки ракет и подготовки их к пуску, служебное здание, несколько сборно—щитовых домиков, несколько землянок, дизельная электростанция и обставленные двухэтажными железными кроватями два барака для личного состава, больший из которых был прозван впоследствии «Белым лебедем» за его наружную побелку. Он стал основным жильем офицеров. ■■ Объект был обнесен забором из колючей проволоки с КПП. Техническая позиция состояла из ангара и нескольких сборно—щитовых домиков и была огорожена высоким деревянным забором с КПП. Ангар — деревянный сарай с «трибуной» посередине для размещения контрольно—проверочной аппаратуры с электрообогревателем под ней. Одна из его торцевых стен являлась воротами, через которые завозились и вывозились ракеты. Зимой в нем было холодно, а летом жарко и душно. ■■ На 6—м объекте, расположенном недалеко от 5—го, были бетонные площадки для размещения стартовых устройств, подземный бункер с перископом для наблюдения старта ракет и ограждение с КПП. ■■ На некотором удалении от 6—го объекта располагались три измерительных пункта, оснащенных кинотеодолитами, один из которых был центральным и управлял работой всех кинотеодолитов. ■■ Первый личный состав Спецуправления № 3 формировался из выпускников 1951 г. (в основном первого послевоенного набора) ряда военных академий, офицеров, переведенных из НИИ—4 MO и других военных организаций, офицеров, переведенных с ГЦП, как уже имеющих опыт полигонной работы и выпускников военных училищ (техников). Почти все выпускники академий и часть офицеров, переведенных с ГЦП, были участниками Великой Отечественной войны. ■■ Выпускники академий (уже прошедшие в академиях распределение на определенные должности) были кем—то по каким—то принципам отобраны на полигон. Их попросили заполнить обширные анкеты и ожидать дальнейших указаний. Выпросил и заполнил анкету и один выпускник Артиллерийской академии, не включенный в список отобранных. За это он впоследствии стал именоваться добровольцем. ■■ Примерно через месяц их группами стали вызывать в 3—й дом Министерства обороны — в ГАУ. 4 июня 1951 г. в ГАУ были приглашены десять выпускников Харьковской радиотехнической академии: Д. Баранов, В. Волков, А. Куренсков, И. Пенчуков, Н. Перевезенцев, С. Таптыгин, М. Тарасов, В. Чумаков, П. Шибалов, П. Шестаков и два выпускника Артиллерийской академии: К. Лебедев, В. Сафронов. ■■ Ниловский побеседовать с каждым не смог, так как только что сам узнал о своем назначении. Он сказал всем, что они назначены в войсковую часть, где он будет начальником, и чтобы все прибыли утром 6 июня на Центральный аэродром им. Фрунзе для полета к месту службы. В середине дня они уже были на 5—м объекте ГЦП. ■■ 6 июня в ГАУ вызывались группами выпускники Артиллерийской академии: В. Безруков, Б. Белоцерковский, М. Бородулин, Р. Валиев, П. Коба, Г. Легасов, А. Ливенцов, Н. Малков, К. Прошляков, Н. Солопов и Харьковской академии: Г. Грищенков и С. Куц. Их принимал генерал Ниловский. ■■ ■ Графика Юлии Гореловой ■■ Он сообщал офицерам, что они назначены в некую войсковую часть на должности, названия которых носили общий характер и не давали возможности судить о предстоящей службе, при этом не говорилось ни о назначении части, ни о ее дислокации. ■■ Всем им надлежало прибыть утром 7 июня 1951 г. на Центральный аэродром им. Фрунзе для полета к месту службы. Утром 7 июня пассажиры этого рейса собрались у станции метро «Аэропорт». Перед нами и провожавшими нас женами выступил Ниловский. Женам он сказал, что их мужья будут служить в пределах Советского Союза, максимум через год получат квартиры и заберут их к себе. Распрощавшись с женами, мы пошли на посадку и через несколько часов нудного полета, во время которого некоторые пассажиры воспользовались выставленным экипажем ведром, наш Ли—2 приземлился. ■■ В самолет воpвались какие—то запыленные офицеpы с недоуменным вопpосом: «Кто вы такие?». Оказалось, что нас по ошибке посадили на аэpодpом ВВС во Владимиpовке (на запpос с земли экипаж отвечал, что на боpту секpетный гpуз). Мы вывалились из самолета и, сбившись в кучу под крылом, окунулись в дикий зной, наполненный мошками. ■■ Hо вот недоpазумение было улажено, и чеpез коpоткое вpемя наш самолет уже бежал по земле аэpодpома «Конституция» Госудаpственного центpального полигона в Капустином Яpу. Встречали нас двое: сухощавый полковник и плотный загоpелый мужчина в одних бpюках с большим шpамом на животе (как мы потом узнали, пеpвый был комендантом гаpнизона, а втоpой — начальником летно—испытательной станции ОКБ Лавочкина Давыдов). ■■ Узнав, кто мы такие, Давыдов произнес: «Мы тут вам кpови попортим!» — и удалился. Такая «приветственная речь», естественно, не подняла нашего и так довольно плохого настроения. Затем нас на автобусе отвезли в гостиницу в жилом городке ГЦП. ■■ Таким образом, первыми на полигон двумя рейсами самолета Ли—2 6 и 7 июня 1951 г. были доставлены 24 выпускника Московской артиллерийской и Харьковской радиотехнической академий. На полигон мы попали в разгар дизентерийного сезона, и несколько прибывших офицеров пополнили ряды так называемых тут зенитчиков. Так началась наша служба в Капустином Яpу. ■■ Оформление остальных офицеров, отобранных на полигон, происходило аналогично. В ГАУ им давали предписания, и они отправлялись на полигон по железной дороге или, по случаю, самолетом. Ниловский принимал вновь назначенных офицеров сначала в Москве (он задержался на пару недель), а остальных — на месте. Почти все офицеры ГЦП, переведенные на полигон, оформлялись на месте. ■■ ■■ С ГЦП в Спецуправление № 3 в течение мая—июля был переведен ряд офицеров, в том числе Д. Барабанов, К. Буров, Б. Громов, П. Галкин, Н. Гриценко, Х. Камалов, Колотушкин, В. Кочетков, И. Краснов, А. Крылов, А. Кузьминов, В. Лобза, В. Мельник, В. Невзоров, А. Пирожков, С. Привезенцев, И. Сидоренко, В. Спиридонов, В. Суслов, Терентьев, В. Трахунов, Н. Чистяков, Е. Чернявский, Ф. Шорохов. ■■ Вскоре офицеры, прилетевшие на полигон, и часть офицеров, переведенных с ГЦП, были собраны и некий полковник Соловьев, представившийся как заместитель командира части (которого мы больше не видели) — Ниловский оставался еще в Москве — раскрыл должности всех присутствовавших на сборе. ■■ Оказалось, что должности практически всех выпускников академий не соответствуют полученным ими специальностям. Некоторые офицеры возмутились, но приказ есть приказ и его надо выполнять. Офицеры, переведенные с ГЦП, были назначены на руководящие должности или на работу по своей специальности. Хотя о том, что именно нам придется испытывать, на этом сборе сказано не было, стало очевидно — придется осваивать совершенно новое дело. ■■ На следующий день личный состав убыл из жилого городка: основная часть на 5—й, а остальные временно на 7—й объект ГЦП. Большинство офицеров, прибывших на 5—й объект, разместились в «Белом лебеде». Часть (будущие начальники) — в другом бараке. Население объекта постепенно увеличивалось — прибывали выпускники академий и училищ, а также офицеры, назначенные на полигон, в том числе Ю. Кирко, И. Шушков, В. Едемский, Г. Сидоренко, В. Стефанов, Б. Леонтьев, Б. Киселев, Н. Зуев, Алтухов, Каухов, Ю. Карагодин, К. Харин, Г. Дагаев, В. Востров, П. Воронин, В. Данченко, Л. Жебрун, И. Шальнов, Ю. Цветков, А. Хатин, Н. Нажа, Н. Ермаков, С. Шишкин, С. Максимов. ■■ Народ изнывал от жары и безделья. Вечерами «выли» на Луну. Вскоре на объект прибыл из Москвы генерал Ниловский. В «Белом лебеде» его сразу атаковали офицеры. Два вопроса интересовали всех: что будем делать и когда будут деньги? На первый вопрос генерал ответил, что будем испытывать ракетную систему, а после ее испытаний все отсюда разъедутся. По поводу денег сказал, что выдача зарплаты скоро наладится — финансист уже прибыл. А пока Ниловский на ГЦП раздобыл немного денег и всем нуждающимся лично выдал по 200 рублей. ■■ Почти до осени «Белый лебедь» был нашим домом. По вечерам в нем правил бал начальник электростанции. Своей командой на ее остановку он определял конец вечернего досуга: игры в преферанс, коллективной читки единственной книги Е. Петрова и И. Ильфа, разговоров или «травли» анекдотов. ■■ Летом на полигон прибыло два больших пополнения. Из Ленинграда — выпускники академии им. Можайского: Ф. Лагун, Л. Дятлов, В. Капусткин, П. Макаров, В. Малов, Д. Скубаренко, А. Шаракшанэ, из Болшева — группа сотрудников НИИ—4 МО: Ю. Вермишев, Волчков, В. Глуздовский, В. Делибаш, А. Евдокимов, В. Калиниченко, А. Ковалев, Лебедев, Р. Лепков, М. Мымрин, Б. Николаев, Б. Пуга, Б. Разумихин, А. Сотников, Шамшин, Н. Ярлыков. ■■ Так скомплектовался первый личный состав полигона — его «первопроходцы». ■■ Михаил Бородулин ■ Первая публикация 16.08.2012
Admin: ■ № 3 (64) за 2012 г. ■ История оружияПолигон для «Беркута» (2)Так начинались зенитные ракетные войска противовоздушной обороны По первому относительно малочисленному штату, разработанному заранее в Москве, полигон состоял из отделов, служб и двух рот (автомобильной и охраны). Еще в конце мая ряд офицеров ГЦП был вызван в Москву в ГАУ. Там им сообщили, что часть из них будут формировать автомобильную роту (И. Сидоренко, А. Кузьминов, В. Спиридонов) и роту охраны (Д. Барабанов, А. Изотов), а остальные — готовить объект. ■■ Продолжение. Начало в № 2 (63) за 2012 г. ■■ В первых числах июня весь этот тыл был отправлен на 5—й объект для подготовки его к приему личного состава. По прибытии позже на объект остального личного состава с учетом реальной обстановки были сформированы подразделения, имевшие некоторые отличия от штата. ■■ ■■ Индикаторно—командный зал станции Б—200. Вид на пульт старшего оператора, шкафы целеуказания и наведения, индикаторный шкаф И—400 — центр и правая сторона зала. Фотоархив «ВКО» ■■ Были организованы штаб (начальник И. Шушков), техническая позиция (начальник В. Трахунов), стартовая позиция (начальник В. Лобза), отдел по испытаниям станции Б—200 (начальник Б. Пуга), отдел измерений и обработки их результатов с фотолабораторией (начальник А. Крылов), из которого позже выделились отдел измерений (начальник Г. Легасов) и отдел анализа результатов испытаний (начальник С. Привезенцев), служба материально—технического обеспечения (А. Ливенцов, В. Сафронов), энергослужба (С. Максимов, П. Галкин), химслужба (Б. Громов, В. Востров), служба поиска (Ю. Карагодин), финансовая служба (Н. Ермаков), медицинская служба (А. Пирожков). В штабе служили Алтухов, В. Безруков и П. Коба. ■■ Офицеры, назначенные на службу в отдел по станции Б—200: Б. Пуга, Ю. Вермишев, Р. Лепков, А. Сотников, Н. Ярлыков — все, кроме Н. Ярлыкова, были отправлены в Москву для изучения техники. Ярлыков был поставлен на работу с бортовой аппаратурой радиоуправления на старте. Некоторые офицеры, оценив обстановку, неблагоприятную для жизни и быта, сумели быстро убыть с полигона (С. Куц, Каухов, Н. Солопов, К. Лебедев, Волчков, Б. Разумихин, Шамшин, Лебедев из НИИ—4). ■■ Короткий период безделья завершился. Первыми стали готовиться к работе измерительные службы (кинотеодолитная, наземная телеметрическая и радиолокационная) — они должны были сразу работать самостоятельно, без помощи промышленности. Сначала включились в работу кинотеодолитчики. ■■ ■■ Размещение радиолокационной приемо—передающей аппаратуры и пульта управления станции Б—200 в аппаратном зале. Фотоархив «ВКО» ■■ Ранним утром под ехидные замечания еще «безработных» обитателей «Белого лебедя» они садились в грузовик и разъезжались по пунктам для освоения техники. Позже приступили к освоению техники радиолокационные измерители траектории ракеты и наземные телеметристы. ■■ В июле 1951 г. на 5—й объект из ОКБ—301 поступили первые опытные образцы ракеты системы «Беркут» — ракеты В—300 (изделие 205) и начались ее автономные испытания. Ответственным руководителем автономных испытаний ракеты В—300 был первый заместитель начальника ТГУ Сергей Ветошкин. Его наделили огромными полномочиями, он постоянно находился на полигоне, держал связь с Москвой и фактически руководил довольно жестко всей работой. Техническим руководителем испытаний был главный конструктор Семен Лавочкин. ■■ Задачами первого этапа автономных испытаний ракеты являлись отработка старта ракеты, исследование ее летных характеристик и проверка работы бортовой аппаратуры. ■■ Ракеты поступали на техническую позицию 5—го объекта. В ее ангаре размещались две ракеты и контрольно—проверочное оборудование. Подготовка ракеты в ангаре слагалась из автономных проверок ее оборудования и аппаратуры и комплексной проверки ракеты с имитацией старта. ■■ Руководили работой сотрудники ОКБ—301, они вели проверку бортовой электросети, бортовых датчиков телеметрии и комплексную проверку ракеты. С ними работали сотрудники НИИ—88 — по двигательной установке, НИИ—504 — по радиовзрывателю, КБ—1 — по бортовой аппаратуре радиоуправления и автопилоту, НИИ—885 — по бортовой аппаратуре радиотелеметрии, разработчики пульта комплексной проверки ракеты, ЛИИ — по внешнетраекторным измерениям и тарировке бортовых датчиков телеметрии. ■■ ■ Графика Юлии Гореловой ■■ На автономных испытаниях ракеты боевая часть на нее не устанавливалась. Вместо нее стоял весовой макет, на котором размещалась бортовая аппаратура радиотелеметрии. Такие ракеты получили название «телеметрические». ■■ Офицеры технической позиции начинали работу учениками у разработчиков, а затем работали вместе с ними. Первыми испытателями по бортовой сети и комплексной проверке были В. Волков, Ю. Кирко, Н. Перевезенцев, по планеру и двигательной установке — В. Глуздовский, Д. Скубаренко, позже П. Макаров, по радиовзрывателю — Г. Дагаев, В. Чумаков, по автопилоту — Л. Дятлов, Ф. Лагун, позже — К. Прошляков (после службы на старте), по бортовой аппаратуре радиотелеметрии — П. Шестаков, М. Бородулин (после работы на кинотеодолите), по бортовой аппаратуре радиоуправления — Г. Грищенков, по такелажному хозяйству — Х. Камалов, В. Кочетков, В. Стефанов. ■■ Наряду с инженерами работали и прибывшие на полигон техники, в том числе П. Воронин, В. Данченко, Л. Жебрун, И. Шальнов, Ю. Цветков. Учеба была самостоятельной (из—за строгой режимности работы никаких занятий с офицерами не проводилось). Испытатели постепенно овладевали своими специальностями не только в процессе работы, но и будучи иногда в командировках в НИИ и КБ. ■■ О командировках стоит сказать несколько подробнее. Для москвичей (а их более трети), пока семьи находились в Москве, это была и поездка домой. Да и потом в командировках офицеры (не только москвичи) приобретали необходимые предметы быта и одежды — в гарнизоне с этим обстояло плохо. Поэтому вначале офицеры—москвичи соглашались на командировку по любому поводу. Так, я с Ю. Кирко впервые полетел в Москву за культимуществом для полигона. ■■ ■■ Пульт старшего оператора станции Б—200. Предназначался для управления боевой работой станции Б—200 и стартовой позиции. Фотоархив «ВКО» ■■ Но основной задачей командировок офицеров в КБ, ОКБ и НИИ, конечно, была учеба. Испытатели знакомились с работой предприятий, общаясь с более широким кругом разработчиков, глубже изучали технику. Иногда они непосредственно участвовали в работе. ■■ Так, я в ОКБ Лавочкина участвовал в размещении бортовой аппаратуры радиотелеметрии на новой модификации ракеты В—300. Отношение разработчиков, как и на полигоне, к нам было самое благоприятное, и со многими из них мы дружили. ■■ Работы на полигоне имелось много, поэтому командировки были короткими. Лишь офицеры, назначенные на станцию Б—200, находились в Москве несколько месяцев. ■■ В результате командировок на предприятия—разработчики испытатели быстрее осваивали свои, зачастую очередные специальности, которые менялись в ходе испытаний. Так, например, мне пришлось (как это видно из заметок) четырежды менять специальность. ■■ Командировки давали офицерам и другие новые впечатления — посещение театров, кино и знакомство с бурной столичной жизнью. Да и пребывание в учреждениях и на предприятиях порой являло нам запоминающиеся случаи. Вот некоторые из моих командировок. ■■ Когда мы были в командировке в Главпуре за какой—то бумагой, нас один чиновник послал в башенную часть здания и сказал: «Вы поднимитесь так высоко, что будет виден ваш Капустин Яр!». Мы были шокированы. Зажатые строжайшим режимом, мы не могли не только сами произносить это наименование, но и должны были делать вид, что не знаем, что это такое. ■■ ■■ Пульт управления станции Б—200. Предназначался для централизованного включения и выключения станции. Фотоархив «ВКО» ■■ Тяжелое впечатление произвел на меня первый визит в КБ—1. Мне нужно было решить ряд вопросов в 32—м отделе предприятия. Вооруженный контролер, стоявший перед входом в нужное помещение, несколько минут изучал разовый пропуск, мое удостоверение личности и меня. Потом куда—то позвонил и только после этого отдал мне документы. Я вошел в комнату и с момента моего появления и до выхода из нее постоянно чувствовал на себе две пары глаз, принадлежавших вооруженным охранникам, сидевшим в противоположных углах комнаты. ■■ Как я узнал потом, в комнате наряду с «вольными» сотрудниками работали заключенные (или как их называли — бесфамильные, так как вместо подписей они ставили личные буквенно—цифровые штампики). И общение с ними посторонним лицам было строго запрещено. ■■ А вот одно из следующих посещений КБ—1. Попав первый раз в теоретический отдел (где, как и везде в КБ—1, работали много офицеров), я как человек военный был удивлен своеобразной иерархией его руководства. Начальником отдела был майор В. Шишов, его заместителем — подполковник Терещенко, начальником одной из лабораторий — полковник Н. Лившиц, а его консультантом — генерал В. Пугачев. ■■ В этой же командировке состоялось мое заочное знакомство с сотрудником КБ—1 К. Капустяном (очное произошло позже на полигоне). В стенгазете «Экран» был помещен дружеский шарж на него и рядом большая буква «К» в пятой степени с расшифровкой — красавец капитан Константин Константинович Капустян. ■■ ■■ Пульт управления передатчиками станции Б—200. Предназначался для управления и контроля работы генераторов. Фотоархив «ВКО» ■■ Заканчивая разговор о командировках, хочется вспомнить связанный с одной из них случай, показывающий демократичность генерала Ниловского. Как—то мы с К. Прошляковым вернулись из командировки в Москву. Как обычно, мы истратили все деньги на покупки и поэтому сразу направились за расчетом к начфину. Однако он платить нам отказался, мотивируя это перерасходом денег на командировки. Мы немедленно отправились с жалобой к Ниловскому. Генерал принял нас и, пожурив за отсутствие у нас сберкнижек (откуда они могли у нас быть?), распорядился рассчитаться с нами. «Пусть перерасход будет на две тысячи больше», — сказал он начфину. Поблагодарив генерала, мы помчались за деньгами. К этому можно добавить, что когда Ниловский бывал в Москве и у кого—нибудь возникала необходимость продления пребывания в столице на пару—тройку дней, вопрос решался одним телефонным разговором. ■■ Прибыл на 5—й объект заместитель начальника полигона по политической части полковник Спиридон Беляев. До его прибытия его обязанности выполнял Р. Валиев. Вскоре у Беляева появился помощник по комсомолу С. Шишкин. ■■ Когда на объект прибывали ракеты (а их за второе полугодие 1951 г. через техническую позицию прошло более 30 штук), работа шла почти круглосуточно. Время проверки ракеты и устранения выявленных на ней неисправностей возрастало по мере появления новых бортовых устройств. ■■ Особенно стала затягиваться подготовка ракеты с появлением в ее составе аппаратуры радиоуправления. При возникновении в ней неполадок сотрудники КБ—1 вынимали блоки из ракеты и уносили их в свой домик, куда посторонним вход был строго запрещен (это самая секретная аппаратура ракеты). Делали ли они что-нибудь с ней или спали — никто не знал, и все остальные участники проверки сидели в ангаре и ждали (иногда до утра) возвращения блоков и возобновления работы. ■■ ■■ Шкаф входных приемных устройств станции Б—200. Предназначался для усиления и преобразования принимаемых антенной сигналов, отраженных от целей и излучаемых ответчиками ракет. Фотоархив «ВКО» ■■ Если подготовка ракеты длилась слишком долго, в ангаре появлялся Ветошкин. Он молча с суровым видом прохаживался по ангару, сердито поглядывая на виновников задержки. Иногда его терпение лопалось, он вмешивался в работу и принимал решение вплоть до пуска ракеты с отключенной неисправной аппаратурой. ■■ Так, например, однажды во время комплексной проверки радиовзрыватель работал ненормально. После ряда безуспешных попыток разработчиков устранить неисправность Ветошкин скомандовал отключить радиовзрыватель. Taк он и улетел в качестве балласта. ■■ Как—то во время комплексной проверки ракеты выявилась серьезная неисправность, которая могла быть вызвана неполадкой либо в бортовых электрических цепях, либо в автопилоте. Сотрудники ОКБ—301 вместе с офицерами—испытателями тщательно проверили огромное количество цепей, но ничего не обнаружили. ■■ Была глубокая ночь, когда начали свою проверку автопилотчики. Ветошкин уже был в ангаре и молча, как и остальные участники проверки, ожидал результата работы автопилотчиков. Лишь однажды он прервал молчание и резко осадил главного конструктора телеметрии, который начал давать свои дилетантские советы. ■■ После длительной безуспешной возни автопилотчики вызвали своих немцев и те быстро нашли неисправность. Надо сказать, что на технической позиции с автопилотчиками КБ—1 работали два немецких специалиста. Как люди уже немолодые, они тяжело переносили жару и духоту в ангаре, мечтая о холодной воде и бутылке рейнского вина. ■■ ■■ Шкаф целеуказания и наведения станции Б—200. Предназначался для наблюдения целей, находящихся в зоне обзора станции, выбора целей для поражения зенитными ракетами, пуска ракет и наблюдения за их полетом. Фотоархив «ВКО» ■■ К ним был приставлен переводчик, обычно сидевший вне ангара на травке и читавший книгу, а немцы общались с автопилотчиками с помощью жестов и небольшого числа русских слов. При появлении однажды в ангаре режимного начальника из ТГУ переводчик получил изрядный нагоняй и далее все время находился рядом с немцами. ■■ Каждый раз при обнаружении на ракете серьезных дефектов по команде Ветошкина буквально на следующий день на полигоне появлялись соответствующие главные конструкторы и ответственные лица, в том числе и высокого ранга. ■■ После завершения подготовки на технической позиции ракета вывозилась на стартовую позицию 6—го объекта. Для ее доставки и установки на стартовый стол использовалась специальная транспортно—установочная машина, созданная на базе танка. Ее водитель (сержант) был мастером своего дела, но доставлял немало хлопот своему начальству дерзкими самодеятельными рейдами в соседнее село. ■■ На стартовой позиции производилась заправка ракеты горючим, окислителем и воздухом. Предстартовая проверка ракеты и пуск ее производились с помощью аппаратуры, установленной в бункере. Здесь осваивали свои специальности первые испытатели: В. Суслов, И. Краснов, К. Прошляков (вскоре он был переведен на техническую позицию), Д. Баранов, Б. Киселев, Н. Зуев, Ф. Шорохов. Работа стартовиков была трудной и опасной. Приходилось, имея дело с ядовитыми компонентами топлива, использовать противогазы и защитные костюмы, работать (как и телеметристам с технической позиции) на верхней части ракеты при ее нахождении на стартовом столе — как при ветре, так и на морозе. ■■ ■■ Размещение в аппаратном зале главных усилителей сигналов, отраженных от целей, главных усилителей сигналов ответчиков ракет, системы опорных напряжений и распределителей маркерных меток индикаторов станции Б—200. Фотоархив «ВКО» ■■ Наряду с различными неприятностями (в том числе и серьезными) были на стартовой позиции и комичные случаи. Вот один из них. Во время комплексной предстартовой проверки ракеты оказалось, что радиовзрыватель «не дышит». Переполошившиеся разработчики в ответ на гневный взгляд Ветошкина залепетали, что они проверят его автономно. ■■ Подключают свой пульт и… о, ужас — ни одна из стрелок его многочисленных приборов не дрогнула. Они уже были готовы принять удар от Ветошкина, как вдруг раздается громкий смех представителя ОКБ—301, который читает в бортжурнале этой ракеты запись, что на ней радиовзрыватель не установлен. Просто радиовзрывательщики об этом забыли. ■■ Продолжение следует. ■■ Михаил Бородулин ■ Первая публикация 16.08.2012
Admin: 708—й научно—исследовательский испытательный центр (в/ч 29139) Войсковая часть 29139 имеет пятидесятилетнюю историю. Она была создана для испытаний средств системы ПВО Москвы «Беркут» (С—25) 06 июня 1951 года Постановлением Совета Министров СССР № 3389—1425сс и приказом командующего артиллерией Советской Армии № 0433 1951 г. С этой даты ведет свой отсчет эра управляемого оружия ПВО в СССР и России. ■ Первым командиром части был назначен 45—летний боевой генерал—фронтовик, Герой Советского Союза, гвардии генерал—лейтенант артиллерии Ниловский Сергей Федорович. В городе Знаменске одна из улиц носит его имя. ■ 25 мая 1953 года впервые в мире управляемая зенитная ракета сбила самолёт-мишень — бомбардировщик Ту—4, аналог американского бомбардировщика В—29 Boeing B—29 Superfortress. 07 мая 1955 года на заседании Совета обороны система—25 была принята на вооружение. ■ Сегодня мы с благодарностью вспоминаем первопроходцев—испытателей: первых руководителей испытаний и испытателей Трегуба Я.И., Ананьина В.Н., Мымрина Н.Г., Трофимчука М.И., Легасова П.С., Пенчукова И.М., Лобзу В.Н., Карлецкого Е.С., Крученецкого А.Ф., Демина В.И., Тарасова М.П., Харина К.Н., Краснова И.Д., Пугу Б.С., Жулая В.Ф., Шибалова П.П., Куренскова А.С, первых создателей методологии испытаний зенитных управляемых ракет Белоцерковского П.С, Бородулина М.Л., Грицака П.К., Валиева Р.А., Курланова А.Д., Спиридонова Е.К., Прошлякова Н.И., Черненко С.К., Шаракшанэ А.С, Едемского В.А., Пенчукова И.М. Многие из них впоследствии стали крупными учеными. Значительный вклад в последующее совершенствование С—25 внесли Бехметьев Н.С., Сорокин В.И., Пивкин Н.И., Дороненко А.А., Паршин Б.В., Гладков В.В., Тимощенко А.Д., Борисов А.В. ■ Испытания ЗРС С—25 позволили выработать оптимальную испытательную структуру полигона. Стало понятным, что требуется штатное разделение функций инженеров—испытателей, непосредственно связанных с ведением боевой работы в экспериментах, регистрацией данных объективного контроля и оперативной оценкой результатов экспериментов, и инженеров—исследователей, основная работа которых заключалась бы в разработке методологии испытаний, оценке результатов испытаний, разработке и согласовании отчетных документов по результатам испытаний. Реализацией этого видения стало создание в ноябре 1955 года НИЧ—1 (научно—испытательной части) и НИЧ—2 (научно—исследовательской части). Первого июня 1954 года был создан также 10—й учебный центр Войск ПВО страны, который в 1955 году вошёл в состав полигона. Он начал подготовку кадров для эксплуатации ЗРС С—25. ■ Стрельбовый полигон превратился в научно—исследовательское учреждение, что в 1964 году закрепилось в виде придания войсковой части 29139 статуса 8—го научно—исследовательского испытательного полигона. К этому времени были сформированы все необходимые подразделения обеспечения. Например, система связи в 1951 году начинала свое существование с отделения телефонистов. В марте 1952 года была организована служба тыла. Медицинская служба в 1951 году была представлена двумя врачами, фельдшером и санинструктором. Автотракторная служба была организована в 1955 году, а за 4 года до этого была сформирована автомобильная войсковая часть 03077. ■ История войсковой части 29139 неразрывно связана с возникновением и развитием войск ПВО страны, в состав которых она была включена в августе 1954 года, и с изменениями, происходившими в стратегии и тактике применения средств воздушного нападения. В соответствии с действующей военной доктриной перед войсками ПВО страны ставится задача создания сплошной глубоко эшелонированной ПВО на основных стратегических направлениях удара вероятного противника и создание ПВО основных стратегических объектов. Бросая ретроспективный взгляд в прошлое, мы сегодня понимаем, что вся история войсковой части 29139 неразрывно связана с четырьмя генеральными направлениями развития Войск ПВО страны. 1. Создание для зенитных ракетных войск подвижных зенитных ракетных комплексов и систем малой, средней дальности и дальнего действия. 2. Создание для истребительной авиации истребителей-перехватчиков, авиационных ракетных комплексов перехвата с мощным бортовым вооружением, авиационных комплексов радиолокационного дозора и наведения, способных на больших удалениях вести боевые действия при управлении с пунктов наведения и командных пунктов наземного и воздушного базирования. 3. Создание для радиотехнических войск радиолокационных станций и комплексов с различным функциональным назначением. Это станции дежурного режима для разведки воздушного противника, по информации которых осуществляется перевод средств ПВО в повышенные степени боевой готовности и принимается решение на уничтожение воздушного противника, станции боевого режима для получения боевой информации, по которой осуществляется управление огневыми средствами, в том числе РЛС малых высот, РЛС средних и больших высот, наконец, специальные РЛС для решения отдельных специфических задач. 4. Создание комплексов средств автоматизации управления зенитных ракетных дивизионов, полков и бригад, пунктов наведения и истребительных авиационных полков, радиотехнических рот, батальонов и бригад, командных пунктов дивизий и корпусов ПВО, а также автоматизированных систем управления, объединяющих воедино перечисленные структурные единицы. ■ С 1957 года по 1961 год на полигоне проводятся испытания трех модификаций первого подвижного ЗРК средней дальности СА—75 (шифр «Двина») и С—75 (Десна», «Волхов»). Новое направление выразилось в создании и совершенствовании необходимых испытательных и обеспечивающих структур для проведения облетов и боевых стрельб, в том числе с ядерной боевой частью, по самолетам—мишеням, ракетам—мишеням, парашютным мишеням различного типа. Практически одновременно были проведены испытания ЗРК малой дальности С—125 (шифр «Печора»). ■ Для организации и проведения испытаний зенитного ракетного вооружения в конечном счете были образованы испытательный центр — войсковая часть 15683 и 1 научно—исследовательское испытательное управление, а также новые подразделения. Первым начальником 1—го НИИУ стал Едемский В.А., а первым командиром испытательного центра ЗРВ стал Дороненко А.А. ■ В мае 1957 года была сформирована отдельная смешанная авиационная эскадрилья для поиска остатков стартовавших ракет и транспортных нужд. Большая кооперация заводов—изготовителей вызвала необходимость сосредоточения всех элементов в одном месте для стыковки, настройки и проведения лётных испытаний ЗРК и ЗРС. С этой целью в сентябре 1956 года была создана стыковочная база — войсковая часть 03094. Через стыковочную базу прошли все серийно изготовляемые ЗРК и ЗРС, в том числе модификации ЗРС средней дальности С—300П, испытания которых проводились на полигоне Сары—Шаган. Группа офицеров 1—го НИИУ, в составе которых были Соловей В.П., Савенков Ю.А., Коробов В.М., осуществляли научно—методическое сопровождение начальных боевых стрельб частей ЗРВ, перевооружаемых на новые ЗРК. ■ Наиболее весомый вклад в испытания подвижных ЗРК средней дальности С—75 внесли офицеры—испытатели: Егорин К.И., Шестёркин Е.И., Паршин Б.В., Железняк В.Ф., Заболотников Д.Г., Синьков А.Г., Парасотка А. И., Степанов М.М., Дудкин И.Е., Картамышев Р.В., Батов Э.И., Чернышов В.Н., Рыбчинский М.К. Наибольший вклад в испытания подвижных ЗРК малой дальности С—125 внесли офицеры—испытатели: Хильченко В.М., Бычков С.А., Сафронов В.Л., Федосенко Л.Г., Косачёв И.М., Кубарев И.В., Манец А.М., Пчелин А.Н., Коненко И.Я., Деличкан А.А., Пилипчук В.В., Дитко А.И., Лаговиер А.И., Дубровин А.Н., Факторович Е.Д. и другие. ■ Испытания автоматизированных систем управления ПВО до настоящего времени по своей сложности не имеют аналогов. Первая же АСУ тактического соединения ПВО, получившая название «Луч—1», разработка которой была задана Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 11.11.1960 № 1191—504сс, принесла много методологических и организационно—технических проблем. Для размещения ее элементов началось строительство позиций и инфраструктуры в окрестностях населенных пунктов Александров Гай, Палласовка, Горный Балыклей, Камышин, Капустин Яр, создавалась специальная система связи, была проведена модернизация системы измерений и обработки. Методологические проблемы испытаний состояли поначалу в необходимости разработки критериев и показателей качества централизованного управления радиолокационным, зенитным ракетным вооружением и истребителями—перехватчиками, а при более поздних модернизациях — качества управления частями и подразделениями зенитных ракетных войск, радиотехнических войск и истребительной авиации. В апреле 1961 года был создан испытательный центр АСУ — войсковая часть 73539. Ее первым командиром был Спиридонов Е.К. Пришлось создавать также командный пункт управления полетами авиации, штурманскую службу и другие обеспечивающие подразделения. Решение методологических проблем сначала было возложено на НИЧ войсковой части 29139. Затем эти работы возглавило 2 научно—исследовательское управление АСУ, сформированное на основе директивы Главного штаба Войск ПВО страны от 31.01.1964 № 524652. Все вопросы по боевому применению испытываемых образцов КСА и АСУ, испытаниям средств связи и передачи данных были также возложены на это управление. Первым начальником 2—го НИИУ стал Ковалев А.С. Методология испытаний АСУ и КСА создавалась по отдельным направлениям и наибольший вклад по каждому из этих направлений внесли следующие испытатели: оценка качества управления зенитными ракетными частями и подразделениями — Петров Е.П., Никитин В.Б., НосковА.А., Кузнецов В.В., Кергенцев И.Я., Королев В.М., Грачев Н.П., Шекольян В.В., Лонский А.Л., Соколов А.А., Розов А.С, Шахов Л.Л., Игнатов Е.Н., Мельчаков В.В.; оценка качества управления истребительной авиацией — Берман М.М., Шварцман М.Ш., Рябов Ю.А., Бойко Д.Н., Величко И.Е., Ковтун Н. И., Жеребцов Г. Я., Кузьмин Н.Н., Савонькин Ю.И., Новосад В.В., Морозов А.В., Молодцов В.М., Вылегжанин В.И.; оценка качества управления частями и подразделениями радиотехнических войск — Воробьёв В.Т., Гришенёв Р.Н., Семененко А.Л., Шиленко Э.Н., Якубовский Н.И., Губашев А.Х.; оценка качества централизованного и децентрализованного управления — Карлецкий Е.С., Горин И.И., Виноградов Л.В., Зызин Б.А., Дерий П.Я., Блинов А.Е., Ржечковский СМ.; оценка надежности — Шубинский И.Б., Резиновский А.Я., Добров В.И., Скоробогатько И.А., Пучковский А.И., Семиглазов В.И., Гружевский Ю.В. Разработанная на полигоне система показателей надежности сложных систем в настоящее время гостирована. ■ Траекторные измерения и их обработка начались со стартом первой ЗУР 25 июля 1951 года. Был создан отдел ВТИ, преобразованный затем в отдельную команду, ставшую в 1962 году измерительным центром — войсковой частью 07037 с задачей получения и регистрации траекторных измерений при проведении облетов и пусков. Первым командиром части стал Привалов И.Л. ■ Сложная и кропотливая работа по математической обработке траекторных измерений в 1951—1952 годах производилась расчётной группой 8—го отдела расчётно—измерительной службы, а с 1952 года — 2—м отделом обработки измерений, который позднее при организации 1—го НИИУ вошёл в его состав. С началом испытаний АСУ обработка результатов измерений велась вторым научно—вычислительным отделом войсковой части 73539. В связи с увеличением объёма проводимых испытаний на базе отделов и лабораторий, уже ранее занимавшихся обработкой информации, Директивой Главного штаба ВПВО страны от 13.03.1963 № 428309 14—го марта был создан Вычислительный центр. Его первым начальником стал Яковлев В.И. ■ Наибольший вклад в становление ВЦ, а в последующем 4—го НИИУ, внесли следующие офицеры: Дайлид В.Е., Антосик Н.Г, Скворцов В.М., Кулешов Е.А., Грачев СИ., Павленко Г.Н., Семенов И.С, Понедельченко И.Н., Михайловский В.А., Мисевра А.Ф., Маныч А.Д., Кузьмичев Б.А., Бочкарев О.С, Квасов Э.Г., Рязанцев А.Г., Русаков В.А., Ольховский Л.И., Рачков Ю.А., Лобейко В.И., Богдюк Б.В., Тарасенко Н.Н. ■ Выполнение задач по испытаниям радиолокационного вооружения началось с 1969 года. В августе этого года в соответствии с директивой Главного штаба ВПВО страны № 1 было создано 3—е научно—исследовательское испытательное управление, а в 1976 году — центр для испытаний РЛВ, войсковая часть 97670. Первым начальником 3—го НИИУ стал Ермолаев П.Д., а первым командиром центра РЛВ стал Бреднев Б.П. ■ Разнообразие РЛС и РЛК заставляли каждый раз заново создавать методологию их испытаний. Первыми испытателями на этом направлении были Полетайкин А.С, Муковоз Б.И., Караманов А.Е., Родин В.Е., Купряшкин В.Я. Методология испытаний маловысотных локаторов создавалась Муковозом Б.И., Цириковым А.К., Каменских Р.Л., Прядко А.Н., Мальцевым А.С, Бондарем А.А. Большой вклад в развитие методологии испытаний многофункциональных РЛС внесли такие испытатели, как Курицын В.А., Гришенёв Р.Н., Кисель П.И., Грицепанов О.В., Вороник В.И., Кузнецов В.В. Большой вклад в проведение испытаний автоматизированных систем управления, радиолокационного вооружения, создание и совершенствование методологии испытаний внесли, помимо тех, кто уже назывался, Спиридонов Е. К., Хлынин Г.Е., Райков Н.Н., Брагин А.З., Конопля А.А., Ермолаев П.Д., Рудаков А.И., Шипилов И.Ф., Черняховский Д.А., Бреднев Б. П., Торицин В.Ф., Воробьев СМ., Рябов С.Л., Ложкин С.Р. ■ В 1976 году завершается окончательное формирование структур 8—го НИИП. Неукоснительный авторитет полигона поддерживается высоким уровнем научных исследований и четко налаженной системой организации и проведения испытаний самых сложных образцов вооружения. Штатная адъюнктура на 6 мест призвана готовить свои научные кадры, ежегодно выпускаются научные труды полигона своей типографией. Завершается разработка типовых методологических принципов и положений, системы критериев и показателей оценки качества сложных опытных образцов вооружения и военной техники ПВО. Вместе с тем ограничения, связанные с безопасностью испытаний, их стоимостью и ограниченными характеристиками мишенного парка, побуждали искать способы получения данных объективного контроля за границами возможностей имеющейся экспериментально—испытательной базы. В начале 70 годов на полигоне зарождаются четкие представления о том, что сегодня называют «виртуальным полигоном». Необходимость применения средств моделирования была настолько глубоко обоснована офицерами полигона, что Директивой Главного Штаба Войск ПВО страны в августе 1974 года на полигоне был создан первый в мире центр полунатурного моделирования. Его первым начальником стал Киселев А.В. Среди первых испытателей центра были офицеры Шац И.В., Виноградов Л.В., Жеребцов Г.Я., Иванов В.Я., Козлов А.Б., Лурье З.А., Никитин В.Б., Павленко Н.И., Полявко Л.И., Перекосов Ю.П., Рязанцев А.Г., Суворов Ю.В., Старусев В.Е., Трушин Э.Ф., Русаков В.А., Агафонов А.П., Герцев В.А., Золотарев В.Ф., Калинин В.И., Сабуров В.Н., Столяров А. М., Тваровский В.В., Бахарев Л.Н., Шохин Б.П., Чипига В.С, Чистяков Б.А. и многие другие. Коллективом управления в короткие сроки была решена сложная научно—техническая задача — создана уникальная комплексная испытательная моделирующая установка. Она в реальном времени могла функционировать в составе реальной группировки ПВО и открывала перспективные возможности по дополнению существующей экспериментально испытательной базы моделируемыми средствами. ■ В выполнение этих работ значительный вклад внесли офицеры Песин Ф.Б., Миниович Ю.В., КубасовМ.Н., Гаевский В.В., Цыбулин А.М., Карповский И.И., Борисов А.В., Михайлов В.В., Королевич Д.Я., Уваров С.И., Васин В.И., Бачурин Г.А., Слюсаренко А.А., Навальный Н.Н. и многие другие. ■ Одновременно специалистами ВЦ успешно проводились исследования по созданию автономных аппаратно—программных комплексов систем объективного контроля, осуществляющих отбор информации из каналов связи, связывающих средства ПВО при проведении экспериментов. Эти исследования завершились созданием указанных комплексов, в том числе системы объективного контроля функционирования АСУ. ■ Таким образом, специалистами войсковой части сначала были подготовлены условия, а затем был разработан и реализован опытно—теоретический метод проведения испытаний, который позволил определять эффективность ВВТ в недоступных условиях путем имитации налета воздушного противника, боевой работы огневых средств, а также недостающих в реальной группировке вышестоящих, взаимодействующих и подчиненных звеньев. ■ 80—е годы в развитии ПВО страны ознаменованы переходом от стационарных и передвижных средств ПВО к мобильным средствам. Создается первый ракетный авиационный комплекс перехвата С—155 дальнего действия, авиационный комплекс радиолокационного дозора и наведения А—50, и полигон привлекается к испытаниям данных средств. Новое поколение зенитных ракетных средств дальнего действия проходит испытания пока на полигоне Сары—Шаган. ■ Страна начинает переживать экономические трудности и переходит к перестройке. Изменяется военная доктрина, зональная ПВО уходит в небытие. Войска ПВО страны становятся родом войск и передаются в состав ВВС. Расформировываются «ненужные» полки, бригады и дивизии ПВО. Ведущие военные учебные заведения остаются за границей РФ. На этом фоне следует ряд организационно—штатных мероприятий и сокращений численности войсковой части 29139 сначала наполовину, а затем еще раз наполовину. 8—й НИИП превращается в 8—й испытательный полигон, хотя в его составе по—прежнему остаются 4 испытательных центра и научно—исследовательские испытательные управления, но их становится уже не три, а два. Во второе управление передаются задачи 1—го управления, а само оно расформировывается. Центр моделирования и вычислительный центр продолжают функционировать. ■ В августе 1994 года в связи с новой оптимизацией структуры полигонов Министерства обороны 8—й испытательный полигон ПВО был расформирован. На его базе был создан 708—й научно—исследовательский испытательный центр средств ПВО межвидового назначения в составе 4—го ГЦМП МО РФ, ставший преемником расформированного полигона. Частично войсковая часть 29139 передается в РВСН, а часть продолжает решать задачи войск ПВО ВВС. Начинается новейшая история войсковой части 29139. ■ В составе 708—го НИИЦ оказываются 4 научно—исследовательских испытательных управления — зенитного ракетного вооружения, АСУ и радиолокационного вооружения, средств моделирования, средств объективного контроля, созданного на базе ВЦ. Испытательные центры и подразделения обеспечения за исключением узла связи и батальона обеспечения, отвечающего за транспортные перевозки и охрану отдельных объектов, были после реструктуризации переданы в состав 4—й ГЦМП. Сокращение ВС РФ продолжается. Последовавшие неоднократные сокращения приводят к тому, что выбывает 90% рядового и сержантского состава численности частей и подразделений, выполняющих задачи ПВО ВВС. Отсутствие инвестиций со стороны ВВС приводит к поступательному физическому и моральному старению основных фондов и экспериментально—испытательной базы. Консервируются здания, некогда оживленные технологические площадки оказываются брошенными. Расформировывается центр АСУ, а его задачи передаются в центр РЛВ. Стареют и выбывают кадры без должного молодого подкрепления. На офицеров тяжелым бременем ложатся несвойственные им задачи по выживанию, а наградой за терпение и трудолюбие становятся новые испытанные образцы вооружения и военной техники. ■ Испытания начинают приобретать коммерческий характер, а основные разработчики средств ПВО, чтобы выжить в условиях острой конкурентной борьбы, начинают ориентироваться на инозаказчика. Лучшая система всех времен С—300ПМУ1 после завершения испытаний отправляется на остров Кипр и только потом дорабатывается ее отечественный аналог С—300ПМ. Становится нормой проведение показных стрельб и учений. ■ Однако на этом фоне в интересах ПВО ВВС проводятся испытания зенитного ракетного вооружения. Ведущие испытатели ЗРС дальнего действия — Бушнев В.И, Раев А.А., Круталевич А.Г., Бибик К.И., Максимушкин А.М., Жарков С.Н., Сергеенко М.А., Демидов Ю.А., Подлесный Б.В., Самосейко П.П., Толстов А.С, Лебеднов Д.А., Коробов В.М., Дорошенко А.В., Долгопольцев В.Г., Ситников С.Е., Давыдов Г.Г., Тарасов Ю.В., Фёдоров В.Н., Курчавин А.Г., Заровкин Ю.В., Буханцев Ю.М., Чигоревский О.В. Ведущие испытатели зенитного ракетно—пушечного комплекса ближнего действия — Сургайло О.Л., Радкевич А.А., Тимощенко А.А., Фомин А.В., Мастеница К.П., Сёмин Н.Г., Терехов О.В., Сапожников В.М. ■ Не прекращаются испытания АСУ и РЛС. Ратные дела ветеранов успешно продолжает новое поколение испытателей — Деменков А.Б., Ложкин С.Р., Паршин С.Г., Аревков Г.Г., Бориско С.Н., Галкин Ф.Б., Гончаров И.Л., Губин Б.П., Иванов В.С, Кочубей В.В., Мельчаков В.В., Минеев С.А., Морозов С.А., Макаров В.А., Михайлов А.Г., Павлухин П.В., Пичугин А.Ю., Резников Ю.С., Шаталов М.А., Чернышков А.П., Будко С.Ю., Лобанов В.В., Милушев И.Д., Митрофанов Д.В., Федотов Ю.И., Белов Е.А., Гришинев А.А., Малов С.Н., Слюсаренко А.А., Прелов М.М. ■ Знаменательным является 2005 год. Устаревшая КИМУ заменена современной комплексной моделирующей установкой КИМУ—2000. В ее создании активное участие приняли офицеры НИИУ—3: Солод А.А., Епур И.И., Забенько Б.А., Терзиев О.Н., Тюменцев В.М., Жук А.М., Мотченко В.А., Асеев А.М., Щербаков Е.В., Смирнов В.Р., Головань А.М., Лакоза Д.А., Шахов И.В., Сухов М.В., Слюсаренко А.А., Поповичев А.В., Гуля Н.Н., Сомов В.Г и другие. ■ В 708—й НИИЦ успешно применяются система объективного контроля боевой подготовки расчетов ЗРС С—300ПМ, зарекомендовавшая себя на международных учениях на полигоне Ашулук, и мобильный пункт управления натурными экспериментами. В их создании и разработке математического обеспечения непосредственное участие принимали офицеры НИИУ—4 Ольховский Л.И., Коркин А.С, Марышев А.А, Привалов А.И., Таранов В.Г., Свищев А.Г. ■ Этими достижениями в области средств моделирования и объективного контроля увенчан многолетний труд офицеров 708—го НИИЦ по разработке и развитию опытно—теоретического метода испытаний. Впервые за многие годы стала возрождаться экспериментально—испытательная база войсковой части 29139, приобретая высокий современный уровень. ■ За все время существования войсковой части 29139 многие десятки тысяч офицеров, прапорщиков, сержантов, солдат и служащих обеспечивали испытания, поддерживали инфраструктуру части. Испытательные центры, измерительный центр, подразделения транспорта, охраны, энергообеспечения, связи, многочисленные службы, штабы, тыл, КЭУ, медицинские учреждения и другие важные подразделения — все честно выполняли и выполняют сегодня свою работу. Мы не можем перечислить их имена, но мы, сегодняшние, помним о вас, спасибо и низкий вам поклон. ■ В настоящее время 708—го НИИЦ под руководством полковника Кадолина Н.Г. одновременно проводит испытания целой серии новейших образцов ВВТ для войск ПВО, осуществляет научные исследования по более чем 10 темам. ■ Центр сегодня располагает кадрами, закаленными опытом проведения испытаний, уникальной экспериментально—испытательной базой, и способен решать задачи по испытаниям перспективных образцов вооружения и военной техники. За время существования войсковой части 29139 испытано около двух сотен новых сложных систем вооружения и военной техники для войск ПВО. В коллективе служили и работали 12 лауреатов Ленинской и Государственной премий в области науки и техники, 5 докторов технических наук, 3 из которых стали впоследствии академиками, 107 кандидатов технических наук. Завершено 446 научно—исследовательских и испытательных тем, актуальность которых трудно переоценить. Получено 505 авторских свидетельств и патентов на изобретения. Более 500 военнослужащих удостоены государственных наград. ■ При решении задач испытаний и исследований существенный вклад вносят сегодня ведущие научные кадры центра: доктор технических наук Лобейко В.И., кандидаты технических наук Соколов С.П., Жук А.М., Смирнов В.Р., Тарасенко Н.Н., Радкевич А.А., Аревков Г.Г., Ольховский Л.И., Кузьмин Н.Н., Купряшкин В.Я., Курицын В.А., Борисов А.В. ■ Начальники штаба: • Журав М.А. (1960—1962) • Ливенцов А.И. (1962—1969) • Пивкин Н.И. (1970—1979) • Попков В.А. (1979—1981) • Ильичев Ю.М. (1984—1994) • Князев А.И. (1994—1998) • Капустин Б.М. (1998—2000) • Чупрыгин В.А. (2000—2001) • Анисимов Г.Н. (с 2001 г.) ■ Заместители по технической части — первые заместители по научно—исследовательской испытательной работе: • Трегуб Я.И. (1951—1957), • Пенчуков И.М. (1957—1960) • Едемский В.А. (1960—1962) ■ Заместители по научно—исследовательской испытательной работе: • Хлынин Г.И. (1963—1972) • Петров Е.П. (1972—1982) • Курицын В.А. (1982—1992) • Королев В.М. (1992—1994) • Лаговиер А.И. (1994—1995) • Кузьмин Н. Н. (1995—1999) • Раев А.А. (1999—2003) • Круталевич А.Г. (2003—2004) • Соколов С.П. (с 2005 г.) ■ Источник информации: Полигон Капустин Яр. ОАО «Альянс «Югполиграфиздат», Волжский полиграфкомбинат, г. Волжский, 2006 ■ Первая публикация 11.12.2012
Admin: Полигон ПВО: вехи историиПо воспоминаниям полковника в отставке Валентина Георгиевича Смирнова Горжусь тем, что мне довелось на протяжении многих лет общаться с замечательными людьми. На командных должностях в пятидесятые годы находились молодые офицеры в возрасте 30—40 лет, в основном участники Великой Отечественной войны, которые умели быть близкими к подчиненным, умели доверять им и в то же время жестко требовать от нас выполнения своих функциональных обязанностей, требований приказов и распоряжений. У них мы, молодые лейтенанты, учились ответственному отношению к любому поручению, добросовестному его исполнению точно и в срок. Первыми моими начальниками были майор Альшук Константин Прокопьевич, заместитель начальника Огневого центра, подполковник Халин Иван Федорович, начальник Огневого центра (пл. 51), Королев Борис Александрович, полковник, начальник 10 Учебного центра Войск ПВО страны. Королев был назначен на эту должность в 32 года, а в 35 лет ему было присвоено звание генерал—майора артиллерии. Первоначальной задачей нашего учебного центра было проведение государственных испытаний С—25. На полигоне был построен комплекс аппаратуры и оборудования, соответствующий зенитному ракетному комплексу полка (пл. 50, 51). В июне 1954 года строители закончили монтаж оборудования на стартовой позиции пл.51. Мы, стартовики, подчистили их огрехи, а в июле начались государственные испытания. Помню, как мы изучали ракету, стартовое оборудование, инструкции по эксплуатации, просиживая в штабе с секретными документами до полуночи. Всего с июля 1954 года по апрель 1955года было проведено 69 пусков ракет по плану государственных испытаний. Кроме того, офицеры старта проводили испытания по ряду других тем. Например, по теме «Ресурс»: непрерывно вырабатывался ресурс бортовой аппаратуры в режиме 20 минут работы, затем 30—ти минутный перерыв и сразу после выработки 24 часов работы борта — пуск ракеты. Или тема «Мороз»: зимой в сильные морозы обливали водой из водообмывщика ракету, стоящую на пусковом столе, наращивали на ее корпус толстый слой льда и производили пуск. Как правило, весь лед с ракеты облетал еще при подрыве пиропатронов пуска воздуха и компонентов топлива, а остатки — при запуске двигателя. Тема «Марш»: 500—километровый автопробег по грунтовым дорогам полигона с ракетой. Цель — проверка ее устойчивости к тряске. Все ракеты после этих испытаний успешно стартовали. И еще целый ряд других испытаний, которые ракеты В—300 серии 205 успешно прошли. Это те испытания, в которых мне довелось принимать участие, а другие испытания шли своим чередом. При испытаниях проводились трех, пяти и семиканальные пуски, то есть по группе целей. В этих случаях обычно в качестве целей применялись парашютные мишени ПМ—2 с уголковыми отражателями, которые сбрасывались с самолетов Ту—4. Производился пуск нескольких ракет, каждая из которых должна была поражать свою цель. Но самым замечательным был 20—канальный пуск по 24 парашютным мишеням. Вид стартовой позиции перед пуском был устрашающим. 20 ракет стояли на крайних внешних пусковых столах каждого бункера. Старт, казалось, ощетинился, как ежик, на которого напал враг. Все ракеты ушли в воздух в течение 30 секунд. Старт каждой четверки осуществлялся через 6 секунд. После пуска моих ракет я вышел из бункера и увидел небо, исчерченное следами самолетов, трассеров мишеней, следами от двигателей ракет и разрывов боевых частей. Это было незабываемое зрелище. И было оно лишь один раз. С 15 апреля мы приступили к выполнению своей основной функции — проведению начальных стрельб полков Первой армии особого назначения (АОН). Проведение начальных, а затем и плановых боевых стрельб полками 1—ой АОН — это одна из замечательных страниц деятельности полигона. За период 1955—1956 г.г. под руководством и при контроле инструкторов—преподавателей 10 Учебного центра выполнили начальные стрельбы 54 полка 1—ой АОН. После этого они сразу же ставились на боевое дежурство по охране столицы нашего государства Москвы. Кроме этого, дивизионы ЗРК систем С—75 и С—125, которые с 1957 года стыковались (комплектовались) испытательно—стыковочной базой (в/ч 03094 на пл. 60), обязательно проходили начальные стрельбы тоже под руководством и контролем наших инструкторов—преподавателей. Таким образом, мы давали путевку в жизнь новому ракетному вооружению Войск ПВО страны. Несмотря на то, что прошло уже больше полвека с тех пор, о которых идет речь, но память удерживает много замечательных случаев, моментов, историй. Конечно, не могу забыть и первый пуск ракеты с ядерным зарядом, который состоялся 19 января 1957 года. Подготовка к нему началась с января 1956 года. Назвали эту тему «Гроза». Я был назначен в боевой расчет по пуску телеметрической ракеты. Непосредственной подготовкой пуска ракеты «215» со специальной БЧ «С—2» руководил начальник спецгруппы полковник А. Осин. Боевые расчеты технической позиции, СНР Б—200 и стартовой позиции были назначены из личного состава полигона. Когда на пятый бункер привезли ракету, то ее охранял офицерский караул, в составе которого были лейтенанты А.В. Подшивалов и А.Л. Лысенко (ныне живущие в г. Знаменске). В результате испытаний и принятия на вооружение «изделия 215» (с 1958 года ракета стала называться «207Т» — «Татьяна») со спецзарядом «С—2» резко повысилась эффективность поражения групповых целей, были расширены огневые и тактические возможности ЗРС С—25 и Войска ПВО получили новое мощное оружие для надежной защиты Москвы. В последующем состоялись еще 2 пуска в 1958 году и завершающий пуск 8 сентября 1961 года. В этих пусках я участия не принимал, так как служил уже на 59 площадке и работал на ЗРК С—75, где тоже было много памятных событий. В 1960 году Главкомом Войск ПВО на полигоне было проведено учение «Клен», на котором надо было показать, как дивизион ЗРК C—75В с марша занимает боевую позицию и изготавливается к бою. Для этого учения Боевой подготовкой ПВО был назначен дивизион, который получал на пл. 60 комплекс ЗРК. В целях подготовки к этому учению нам дали одну неделю времени на тренировку. За неделю мы три раза совершили марш, развернули технику и изготовились к стрельбе. В результате этого учения было в два раза (с шести часов до трех) сокращено время развертывания техники дивизиона и приведение его в готовность № 1. Это было отмечено приказом Главкома. В 50—е годы руководство государства и Вооруженных Сил уделяло большое внимание развитию нового ракетного вооружения, в том числе и зенитных ракетных систем, которые были созданы за десятилетие. Это С—25, С—75 и С—125. В те далекие замечательные 50—е и 60—е годы мы были молодыми, задачи, стоящие перед нами, были очень интересными и ответственными. Ведь с нашим участием впервые создавалось новое зенитное ракетное вооружение. Поэтому никогда не было жалоб на условия службы, а трудились мы и днем и ночью. Много проводилось пусков в непогоду и ночью, два раза нас ставили на боевое дежурство, и мы по месяцу не покидали своих рабочих площадок. Рядом всегда можно было найти помощь и опору в лице своих товарищей-сослуживцев. В моей памяти живут многие имена генералов и офицеров, руководителей и рядовых исполнителей, отдавших свои силы, знания и умения самой благородной профессии на Земле — защитников Родины. Среди них имена ракетчиков Пуги, Мымрина, Дороненко, Королева, Поташева; измерителей Миняйло и Привалова; АСУшников и радиолокаторщиков Шибалова и Конопли; автомобилистов Омельченко, Ткаченко и Николаева; вычислителей Яковлева и Кулешова. Пытливый, ищущий ум научных сотрудников и офицеров полигона позволял постоянно держать руку на пульсе жизни, шагать в ногу с научно—техническим прогрессом. Об этом красноречиво говорит наличие лауреатов Ленинской и Государственной премий, докторов и кандидатов военных и технических наук, которыми руководили такие замечательные люди, как Трегуб, Едемский, Хлынин, Черненко, Ковалев, Спиридонов, Петров. Невозможно перечислить всех, кто отдал свои лучшие годы жизни службе на нашем Краснознаменном полигоне. На Боевом Красном Знамени полигона с 1966 года орден Трудового Красного Знамени, который заслужили своим благородным трудом многие и многие офицеры, сержанты и солдаты. В этом есть и частица моего труда. Я горжусь этим. Подготовил Геннадий Ростовский ■ Первая публикация 11.12.2012
Admin: Полигону ПВО — 60 25.05. 2011 Шестого июня 1951 года началась славная история 708—го научно—исследовательского испытательного ордена Трудового Красного Знамени центра средств ПВО межвидового назначения. 60 лет минуло с той поры, когда в капустиноярской степи появились люди, которых мы теперь по праву зовем первопроходцами, основателями полигона ПВО, которые в неимоверно тяжелых условиях испытали первую отечественную зенитную ракетную систему С—25 («Беркут»). Юбилей — это время подводить итоги, и они значительны. Сегодня 708—й НИИЦ, являющийся правопреемником 8— го научно—исследовательского испытательного полигона, — многоплановое научно—исследовательское испытательное учреждение, способное проводить исследования и испытания зенитно—ракетных систем и комплексов, автоматизированных систем управления войсками и оружием, радиолокационного вооружения, средств связи и систем госопознавания. Около двухсот образцов вооружения и военной техники получили путевку в жизнь в нашей войсковой части 29139 и стали основой сил и средств войск ПВО страны. Наши будни — это интересная, но и тяжелая работа, связанная с большим напряжением физических и моральных сил, с огромной ответственностью за принятые решения. Разработка методологии испытаний, исследования эффективности вариантов боевого применения образцов ВВТ в составе группировок ПВО, организация и участие в опытно—исследовательских и летно—тактических учениях, демонстрационный показ боевых возможностей средств ПВО — вот неполный перечень задач, успешно выполняемых коллективом центра. Шестидесятилетний юбилей — это время встреч и воспоминаний, повод для того, чтобы оглянуться на прошедшие годы, на пройденный путь, оценить сделанное и наметить перспективы на будущее. Поздравляю всех, кто имел и имеет отношение к полигону ПВО, к 708—му НИИЦ, с 60—летним юбилеем. Будем верны заложенным основателями полигона ПВО традициям, продолжим и приумножим их своим трудом по исследованиям и испытаниям новой техники для Войск ПВО во имя укрепления обороноспособности нашего Отечества! Командир войсковой части 29139 полковник С. Поляков ■ Первая публикация 11.12.2012
Admin: ■ ОрбитаВоенный человек6 июня — 60 лет полигону ПВО ■ ■ Анастасия Дибривная ■ 08 июня 2011 г. ■ — Специально историей не занимался, —в ответ на вопрос улыбается мой собеседник, — просто за что ни возьмись — кругом история. ■■ ■■ Сам Валентин Георгиевич Смирнов тоже личность в некотором роде историческая. Принимал участие во многих поворотных для всей страны событиях. Ведь вершились они именно здесь, на Восьмом научно—исследовательском испытательном ордена Трудового Красного Знамени полигоне. ■ «Здравствуй, лейтенант», — сказал ему Георгий Константинович Жуков ■ 6 июня легендарная «тридцатка» отметила свое шестидесятилетие. И пусть официальные торжества еще впереди, от точной даты не уйдешь. В 1951 году был подписан приказ об образовании войсковой части 29139, будущего полигона ПВО. Лейтенант Смирнов прибыл на службу сразу после окончания Ярославского военно—технического училища. Тогда, в 1954 году, оно сделало первый выпуск специалистов по зенитно—ракетному вооружению. Из него пять офицеров были направлены на новый полигон. Виктор Лакаев, Леонид Сагаков, Иван Ивашкин, Анатолий Буканов и Валентин Смирнов. Выбранному делу молодые испытатели учились по немецким образцам вооружения. В деталях изучали трофейную Фау—2, а вот первую советскую ракету удалось увидеть почти перед выпуском. Тем не менее после прибытия на место времени на раскачку у них не было, учились всему в работе. 25 июня (приехали лейтенанты 26—го) на полигоне начались государственные испытания. ■ Госы ■ Среди десятка подзадач первым и главным значилось одно — поставить на вооружение зенитно—ракетную систему, которая сможет контролировать небо над столицей. Самолеты «дружественных» стран вели себя слишком вольно, все чаще позволяя себе нарушать границы и долетать до Москвы. Бессилие (достать их имеющимся оружием было невозможно) вызывало злость и тревогу. Исторические испытания нового оружия шли параллельно с грандиозным строительством. Строились пусковые площадки, дороги, административные здания, инфраструктура. Все это требовало невероятных человеческих усилий, настоящего подвига. И он имел место. 26 июля согласно плану состоялся первый пуск. Система во всем была уникальная. Тактика авиации тогда предполагала массированный налет. Поэтому новое оружие могло уничтожать одновременно 20 целей. Ни до, ни после этого аналогов ему не было создано. ■ Стартовик ■ — Стартовая площадка, — рассказывает Валентин Георгиевич, — была длиной около полутора километров. На ней находилось 60 пусковых столов, 10 бункеров. Офицер Смирнов успел поработать в 1—м, 7—м и 8—м из них. Поставить ракету на подготовку, включить бортовую аппаратуру, проверить систему — все это входило в обязанности стартовика. Уже через 3 минуты ракета была готова к пуску. Старт! И под напряженными взглядами офицеров стальная игла с ревом взмывает в полотно неба. Секунды — и беспилотная цель сбита. Задача выполнена. В ходе госиспытаний проводились пуски в самых разных условиях. Ракету специально обливали водой, наращивали толстую корку льда и стреляли. Возили сотни километров по степи и стреляли. В течение 24 часов вырабатывали весь бортовой ресурс и стреляли снова. Пробовали максимальную дальность, максимальную высоту... Новое оружие проходило все тесты достойно. 01 апреля испытания были успешно закончены, на них менее чем за год ушло 69 ракет. 07 мая 1955 г. система была принята на вооружение. А еще в апреле на учебу приехал первый московский полк. И, проведя учебные стрельбы на отлично, был поставлен на боевое дежурство. Новые и новые «студенты» приезжали каждую неделю. За короткий срок Москва ощетинилась ракетами, и никто уже не смел нарушить воздушную границу государства. ■ Небо в клеточку ■ Что ни воспоминание, то история. «Здесь, на полигоне, был произведен первый и единственный в истории человечества двадцатиканальный пуск», — с гордостью говорит Валентин Георгиевич. 10 ракет слева и 10 справа были готовы на пусковых столах. Одновременно поднялись в небо 12 самолетов, выпустив по две парашютных мишени каждый. К ним следом одна за другой взметнулись ракеты. Взрывы сотрясли степь. Когда через несколько секунд Валентин вышел из своего первого бункера, небо было, словно школьная тетрадь, исчеркано реактивными следами самолетов, мишеней, ракетными росчерками, кляксами взрывов. Потрясающая картина. А 19 января 1957 года в небе блеснуло так, что смотреть на это было невозможно. Бункеры задрожали и местами треснули. Испытатели проверяли в работе ракету с ядерным зарядом. Участвовал в испытаниях и Валентин Георгиевич. Молодому офицеру выпала удача провести показ пускового оборудования лично маршалу Жукову. Он прибыл знакомиться с новым оружием. «Здравия желаю, товарищ Маршал Советского Союза», — отдавая честь, отчеканил Смирнов. «Здравствуй, лейтенант», — одобрительно взглянув на подтянутого офицера, сказал Георгий Константинович и похлопал по плечу: «Ну, показывай, что там у тебя». ■ Мои авторитеты ■ «Только Жуков, — подчеркивает Валентин Георгиевич, — всегда требовал, чтобы был построен и представлен весь личный состав. Он, как человек прошедший войну, умел разбираться в людях». Фронтовики — мудрые и во многих вопросах более терпимые, они воспитывали своим примером, были учителями для молодых офицеров 50—х годов. На всю жизнь остались воспоминания от первой встречи с генералом, тогда еще молодым тридцатитрехлетним полковником, Борисом Алексеевичем Королевым. Начальник 10—го учебного центра сам лично приехал за недавно прибывшими лейтенантами. Сидя за рулем военной машины с открытым верхом, лихо крутил баранку, шутил, вел себя просто, на равных. Молодежь представили начальнику полигона генерал—лейтенанту Кулешову. Павел Николаевич, человек очень интеллигентный, никогда не позволял себе грубые слова в адрес подчиненных. А вот командир огневого центра полковник Халин мог употребить кое—что и из «военной» лексики, но это при хорошем настроении. Если офицер требовал взыскания, всегда обращался к нему «на Вы». И эта ледяная вежливость не предвещала ничего хорошего. Живет и здравствует в Волгограде еще один фронтовик — Константин Прокопьевич Ялынук. Замечательный, прекрасной души человек с великолепным чувством юмора. А это ценится всегда, особенно в такой напряженной работе. «Повезло служить рядом с такими людьми, у них учился, — подчеркивает Валентин Смирнов. — Это, конечно, и генерал Петров Евгений Петрович, полковник Спиридонов Евгений Кириллович и полковник Хлынин Геннадий Иванович. Под их чутким руководством заработал орден», — смеется Валентин Георгиевич. ■ Поколение ■ Парадный китель украшает множество наград, среди них орден «За службу Родине в ВС СССР», «Почетный знак войск ПВО страны» и самый любимый «Почетный знак» за номером 2936 от Всесоюзной организации ветеранов войны и труда. Больше десяти лет Валентин Георгиевич был заместителем председателя городского Совета ветеранов вооруженных сил. На этом месте сделал немало. А также внес свой вклад на службе в должности главного инженера полигона ПВО, на работе в штабе. Везде выполнял свои обязанности честно и максимально хорошо — другому не учили. Сам стал примером для детей. Сын, Вячеслав Валентинович, — инженер—испытатель, кандидат технических наук, закончил службу начальником отдела. Теперь продолжает трудиться на благо Родины в НПО «Алмаз». Дочь Галина работает ведущим инженером—программистом в в/ч 29139. Военная династия продолжается. В Великую Отечественную отец Валентина Смирнова, Георгий Иосифович, воевал под Прохоровкой. За мирное небо над страной «воевал» его сын, а потом и внук. История не делается отдельно от людей, сами люди — история. ■ 60 лет полигону ПВО ■ За это время судьба страны много раз делала крутые повороты, но, что бы ни происходило, гигантские шипы ракет больше никому не давали посягнуть на главное — свободу и независимость страны. И это то, для чего шесть десятков лет назад с первой пусковой полигона ПВО взмыла и поразила цель первая ракета. ■ Первая публикация 11.12.2012
Admin: ■ № 4 (65) за 2012 г. ■ История оружия Полигон для «Беркута» (3) Так начинались зенитные ракетные войска противовоздушной обороны ■ Главный инженер полигона Трегуб требовал от офицеров—испытателей скорейшего овладения своими специальностями для перехода на самостоятельную работу. Дело в том, что система «Беркут» разрабатывалась без задания и без участия Министерства Вооруженных Сил. ■ Продолжение. Начало в № 2 (63) за 2012 г. ■ Даже военные представительства на предприятиях — разработчиках и изготовителях средств системы подчинялись ТГУ. Полигон был первой военной организацией, которая соприкоснулась с системой. Поэтому он должен был объективно оценить не только тактико—технические, но и эксплуатационные характеристики системы. ■ С этой целью даже докладчиками по средствам системы и о ходе их испытаний посещавшим с ознакомительной целью 5—й объект высоким военным начальникам (Маршалу Советского Союза Л. Говорову, генерал—лейтенанту авиации Г. Байдукову и другим) Трегуб назначал с самого начала офицеров—испытателей. ■ И по мере приобретения опыта работы у испытателей технической и стартовой позиций стали появляться в специальном разделе бортового журнала замечания не только о производственных дефектах, но и конструктивные и эксплуатационные. Сотрудники ОКБ—301 и их смежники внимательно их рассматривали с целью возможности реализации. Так были внедрены предложения Д. Скубаренко и других. ■ Первый пуск ракеты 205, открывший ее летные испытания, произведен 25 июля 1951 года. Он, как и последующие три пуска, был вертикальным. Для обеспечения безопасности 5—го объекта ракеты на стартовом столе наклонялись на несколько градусов в сторону директрисы полигона. Людей с объекта увозили в степь, в сторону, противоположную наклону ракеты. Однако наклон ракеты ничего не давал. Первое же изделие упало недалеко от места эвакуации людей. ■ При падении ракеты с большой высоты ее пустые баки лопались на мелкие осколки, а весовой макет боевой части и двигатель уходили в землю, образуя глубокую воронку. После этого пуска людей с объекта не вывозили, а по громкоговорящей связи подавалась команда: «Всем рассредоточиться по объекту!». Команду эту никто не выполнял, потому что было непонятно, как это сделать. Наоборот, все собирались в кучу поближе к старту, чтобы наблюдать старт ракеты. Она медленно отрывалась от стола и с ревом, набирая скорость, устремлялась вверх. ■ Всего на первом этапе автономных испытаний ракеты с 25 июля по 16 декабря 1951 года было произведено 30 пусков ракет первых трех серий, из которых 26 — с программным управлением ракетой от бортового устройства. ■ Все наземные измерительные службы с первого пуска работали самостоятельно, без помощи промышленности. Кинотеодолитные измерения траектории ракет обеспечивали на первых четырех пусках офицеры Г. Легасов, В. Едемский, Г. Сидоренко, М. Бородулин, В. Невзоров. Далее стало ясно, что четырем инженерам на трех кинотеодолитах делать нечего. На них стали работать В. Едемский, В. Невзоров и еще три техника: Н. Нажа с двумя товарищами (Г. Легасов и М. Бородулин были переведены на техническую позицию, Г. Сидоренко — на снабженческую работу). ■ На наземной аппаратуре телеметрии с первого пуска работали офицеры Н. Чистяков, М. Тарасов, С. Таптыгин, Колотушкин. Первыми радиолокационными измерениями траектории ракет занимались офицеры В. Мельник, И. Пенчуков, А. Куренсков, П. Шибалов. Основную работу по обработке (а тогда она была только ручной) результатов измерений и их анализу выполняли сотрудники ОКБ—301 и КБ—1. В обработке активно участвовали офицеры полигона Б. Белоцерковский, Р. Валиев, М. Гриценко и Н. Малков. Позже к ним присоединились В. Делибаш, А. Евдокимов, А.Шаракшане. В фотолаборатории трудились К. Буров, Е. Чернявский и А. Хатин. ■■ ■ Бункер стартовой позиции. Фотоархив «ВКО» ■■ ■ С образованием отдела анализа в нем служили офицеры Б. Белоцерковский, Р. Валиев, В. Глуздовский, В. Калиниченко, А. Ковалев, Б. Николаев. Службой единого времени занимался Б. Леонтьев. Связью заведовал Терентьев. ■ После кинотеодолитной службы Г. Легасов сменил убывшего с полигона В. Трахунова на должности начальника технической позиции. При организации измерительного отдела его начальником стал Г. Легасов, а начальником технической позиции — М. Мымрин. ■ В конце лета 1951 года жители «Белого лебедя» и прибывшие к этому времени на полигон офицеры набили до отказа построенные на объекте сборно-щитовые домики, обставленные двухэтажными железными кроватями. В них (как и в «Белом лебеде») офицеры отдыхали в свободное от работы время: кто ночью, кто днем. Работа шла практически круглосуточно, почти без выходных дней. Домики имели автономное водяное отопление. Обеспечивал его работу и убирал помещения солдат, который жил в домике. ■ Из—за высокой плотности населения зимой в комнатах бывало довольно душно. В шутку для определения спертости воздуха в домике была введена внесистемная единица — «бздина», когда «один топор весом один килограмм висел на высоте один метр одну секунду». Более крупная единица, равная 10 бздинам, именовалась «зеньк» по фамилии солдата (Зеньков), жившего в домике, обслуживавшего его и создававшего соответствующую «плотность» ночью. ■ В это же время с подачи генерала Ниловского в Москву для службы в создаваемых под руководством ТГУ военных представительствах должны были убыть М. Бородулин, Ю. Кирко и Н. Перевезенцев. Соответствующий военный приказ прибыл на полигон. Когда об этом узнал Трегуб, он с помощью всесильного Ветошкина задержал исполнение приказа и инициировал выпуск другого приказа, которым отменялось откомандирование М. Бородулина и Ю. Кирко. В Москву убыл только Н. Перевезенцев. Позже убыл в Москву В. Мельник и начальником радиолокационной измерительной службы стал И. Пенчуков. Зимой убыл с полигона Алтухов в связи с гибелью жены. ■ Ближе к осени к ряду офицеров стали перебираться жены и дети. За исключением небольшого числа офицеров, получивших комнаты в жилых домах ГЦП, остальные снимали комнаты, мазанки или углы в селе Капустин Яр. Тогда это была пыльная деревня, без единого деревца, со старыми потемневшими деревянными домами и мазанками, окружавшими ее центр. В центре стояло несколько кирпичных домов нежилого назначения: «рогатая школа», магазины (в том числе винный — «Капярское метро»), клуб, переделанный из церкви, и почта. Имелся жалкий базарчик с палаткой, в которой продавалось «сухой кизлярский виноградний вино». ■ В городке был сухой закон, и поэтому алкогольная потребность гарнизона удовлетворялась в селе. После дождя в селе, особенно в центре, куда нас на грузовиках иногда привозили с 5—го объекта, образовывалась непролазная грязь. ■ К новому, 1952 году в жилом городке ГЦП для офицеров Спецуправления № 3 было построено первое жилье — около двух десятков сборно—щитовых домиков. В домик селили две—три семьи. Кроме трех жилых комнат, в нем были кухня с металлической плитой и котлом водяного отопления, веранда и чулан. Все остальное: сарай для угля, туалет, водопроводная колонка — на улице. ■ Домики были «сборно—щелевыми». Зимой для поддержания в комнатах сносной температуры котел должен был топиться круглосуточно. Но по сравнению с селом это уже был прогресс, как мы говорили — переход из «дикости в варварство». ■ В бытовом плане жизнь семей, особенно в селе, в чужих домах была нелегка. Офицеры с 5—го объекта приезжали редко, особенно зимой, когда дорогу заносило снегом и на поездку домой уходило чуть ли не полдня. Часто они отсутствовали дома более недели. Все бытовые заботы ложились на жен. Они добывали продукты на рынке или по случаю в магазинах, стояли в очередях за керосином, готовили, воспитывали детей. В домиках зимой поддерживали круглосуточно огонь в отопительном котле, для чего таскали из сарая уголь. К этому надо добавить весеннюю мошку, летнюю жару и пыль, порой непролазную грязь в селе. Несколько скрашивали жизнь майские тюльпаны и рукав Волги — Ахтуба да редкий отъезд в отпуск в родные места. ■■ ■■ ■ Аппаратура бункера (пульт «ЧП») стартовой позиции – предназначалась для подготовки и контроля готовности ракет к пуску. Фотоархив «ВКО» ■■ ■ Летом 1952 года Ниловский был переведен в ТГУ, и начальником Спецуправления № 3 был назначен заместитель начальника Артиллерийской академии по научно—учебной работе генерал—лейтенант артиллерии Павел Кулешов (впоследствии маршал артиллерии). Он также из славной плеяды гвардейских минометчиков Великой Отечественной войны. Кулешов был достойным преемником Ниловского — много времени уделял испытаниям, умел хорошо взаимодействовать с разработчиками, опираясь на офицеров полигона. Любил спорт, охоту и рыбалку, был доступен для подчиненных и прост в отношении с ними. ■ К осени 1952 года Спецуправление № 3 перебралось на построенный для него полигон. Он состоял из нескольких объектов (площадок), соединенных между собой и с жилым городком бетонными дорогами, и пяти измерительных пунктов. Площадка № 30 — основная площадка полигона. На ней размещались штаб полигона, техническая позиция, отделы обработки и анализа результатов испытаний, тыловые службы, казармы, столовые, гостиницы, клуб, стадион. Площадка дислоцировалась в нескольких километрах от жилого городка, что позволяло ее личный состав ежедневно возить автомобильным транспортом на работу и с работы. ■ Остальная группа площадок, расположенных на удалении около 20 километров от № 30, включала площадки № 32 — для размещения сокращенного опытного образца стартовой позиции огневого комплекса, № 33 — для сокращенного опытного образца станции Б—200 и комплексного моделирующего стенда и № 31 — для казарм, гостиниц, столовых, вспомогательных помещений, обеспечивающих личный состав площадок № 32 и № 33. Личный состав этих площадок также возили в жилой городок автомобильным транспортом. ■ На всех площадках полигона были созданы практически нормальные условия работы и быта, не сравнимые с условиями «колыбели» полигона — 5 и 6—го объектов ГЦП. Период пребывания Спецуправления № 3 на этих объектах остался в истории полигона как время самой напряженной и интенсивной работы, как время становления ядра коллектива испытателей. ■ Применительно к новым условиям работы изменилось и штатное расписание полигона. Штатный состав Спецуправления № 3 заметно вырос. Вместо некоторых отделов, работавших с техникой (технической позиции, старта, измерений и Б—200), образовали команды. Первая — испытатели стартовой позиции огневого комплекса системы «Беркут». Прежний расчет стартовой позиции, упомянутый выше, расширили. Начальником команды являлся В. Лобза, заместителем по технической части — В. Суслов. В команде было три группы. Начальниками групп стали И. Краснов и Д. Баранов. Позже туда перевели группу Н. Ярлыкова из третьей команды и образовали группу для ракет 32Б. ■ Вторая — испытатели технической позиции. Начальником команды стал В. Жулай. Личный состав технической позиции увеличился и был распределен по организованным лабораториям: комплексных испытаний — начальник В. Волков (позже Волков стал заместителем начальника команды, а начальником лаборатории — Ю. Кирко), автопилота — Ф. Лагун, бортовой аппаратуры радиоуправления — Г. Грищенков, радиовзрывателя — В. Чумаков, бортовой радиотелеметрии — П. Шестаков, планера и двигательной установки — П. Макаров, транспортно—такелажного оборудования — В. Кочетков. К прежнему составу технической позиции добавились новые офицеры. Несколько офицеров технической позиции были переведены в отдел анализа. ■ Третья — испытатели станции Б—200. Начальником команды стал Б. Пуга. В команде было создано шесть групп в соответствии с аппаратурным построением станции. Первыми начальниками групп были Ю. Вермишев, В. Едемский (после кинотеодолитной службы), А. Куренсков (после радиолокационной службы), Р. Лепков, А. Сотников, П. Галкин (после электростанции). Команда пополнилась Б. Леонтьевым, М. Тарасовым и другими вновь прибывшими офицерами. ■■ ■ Компоновка ракеты В—300 ■■ ■ Четвертая обеспечивала внешнетраекторные измерения движения ракет и реальных целей (мишеней) и телеметрические измерения. Начальником команды стал Г. Легасов. Кинотеодолитную службу с прежним составом возглавлял В. Едемский, радиолокационную с обновленным составом — И. Пенчуков, наземную телеметрическую с тем же составом — Н. Чистяков. Расширился штаб, организован политотдел. ■ Был реорганизован отдел анализа результатов испытаний. С. Привезенцев убыл в Москву. Начальником отдела стал Р. Валиев, заместителем — А. Ковалев. В отделе были две группы: первая — по анализу системы управления ракетой и оценке боевой эффективности огневого комплекса, вторая — по анализу работы аппаратуры и оборудования его средств. ■ Начальником первой группы был Ю. Вермишев (после службы на Б—200), в состав группы входили Б. Белоцерковский, М. Бородулин, В. Глуздовский, К. Прошляков (трое последних после технической позиции), А. Шаракшанэ (после отдела обработки). В 1954 году начальником второй группы стал Н. Ярлыков (после первой команды), в составе группы были Л. Дятлов (после технической позиции), В. Калиниченко, Б. Николаев и другие офицеры. ■ Отдел обработки пополнился Ю. Карагодиным. Фотолаборатория, подчинявшаяся отделу обработки, стала самостоятельным подразделением. Была организована химическая лаборатория, которая подчинялась Б. Громову. Существенно также расширены службы обеспечения испытаний и тыла. А. Пирожков возглавил созданную санчасть полигона. ■ В 1952 году в ТГУ убыл М. Мымрин, а через год — И. Краснов. ■ На новом полигоне продолжился второй этап автономных испытаний ракеты В—300 (изделие 205), начавшийся 19 марта 1952 года. Его задачей была дальнейшая проверка летных характеристик ракеты, управляемости ракеты и стабилизации ее автопилотом во всем диапазоне высот и скоростей полета. Как и на первом этапе автономных испытаний, использовались только «телеметрические» ракеты. Их подготовка на технической позиции проводилась так же, как и на первом этапе, но в комфортных условиях хорошего ангара. Заправка ракеты воздухом, горючим и окислителем теперь производилась на технической позиции штатным оборудованием. ■ На старт ракета доставлялась на штатной транспортно—заряжающей машине, а устанавливалась на стартовый стол штатным подъемником. Проведение предстартовых проверок ракеты и ее пуск, как и прежде, осуществлялись из бункера стартовой позиции. Полет ракет проходил как с автономным программным управлением ими от бортового датчика, так и с программным управлением с помощью команд, передаваемых с земли на борт специальной аппаратурой. Всего на этом этапе был произведен 31 пуск и окончился он и автономные испытания ракеты В—300 (изделие 205) 27 сентября 1952 года. Задачи автономных испытаний были выполнены. ■ Летом 1952 года на полигон стали поступать опытные образцы ракеты 32Б, разработанной КБ—1 в качестве альтернативы ракеты В—300. Это была двухступенчатая ракета (первая ступень — твердотопливная, вторая — жидкостная) с наклонным стартом. Главным конструктором ее номинально был С. Берия, а фактически — Д. Томашевич. Подготовка ракет к пуску производилась в маленьком деревянном ангаре, построенном на 31—й площадке. В подготовке ракеты участвовали офицеры второй команды (по своим специальностям): Ю. Кирко (старший), М. Бородулин, В. Глуздовский и другие. ■ Стартовые работы выполняла упомянутая выше группа, в которую входил В. Малов. Д. Томашевич считал офицеров—испытателей ракеты 32Б как бы «подсобными рабочими», а к автопилоту ракеты офицера—испытателя вообще не допускал. Тогда Кирко как старший остановил работу, отключив электроснабжение ангара, чтобы показать — здесь полигон, а не КБ—1. Мера подействовала. Как и при подготовке ракеты В—300, испытатели 32Б вносили свои замечания в бортжурнал ракеты (хотя в нем соответствующего раздела не было). ■ В отличие от С. Лавочкина Д. Томашевич весьма болезненно реагировал на замечания испытателей. Так, однажды в ангар, где проходили подготовку ракеты 32Б, явился, как всегда, мрачный Томашевич в сопровождении заместителя директора КБ—1 полковника КГБ Кутепова, с яростью швырнул на пол бортжурнал ракеты, уже прошедшей подготовку, и заявил при этом, что в замечаниях испытателей не нуждается. Однако испытатели тем не менее продолжали писать замечания, и после разговора полигонного начальства с Томашевичем он с этим смирился. Ракета 32Б дошла до комплексных испытаний со станцией Б—200, но после ареста Л. Берия работа с ней в интересах «Беркута» на полигоне прекратилась. ■ В сентябре 1952 года на полигон прибыл сокращенный четырехканальный опытный образец станции Б—200. Третья команда начала активно осваивать аппаратуру станции под руководством разработчиков. После коротких автономных испытаний станции (в том числе с целью проверки аппаратуры по захвату и сопровождению целей) 18 октября 1952 года начались комплексные испытания станции Б—200 с ракетой В—300 (изделие 205). ■ Ответственным руководителем комплексных испытаний был главный инженер ТГУ Валерий Калмыков, техническим руководителем — Александр Расплетин — заместитель главного конструктора системы «Беркут». На комплексных и последующих испытаниях наряду с «телеметрическими» ракетами для стрельбы по реальным целям уже использовались штатные боевые ракеты. ■ Подготовка ракет к пуску на технической позиции, доставка их на старт и установка на стартовый стол осуществлялись так же, как и на втором этапе автономных испытаний ракеты. Установка боевой части на штатные ракеты производилась на специальной площадке, расположенной между 30 и 31—й площадками (от полигона этой работой командовал новый отдел, начальник К. Харин). Предстартовая проверка ракет производилась с помощью специальной контрольно—измерительной установки (КИУ), которой занималась группа Н. Ярлыкова. Пуск ракет уже производился со станции Б—200 (кроме первых пусков, которые осуществлялись по—старому). ■ Задачами первого этапа комплексных испытаний, проходившего с 18 октября 1952 по 18 мая 1953 года, были проверка работы аппаратуры станции по захвату и сопровождению ракет, отработка вывода ракет на траекторию метода наведения, проверка управляемости ракет в замкнутом контуре наведения, проверка точности наведения ракет на цель, отработка взаимодействия радиовзрывателя и боевой части при встрече с целью, оценка эффективности поражения самолетов—мишеней и проверка принципа многоканальности станции. ■ Продолжение следует. ■ ■ Михаил Бородулин ■ Первая публикация — 16.08.2012
Admin: ■ № 5 (66) за 2012 г. ■ История оружияПолигон для «Беркута» (4)Так начинались зенитные ракетные войска противовоздушной обороны Первые пуски ракет на этом этапе были автономными и производились для проверки захвата и сопровождения ракет станцией. Следующие пуски производились уже в замкнутом контуре управления – с автоматическим наведением ракеты станцией Б-200 на так называемые условные цели, имитируемые электронно с помощью специального устройства станции. Первый пуск ракеты в замкнутом контуре управления был произведен 02 ноября 1952 г. по неподвижной условной цели. Окончание. Часть 1. Начало в № 2 (63) за 2012 г. ■ Пуск (хотя прошел не совсем удачно — из—за возмущений, возникших в контуре, ракета перед встречей с целью разрушилась) был весьма важным. Впервые была практически проверена большая теоретическая работа, в которой участвовал и полигон, по формированию такой сложной системы автоматического управления. ■ В честь этого пуска 20 лет спустя на домике площадки № 30, где жил Расплетин, была установлена мемориальная доска (в настоящее время она находится в музее КБ—1). После проведения необходимых мероприятий были осуществлены пуски по условным целям с различными высотами и скоростями полета для отработки вывода ракеты на траекторию метода наведения, проверки ее управляемости в контуре и оценки точности наведения на цель. ■ Однако стрельба по условной цели не позволяла проверить работу боевого снаряжения ракеты (радиовзрывателя и боевой части) и оценить все составляющие ее ошибки наведения на цель. Это можно сделать лишь при стрельбе по реальным целям — мишеням. После приобретения опыта стрельбы и начались такие пуски. ■ Первыми мишенями были парашютные, состоявшие из уголкового металлического радиолокационного отражателя и парашюта. Мишень сбрасывалась с самолета, который затем уходил из зоны действия комплекса, и пока мишень медленно опускалась на землю, по ней производился пуск ракеты. Наряду с пусками по одиночным парашютным мишеням были проведены стрельбы с одновременным наведением двух ракет на две парашютные мишени. ■ Далее последовали пуски по самолетам—мишеням. В качестве самолетов—мишеней использовались поршневые бомбардировщики Ту—4 (аналоги американских бомбардировщиков В—29), оборудованные аппаратурой радиоуправления их полетом. С расположенного недалеко от полигона аэродрома ВВС Владимировка самолет—мишень поднимали летчики. После вывода его на заданную высоту и курс экипаж выбрасывался с парашютами, а самолет—мишень далее управлялся по радио. Каждый самолет—мишень сопровождался парой истребителей для управления им и при необходимости его уничтожения. ■ При входе самолета—мишени в зону действия станции Б—200 истребители отходили от него на безопасное расстояние. Если самолет—мишень не уничтожался на первом заходе на огневой комплекс, то он (если не отказало радиоуправление) выводился на второй, а иногда на третий заходы. ■ На стрельбы по самолетам—мишеням на полигон прибыли начальники ПГУ и ТГУ Б. Ванников и В. Рябиков, председатель НТС ТГУ А. Щукин, С. Берия. В. Калмыков, С. Лавочкин и А. Расплетин уже были на полигоне. Забавный случай произошел с Щукиным. Он захотел ознакомиться с размещением опытного образца станции Б—200. Доклад о ней был поручен одному из начальников групп. Офицер, увидев генерал—майора с малиновыми лампасами, прочел ему популярную лекцию по основам радиолокации. ■ Щукин терпеливо выслушал ликбез и только потом попросил показать ему размещение аппаратуры. Когда офицеру сказали, что он докладывал академику — крупному специалисту по радиолокации, тот готов был от смущения провалиться сквозь землю (исключительная деликатность Щукина была притчей во языцех). Так, когда он заходил в кабинет начальника группы отдела анализа майора Ю. Вермишева, тот, естественно, вставал, и они оба стояли, пока Вермишев не говорил: «Александр Николаевич, садитесь, пожалуйста». ■ Первый самолет—мишень был сбит тремя ракетами 26 апреля 1953 г. Это была историческая стрельба — впервые самолет сбит новым видом оружия. Еще четыре самолета—мишени сбиты девятью ракетами. Один из самолетов—мишеней упал недалеко от площадок. Посмотреть на горящий самолет примчалось много людей. Вдруг раздался взрыв (рвались стойки шасси): кто упал на землю, кто стремительно побежал прочь, но никто не пострадал — все отделались легким испугом. ■ Всего на первом этапе комплексных испытаний был произведен 81 пуск, в том числе 12 пусков по пяти сбитым самолетам—мишеням. ■ На втором этапе комплексных испытаний — с 6 июня по 17 сентября 1953 г. был произведен 41 пуск, из которых 28 с целью проверки доработок ракеты и ее бортового оборудования и уже 13 — для контрольного отстрела первых серийных ракет. ■ В процессе двух этапов комплексных испытаний все испытательные работы и их анализ постепенно переходили в руки полигона. ■ После ареста Л. Берии и смены руководства КБ—1 (якобы для проверки их деятельности по испытаниям «Беркута») на основании распоряжения Совмина СССР от 27 августа 1953 г. проведены так называемые контрольные испытания системы С—25 (так с этого времени стал именоваться «Беркут»). Целью этих испытаний были проверки эффективности поражения реактивного бомбардировщика Ил—28, имевшего меньшие размеры и большую скорость нежели Ту—4, многоканальности станции Б—200, стрельбы очередью по самолету—мишени Ту—4 и эффективности новой модификации ракеты В—300 — ракеты 207А. ■ Испытаниями руководила комиссия под председательством В. Калмыкова. Впервые в испытаниях системы принял участие высокий военный начальник. В комиссию был включен первый заместитель командующего Войсками ПВО страны маршал артиллерии Николай Яковлев (незадолго до этого освобожденный из заключения и реабилитированный). ■ Самолет—мишень Ил—28 был оборудован такой же аппаратурой радиоуправления и применялся так же, как и самолет—мишень Ту—4. На этих испытаниях уже все работы на средствах системы и анализ результатов испытаний проводились офицерами—испытателями полигона. Представители разработчиков присутствовали в качестве наблюдателей, иногда дававших советы, но в ход дела практически не вмешивались. В это время Б. Пуга был переведен на работу по боевому применению системы, начальником третьей команды стал Г. Легасов, а его заместителем — И. Пенчуков. Начальником четвертой команды стал А. Ливенцов. ■ В ходе контрольных испытаний (с 22 сентября по 7 октября 1953—го) было проведено 33 пуска ракет 205, из которых 21 пуском было сбито четыре самолета—мишени Ил—28 и четыре самолета—мишени Ту—4, а четырьмя проверено одновременное наведение четырех ракет на четыре парашютные мишени. Контрольные испытания выявили дополнительно ряд недостатков системы. Стало также ясно, что без развертывания на полигоне штатного огневого комплекса в полном составе нельзя проверить весь круг вопросов, связанных с боевым применением системы. ■ Кроме того, было произведено четыре пуска ракет 207А, которыми сбито два самолета—мишени Ил—28 и один — Ту—4. Пуски ракет 207А показали, что ее боевая часть имеет более высокую эффективность, нежели боевая часть ракеты 205. Во время этих испытаний с целью ознакомления с системой С—25 полигон посетил первый заместитель министра обороны Маршал Советского Союза Александр Василевский, единственный от военных визировавший постановление о создании системы «Беркут» в ранге министра Вооруженных Сил. Он присутствовал при пуске четырех ракет по четырем парашютным мишеням. ■ Был на контрольных испытаниях и незапланированный эксперимент. Во время одной из стрельб оператор Б—200 произвел пуск ракеты 205 по истребителю сопровождения самолета—мишени, случайно залетевшему в зону действия Б—200, приняв его за самолет—мишень. К счастью, была пущена телеметрическая ракета. Летчик другого самолета сопровождения заметил летящую на самолет его напарника ракету и сообщил об этом по радио. Обстрелянный летчик перевел самолет в крутое пикирование и, как показала запись на станции Б—200, тем самым существенно увеличил (примерно в полтора раза) ошибку наведения ракеты. Это был, видимо, первый в истории маневр самолета против зенитной ракеты, впоследствии широко применявшийся в локальных войнах (хотя этот маневр не всегда помогал). ■ После контрольных испытаний — с 14 октября 1953 г. по 29 сентября 1954 г. проходил третий этап комплексных испытаний огневого комплекса системы С—25 с ракетой 205. На этом этапе были проведены проверка доработок огневого комплекса и ракеты по результатам предыдущих испытаний, проверка доработки станции Б—200 с целью улучшения точности наведения ракет, особенно на пассивном участке их полета, и оценка возможности снижения нижней границы зоны поражения системы. На этом завершающем этапе был произведен 81 пуск: 46 — для проверки доработок огневого комплекса и ракеты, из которых тремя пусками было сбито два самолета—мишени Ту—4, и 35 — для отстрела серийных ракет. ■ В 1953 г. началось заселение двух кварталов жилых домов, построенных в жилом городке для офицеров Спецуправления № 3. Это были двухэтажные кирпичные дома почти со всеми удобствами, кроме газа и горячей воды, а в квартирах начальников появились телефоны. ■ В эти дома перебирались офицеры из сборно-щитовых домиков, для которых это был уже переход из «варварства» в «цивилизацию», и поселялись офицеры, прибывшие на службу в Спецуправление № 3. Жилые кварталы стали озеленяться, офицеры высаживали около домов тополя и летом их усердно поливали. ■ Во время проведения третьего этапа комплексных испытаний системы на основании постановления Совмина СССР от 19 января 1954 г. началось строительство площадок 50 и 51 для размещения штатного двадцатиканального огневого комплекса системы С—25. Площадки располагались недалеко от площадок 31 и 32 и предназначались: 50—я — для штатной станции Б—200, 51—я — для штатной стартовой позиции. ■ В конце лета 1954 г. генерал Кулешов с группой офицеров (Г. Легасов, В. Суслов, Н. Малков, Ю. Кирко, Б. Громов) убыл в Москву для организации 4—го управления Министерства обороны (будучи в составе 4—го управления МО, Ю. Кирко и Б. Громов участвовали в приемке системы С—25 под Москвой). ■ И.о. начальника полигона стал И. Шушков, начальником третьей команды — И. Пенчуков, а его заместителем по технической части — В. Едемский. В этом же году в аппарат главкомата Войск ПВО страны убыл Б. Пуга. ■ После развертывания штатного комплекса и укомплектования его личным составом 01 октября 1954 г. начались государственные испытания системы С—25 с ракетой 205, а 30 сентября 1954 г. государственные испытания ракеты 207А в системе С—25. К этому времени были закончены автономные и комплексные со станцией Б—200 испытания ракет 207 и 207А. Всего на этих испытаниях произведен 61 пуск (автономных, по условным целям, парашютным мишеням) и семь пусков по самолетам—мишеням, которыми сбито шесть самолетов—мишеней (пять — Ил—28 и один — Ту—4). ■ Был готов к государственным испытаниям полигон — все испытательные работы проводились личным составом самостоятельно. Отделом анализа совместно с разработчиками были созданы научные основы испытания системы наведения ракеты и оценки ее эффективности. От полигона главную роль в выполнении этой работы и в реализации ее результатов в процессе испытаний сыграл Ю. Вермишев. По методике оценки эффективности системы много поработал Б. Белоцерковский. ■ Задачей государственных испытаний на полигоне была оценка тактико-технических и эксплуатационных характеристик огневого комплекса системы С—25 с ракетой 205 и ракеты 207А с этим огневым комплексом, а также возможности принятия их на вооружение Войск ПВО страны. ■ Для проведения государственных испытаний была назначена весьма представительная комиссия во главе с маршалом артиллерии Н. Яковлевым. Во время проведения государственных испытаний он почти постоянно находился на полигоне, вникал в суть проводимых работ, внимательно слушал доклады офицеров полигона, задавал ясные вопросы, со всеми держался просто. Многих офицеров знал лично. Несмотря на некоторую внешнюю суровость и как бы старческую ворчливость, он был не только умным начальником, но и внимательным и заботливым человеком. ■ Он возмущался, когда видел небрежное отношение к людям, и неоднократно делал замечания по этому поводу. Вот только два примера. Офицеров и служащих привозили на 30-ю площадку из жилого городка на автобусах и грузовиках. Из последних все, в том числе и женщины, выбирались через закрытые задние борта. Это однажды увидел Яковлев. Вечером после заседания комиссии он сделал по этому поводу резкое замечание исполнявшему обязанности начальника полигона. ■ На следующий день борта грузовиков открывались и даже появились лесенки. Однажды совещание у Яковлева, на котором присутствовали несколько офицеров отдела анализа, закончилось поздним вечером. Автобусы в городок давно ушли. Маршал поинтересовался, как мы будем добираться домой. Мы пожали плечами. Начальство, которое было на этом совещании, промолчало. Тогда последовала команда маршала — отправить нас домой на машине одного из начальников. ■ Испытания шли интенсивно. Стрельба производилась по условным целям, по парашютным мишеням и по самолетам—мишеням (в том числе и постановщикам пассивных помех) как с опытного, так и со штатного образцов огневых комплексов. Первые пуски со штатного образца огневого комплекса проводили офицеры, работавшие на опытном образце. Стрельбы производились в различные точки зоны поражения, по целям, летящим с разными скоростями и курсовыми углами на различных высотах. ■ Кульминацией испытаний стала проверка максимальных возможностей огневого комплекса — одновременный обстрел двадцати целей двадцатью ракетами 205. Это была одна из главных задач, ради решения которых и развернули на полигоне штатный огневой комплекс. Мишенная обстановка для этой стрельбы создавалась 12 самолетами Ту—4, каждый из которых сбрасывал по две парашютные мишени. В результате должно было образоваться «квадратно—гнездовое» мишенное поле из 24 мишеней. ■ Из—за штурманской ошибки мишени вовремя сброшены не были и самолеты пошли на второй заход. После их пролета над комплексом самопроизвольно стартовала одна из 20 стоявших на старте ракет и свечой ушла вертикально вверх, произведя переполох среди присутствовавших на стрельбе членов Госкомиссии и начальников. На втором заходе самолетов мишени были сброшены, и за время менее минуты стартовали 19 ракет. Картина была потрясающая: вся стартовая позиция в дыму, оглушительный рев двигателей ракет, небо затянулось их дымными следами и облаками разрывов боевых частей так, что померкло солнце. ■ Эта грандиозная стрельба в народе позже получила название «Большой вальс». Вследствие того что желаемого расположения мишеней в пространстве не получилось, а также из—за неопытности боевого расчета станции Б—200 и неполадок в аппаратуре из 19 стартовавших ракет на мишени наводилось 16, а подорвалось у целей 11. ■ Тем не менее с учетом проведенных ранее многоканальных пусков была показана принципиальная возможность одновременного обстрела двадцати целей двадцатью ракетами. Для расследования причины самопроизвольного старта ракеты была создана комиссия под председательством И. Пенчукова. Она установила, что причина этого старта — производственный дефект аппаратуры (кнопка пуска была замкнута на заводе). ■ По основным вопросам испытаний были созданы рабочие группы, руководители которых докладывали свои протоколы Госкомиссии. По каждой стрельбе госиспытаний отделом анализа на основании имевшихся данных оперативно готовился протокол с оценкой ее результатов: выполнена задача или нет. Назначенные ответственные офицеры отдела анализа из группы Ю. Вермишева по испытаниям С—25 с ракетой 205 (К. Прошляков) и по испытаниям ракеты 207А (М. Бородулин) подписывали свои протоколы у всех присутствовавших на полигоне членов Госкомиссии. ■ Как правило, члены Госкомиссии соглашались с выводом протокола, однако иногда генералы Георгий Байдуков и Петр Чечулин подписывали их с особым мнением по выполнению задачи стрельбы. Ответственные офицеры также делали доклады о ходе соответствующих госиспытаний посещавшим в это время полигон высоким военным начальникам: заместителю министра обороны вице—адмиралу Акселю Бергу, первому заместителю главнокомандующего Войсками ПВО страны генералу армии Сергею Бирюзову и другим. ■ Особенно много высоких должностных лиц было на завершающем этапе государственных испытаний. Торжественное собрание личного состава полигона, посвященное очередной годовщине Октября, проходившее в гарнизонном доме офицеров, запомнилось звездным составом президиума. Среди его членов были В. Калмыков, А. Расплетин, С. Лавочкин, А. Берг, Н. Яковлев, С. Королев (который в это время испытывал ракету Р—5) и другие видные руководители промышленности и Вооруженных Сил. Жены и дети офицеров, присутствовавшие на этом форуме, впервые увидели весь этот засекреченный тогда ареопаг. ■ В декабре 1954 г. государственные испытания завершились. Всего за время этих испытаний было произведено 73 пуска ракет 205 (из них 21 пуск по самолетам—мишеням) и 30 пусков ракет 207А (из них 14 по самолетам—мишеням). Поражено четыре самолета—мишени Ту—4 (в том числе один постановщик пассивных помех) и 10 самолетов—мишеней Ил—28 (в том числе также один постановщик пассивных помех). Три самолета—мишени из этого числа были повреждены первой ракетой, перестали управляться, но продолжали полет. Они были добиты истребителями сопровождения. ■ Для проверки помехозащищенности огневого комплекса, кроме упомянутых выше стрельб по постановщикам пассивных помех, по настоянию военных были проведены облеты станции Б—200 самолетом — постановщиком активных радиолокационных помех. От полигона большую работу по организации и проведению испытаний проделал Н. Ярлыков. Он возглавлял рабочую группу по оценке помехозащищенности. ■ В связи с этими работами и приезжал на полигон вице—адмирал Берг. Результаты испытаний были далеко не блестящими — помехозащищенность огневого комплекса оставляла желать лучшего. Это заставило разработчиков станции Б—200 начать исследования по повышению ее защиты от пассивных помех еще до конца госиспытаний, чтобы реализовать их результаты при первой же модернизации. ■ ■ Михаил Бородулин ■ Первая публикация — 22.10.2012
Admin: ■ № 5 (66) за 2012 г. ■ История оружияПолигон для «Беркута» (4)Так начинались зенитные ракетные войска противовоздушной обороны Окончание. Часть 2. Начало в № 2 (63) за 2012 г. Всего на испытаниях системы С—25 за период с июля 1951 по декабрь 1954 г. было произведено 370 пусков ракеты 205 и около 100 пусков ракет 207 и 207А. Из общего числа пусков (470) более 350 выполнены в замкнутом контуре управления, из них около 150 — по условным целям, более 100 — по парашютным мишеням и около 80 — по самолетам—мишеням. Не все было гладко как на автономных испытаниях ракеты, так и на комплексных, контрольных и государственных испытаниях системы. ■ Из—за неисправностей, возникавших на ракете и на станции Б—200, заметное количество пусков оказалось неудачным (в их числе несколько аварийных). Имели место и несходы ракет со стартового стола («холодных сливов»). В этот период было поражено 35 самолетов—мишеней (16 — Ту—4 и 19 — Ил—28) и более 100 парашютных мишеней. ■ При этом средний (за все стрельбы по самолетам—мишеням) расход ракет на поражение одного самолета—мишени составил около 3 — для ракеты 205 и около 1,5 — для ракеты 207А (в большинстве стрельб на поражение самолета—мишени расходовалось две ракеты 205 или одна ракета 207А). Из аварийных пусков упомяну два. ■ В первом — ракета после старта, сделав полупетлю, упала примерно в 30 метрах от стартового стола и взорвалась. Взрыв был такой силы, что некоторые детали ракеты отбросило до 33—й площадки, а любители наблюдать пуск из—за ограды были серьезно напуганы. К счастью, обошлось без жертв. ■ Во втором — ракета также развернулась в воздухе, но не так круто, и легла недалеко от площадки. Тут обошлось без взрыва. Были и серьезные аварийные ситуации, завершившиеся благополучно. Вот один пример. При установке заправленной ракеты на стол она лишилась одной точки опоры транспортно—заряжающей машины и зависла только на одной точке. ■ Малейший порыв ветра мог сорвать ракету с этой опоры, и взрыв при падении неминуем. Все люди со стартовой позиции были эвакуированы. В. Суслов вместе с сержантом с большой осторожностью на высоте восемь метров тросом привязал ракету к ТЗМ и медленно опустил в горизонтальное положение. ■ На всех этапах испытаний из—за неисправностей, выявлявшихся в средствах системы, случались задержки уже подготовленных пусков. Пока «виновные» искали и устраняли неисправность, все остальные томительно ожидали. Часто это длилось долго, до нескольких часов. А иногда пуск переносился на следующий день. ■ Сказанное выше характеризует большой объем работы, выполненный на полигоне за три с половиной года. Ведь каждая стрельба, включавшая от одного до двадцати пусков, требовала разработки задания на работу, подготовки и проверки средств системы и измерительных средств, проведения стрельбы с необходимыми измерениями, обработки (причем ручной — ЦВМ на полигоне тогда не было) результатов измерений, поиска остатков ракет и мишеней (при стрельбе по реальным мишеням), анализа результатов стрельбы (особенно трудоемкого при неудачных пусках), устранения выявленных недостатков (или выработки решений по их устранению) и подготовки отчетных материалов. ■ Большая работа была проделана полигоном по согласованию с разработчиками системы результатов испытаний и выпуску в сжатые сроки двух отчетов — по государственным испытаниям системы С—25 с ракетой 205 и по государственным испытаниям ракеты 207А в системе С—25. Эта работа началась еще до конца испытаний, чтобы к их окончанию отчеты были готовы. Ведущую роль в ней играл отдел анализа. ■ По разработанным отделом методикам требовалось оценить реальные характеристики системы с ракетами 205 и 207А и согласовать их с разработчиками. Наиболее сложная задача для отдела анализа — оценка эффективности системы из—за небольшого количества стрельб по самолетам—мишеням. Для ее решения отделом было впервые введено понятие «условный закон поражения ракеты» (зависимость вероятности поражения цели от величины промаха). Он вместе с характеристикой точности наведения, для оценки которой можно было использовать практически все удачные пуски в замкнутом контуре наведения, позволял оценить вероятность поражения цели при относительно небольшом количестве стрельб по самолетам—мишеням. ■ В согласовании условного закона поражения ракеты 205, полученного по результатам стрельб, случайно принял участие находившийся в это время на полигоне вице—адмирал Аксель Берг. Дело было так. Экспериментальных данных было очень мало, что позволяло проводить кривую условного закона (характер которой был известен) в широком диапазоне значений. Естественно, было построено два условных закона: «оптимистический» — с более высокими значениями — разработчиков и «пессимистический» — с более низкими значениями — полигона. ■ Спор продолжался безрезультатно уже несколько часов — никто уступать не хотел. В это время в комнату, где шел спор, вошел Берг. Ему доложили о происходящем. Выслушав доклад, вице—адмирал сказал, что когда он через час вернется, условный закон должен быть согласован. После его ухода спор было возобновился, но вскоре все поняли, что как—то надо выходить из тупика. И тут Трегуб предложил провести кривую закона посередине между «плохой» и «хорошей» кривыми, так сказать, ни вашим, ни нашим. Время, данное Бергом на согласование, истекало, и обе спорящие стороны приняли это предложение. ■ Когда адмирал вернулся, ему доложили, что вопрос согласован, и он довольный удалился. Кстати, Берг поразил нас своими смелыми высказываниями на заседаниях, где присутствовали много офицеров полигона. В то время когда охаивалось все зарубежное и восхвалялось отечественное, он заявлял, например, что связь у нас на уровне каменного века и тому подобное. ■ В 1952 г. на полигоне была создана группа боевого применения системы (позже ставшая отделом) для разработки проектов боевой документации для войск. До окончания госиспытаний группой совместно с отделом анализа были разработаны проекты первых боевых документов для полка системы С—25. ■ Поисковики полигона, кроме сбитых самолетов-мишеней, по строгим режимным требованиям того времени должны были найти остатки всех выпущенных ракет. Несмотря на помощь местных органов КГБ, приходилось рыскать по степи, искать, а иногда и отбирать у местных жителей остатки и все похожее на остатки ракет. Степень разрушения телеметрических ракет при их падении на землю была различной. Так, однажды поисковики отобрали в одной соседней с полигоном МТС практически целый автопилот. В редких случаях, когда остатки ракет находили, их «топили» в большом озере, находившемся на территории полигона. ■ К концу осени все материалы испытаний были согласованы и началось оформление отчетов. Отчет по госиспытаниям системы С—25 с ракетой 205 как более объемный печатали машинистки КБ—1, а отчет по госиспытаниям ракеты 207А в системе С—25 — машинистка полигона. Оба отчета были иллюстрированы раскрашенными фотографиями плакатов, специально сделанными для докладов по итогам испытаний. Это были первые серьезные отчеты, выполненные на полигоне. Они давали объективную оценку результатов испытаний, на основании которой Государственная комиссия могла бы принять решение о дальнейшей судьбе системы С—25 с ракетой 205 и ракеты 207А. ■ Отчеты имели высший гриф секретности и для их доставки в Москву в поезде Астрахань—Москва было забронировано купе. На двух автомобилях офицеры Р. Валиев, Б. Белоцерковский, М. Бородулин и К. Прошляков, двое из которых были вооружены, доставили отчеты на станцию Верхний Баскунчак, где и погрузились с ними в поезд. Перед заседанием Государственной комиссии, проходившим уже в Москве, отчеты лежали на столе ее председателя. Полигон Спецуправление № 3 выполнил работу, ради которой он был создан. ■ Первое итоговое заседание Госкомиссии после окончания госиспытаний проходило в кабинете маршала Яковлева на третьем этаже третьего дома Министерства обороны (на Фрунзенской набережной). Кроме членов комиссии присутствовали высокие военные и гражданские чины. Сунули туда на всякий случай и меня с Прошляковым. Мы забились в дальний угол большого кабинета Яковлева, но маршал нас заметил и, назвав по фамилиям, велел пересесть поближе. ■ На этом заседании члены комиссии и присутствовавшие высокие начальники раскололись на две группы: военных и гражданских. Первые считали, что из—за сложности системы и недостаточного пока освоения личным составом войск ее надо принять во временную опытную эксплуатацию сроком на один год. ■ В течение этого срока промышленность должна оказывать войскам помощь в эксплуатации системы и реализовать все рекомендации Госкомиссии по устранению выявленных на испытаниях недостатков. По завершении этой работы систему С—25 можно будет принять на вооружение с постановкой на боевое дежурство без проведения дополнительных испытаний. Вторые считали, что систему надо принимать на вооружение и ставить на боевое дежурство уже сейчас. Дебаты были короткими — стороны к соглашению не пришли, и комиссия разошлась. КБ—1 выпустило свой вариант отчетов по госиспытаниям, так называемый синий отчет (по цвету обложки в отличие от «черного» отчета полигона) с несколько отличной трактовкой некоторых результатов испытаний, и вопрос ушел в верхи. ■ Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР в мае 1955 г. система С—25 была принята на вооружение войск ПВО страны с компромиссной формулировкой, а в июле 1956 г. стала на боевое дежурство. В Войсках ПВО страны появился новый род войск — зенитные ракетные войска. ■ Среди участников работы по созданию первой отечественной системы зенитного ракетного оружия, отмеченных в 1956 г. государственными наградами, были генералы и офицеры полигона, давшего системе путевку в жизнь. В жилом городке ГЦП (теперь городе Знаменске) появилась улица Генерала Ниловского, а в 2001 г. на 30—й площадке полигона был установлен бюст генерала. ■ В 1955 г. начальником полигона был назначен генерал—лейтенант артиллерии Алексей Яровой. Полигон систематически пополнялся выпускниками военных учебных заведений, и в 1955 г. было проведено очередное изменение структуры полигона, в том числе организована научно—испытательная часть (НИЧ—1), объединившая отделы анализа, обработки результатов измерений, боевого применения, снаряжения ракеты боевыми частями, фото— и химлаборатории, и создана научно—исследовательская часть (НИЧ—2) с задачами совершенствования методического обеспечения испытаний систем ЗУРО, разработки боевой документации для них, выработки предложений по совершенствованию этих систем. ■ Первым начальником НИЧ—1 был И. Пенчуков, начальником отдела анализа (после Р. Валиева) стал В. Едемский (оба после 3—й команды). Первым начальником НИЧ—2 был назначен Р. Валиев, после убытия которого в 4—е ГУ МО его сменил Н. Ярлыков, одним из заместителей был А. Ковалев (все они переведены из отдела анализа). В НИЧ—2 наряду с выпускниками академий и училищ была назначена большая группа первопроходцев, в том числе из отдела анализа — Б. Белоцерковский, М. Бородулин, В. Глуздовский, Л. Дятлов, В. Калиниченко, А. Шаракшанэ, из второй команды — В. Волков, Г. Грищенков, В. Кочетков, из третьей — А. Сотников (для перечисленных выше сотрудников НИЧ—2 это было последнее место службы на полигоне). ■ В течение первых лет работы НИЧ—2 впервые разработала проект Правил стрельбы для зенитной ракетной системы — полка С—25, а также в результате обобщения и анализа методического обеспечения испытаний системы С—25 существенно усовершенствовала ряд методик испытания зенитных ракетных систем. На базе штатного огневого комплекса был создан учебный центр, на котором проводили боевые стрельбы полки системы С—25. ■ Впереди полигон ожидали испытания четырех этапов модернизации системы С—25 (в том числе испытания первой отечественной зенитной управляемой ракеты с ядерным зарядом) и испытания ряда систем зенитного ракетного оружия, автоматизированных систем управления соединениями, частями и подразделениями Войск ПВО страны, средств радиотехнических войск и мишенных комплексов. ■ В 1955 г. 4—е Управление реорганизовалось в 4—е Главное управление МО, которому стал подчиняться полигон. На службу в 4—е ГУ МО убыли Ю. Вермишев, Б. Николаев. ■ Статус и структура полигона менялись в соответствии со стоявшими перед ним задачами. В 1964 г. Специальное управление № 3 стало именоваться 8—й Научно—исследовательский испытательный полигон, с 1990 г. — 8—й Испытательный полигон, а с 1994 г. — Научно—исследовательский испытательный центр средств ПВО межвидового применения (в составе Государственного центрального межвидового полигона). ■ После службы на полигоне пути и судьбы первопроходцев, ставших специалистами в новой области военной техники, разошлись. В числе офицеров, убывших с полигона (кроме упомянутых ранее), были: в 4—е ГУ МО — Б. Белоцерковский, М. Бородулин; в НИИ—2 МО — заместителями начальника института Я. Трегуб и А. Ливенцов, на различные должности — В. Капусткин, М. Гриценко, В. Калиниченко, Д. Скубаренко; в СНИИ—45 МО — начальником института И. Пенчуков, на различные должности — В. Делибаш, Ю. Карагодин, А. Крылов, А. Куренсков, М. Тарасов, Р. Лепков, П. Шестаков, П. Шибалов; в НИИ—4 МО — К. Прошляков; на ГНИИП—10 — В. Глуздовский, Г. Дагаев, А. Шаракшанэ; в Войска ПВО страны — В. Безруков, В. Едемский; П. Макаров; в военные представительства 4—го ГУ МО — Г. Грищенков, Б. Леонтьев, В. Сафронов, С. Таптыгин, К. Харин, Н. Ярлыков; в МВИЗРУ — В. Волков, Ф. Лагун, В. Чумаков; в НИИ—101 МРП — А. Сотников. Ряд первопроходцев продолжили службу в этих и других организациях Министерства обороны, а некоторые окончили ее на полигоне. ■ Но где бы первопроходцы ни служили после полигона, везде они внесли заметный вклад в укрепление обороноспособности Родины. Это видно из того, как закончили свою службу в Вооруженных Силах некоторые из них. Гвардии генерал—лейтенант артиллерии, кандидат военных наук С. Ниловский — начальником НИИ МО. Генерал—лейтенант артиллерии И. Шушков — начальником полигона. Генерал—лейтенанты, доктор технических наук И. Пенчуков — начальником НИИ МО, кандидат технических наук Г. Легасов — председателем НТК Войск ПВО страны, кандидат технических наук М. Мымрин — заместителем начальника 4—го ГУ МО, В. Едемский — заместителем командующего войсками ПРО. Генерал—майоры: Б. Пуга — начальником управления 4—го ГУ МО, кандидат технических наук Я. Трегуб — заместителем начальника НИИ МО, А. Ливенцов — заместителем начальника НИИ МО, кандидат технических наук Р. Валиев — членом НТК ГШ ВС, доктор технических наук А. Шаракшанэ — начальником управления НИИ МО. Полковники Н. Малков — заместителем начальника управления 4—го ГУ МО, доктор технических наук Ю. Вермишев — заместителем начальника НИИ МО, М. Бородулин, Ю. Кирко, И. Краснов, В. Суслов — начальниками отделов 4—го ГУ МО, доктор технических наук Б. Белоцерковский, А. Крылов, Р. Лепков — заместителями начальников управлений НИИ МО, доктор технических наук В. Глуздовский, кандидат технических наук А. Куренсков, М. Тарасов, кандидат технических наук П. Шестаков, П. Шибалов — начальниками отделов НИИ МО, кандидат технических наук Б. Николаев — членом НТК Войск ПВО страны, Г. Грищенков, Б. Леонтьев, В. Мельник, Н. Перевезенцев, К. Харин, кандидат технических наук Н. Ярлыков — руководителями военных представительств 4—го ГУ МО. Успешно служили в Вооруженных Силах и другие первопроходцы полигона. Многие после увольнения из Вооруженных Сил работали в промышленности. ■ Лауреатами Ленинской премии стали Р. Валиев, В. Едемский, Г. Легасов, И. Шушков. Лауреатом Государственной премии и премии правительства РФ — Ю. Вермишев. Лауреатами Государственной премии — А. Крылов, Г. Легасов, М. Мымрин, И. Пенчуков, А. Шаракшанэ. Заслуженными деятелями науки и техники РСФСР — И. Пенчуков и А. Шаракшанэ. ■ ■ Михаил Бородулин ■ Первая публикация — 22.10.2012
Admin: Вручение ордена в/ч 29139 За успешное выполнение заданий по разработке, созданию и освоению новой военной техники в/ч 29139 Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15.06.1966 была награждена орденом Трудового рудового Красного Знамени. Вручил орден в/ч 29139 лично Главнокомандующий войсками ПВО Маршал Советского Союза П.Ф. Батицкий. ■■ ■ Фотография на ФотоMail.ru от © Вячеслав Болтянский ■ Первая публикация — 22.12.2012
Admin: ■ 04—08—2008Ниловский Сергей ФедоровичПервый командир полигона ПВО ■■ Часть 1 Сергей Федорович Ниловский родился 03 июня (21 мая старого стиля) 1906 года в селе Новопанское. В голодные послереволюционные годы ездил с братом на Украину, работал подпаском. Окончил четырёхклассную церковно—приходскую школу и неполный курс (семь классов) средней школы № 1 города Михайлова, в декабре 1919 года вступил в комсомол. ■■ В Вооружённых Силах он начал службу в возрасте 15 лет в 1921 году, работая писарем, а затем делопроизводителем в волостном и уездных комиссариатах Рязанской области. Прошёл обучение в школе младшего командного состава дивизиона Московского военного округа и был назначен орудийным мастером, а затем заведующим артиллерийским складом. В 1931 году Сергей Фёдорович сдал в высшей военной школе города Луги экзамен на командира артиллерийского взвода и был назначен на эту должность. Впоследствии он занимал различные должности в дивизионе, батарее и в штабе 108 артиллерийского полка (располагавшегося в Коломне Московской области), вплоть до временного начальника штаба полка. В январе 1936 года были введены офицерские звания, С.Ф. Ниловский стал старшим лейтенантом. ■■ С декабря 1938 года по август 1939 года он учился на АККУКС — артиллерийских краснознамённых курсах усовершенствования командного состава в г. Пушкине Ленинградской области. Закончил их в звании капитана. ■■ В ночь с 06 на 07 сентября 1939 года был получен приказ о развёртывании каждого из трёх дивизионов 108 полка в отдельный артиллерийский полк в двухнедельный срок. Первый, второй и третий дивизионы 108 полка стали соответственно 108, 402 и 403 полками. С.Ф. Ниловский был назначен начальником штаба 402 гаубичного артиллерийского полка, но получилось так, что назначенный командиром полка А. Муравьёв по каким—то причинам не смог прибыть в полк. Сергей Фёдорович считался исполняющим обязанности командира, а затем был утверждён в этой должности. ■■ К 22 сентября полк прибыл в Минск, участвовал в освобождении Западной Белоруссии, разместился под Молодечно. 20 ноября полк был передислоцирован в район Ленинграда и в ходе советско—финской войны отличился у озера Суммоярви. Грамотные и инициативные действия командира артполка позволили подавить огневые точки, преодолеть заграждения линии Маннергейма и прорвать оборону финских войск. ■■ С.Ф. Ниловский принял нестандартное решение — приказал выкатить тяжёлые орудия по глубокому снегу на прямую наводку. Эффект от их шквального огня был для противника ошеломляющим. Долговременные бетонные оборонительные сооружения получили значительные повреждения, противник был деморализован, а в прорыв пошли стрелковые дивизии, обеспечив глубокий охват и окружение значительных сил неприятеля, и взятие города Виипури (ныне г. Выборг Ленинградской области). Полк был награждён орденом Красного Знамени, а командиру было присвоено звание майора, он был удостоен звания Героя Советского Союза. ■■ В апреле он был вызван в Москву на заседание Главного военного совета и рассказывал об опыте боев на Карельском перешейке. 01 мая 1940 Сергей Федорович возглавлял свой полк на параде, проходившем на Дворцовой площади Ленинграда. В августе 1940 года С.Ф. Ниловский был направлен учиться в артиллерийскую академию имени Ф.Э. Дзержинского. Но окончить её не успел, началась Великая Отечественная война. Ниловский воевал на Западном — 3 Белорусском фронте, пройдя должности командира артиллерийского, гвардейского миномётного полков, заместителя начальника и начальника оперативной группы ГМЧ фронта, заместителя командующего артиллерией фронта. ■■ 16 августа 1941 года под Рославлем во время артобстрела Сергей Федорович получил слепое осколочное ранение в правую часть поясничной области и находился в госпитале на излечении. Из госпиталя был выписан 03 сентября с освобождением на 10 дней. 05 октября принял 11 гвардейский минометный полк, а затем быстро выдвинулся в командиры Оперативной группы ГМЧ фронта. Полк гвардейских минометов (ГМП) состоял из трех дивизионов (ГМД), дивизион — из трех батарей, в батарее — 4 боевые установки М—8 или М—13. Полки «катюш» именовались гвардейскими минометными полками артиллерии резерва Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК). ■■ В книге П.А. Дегтярева и П.П. Ионова «Катюши» на поле боя» (Москва, Воениздат, 1991), указывается, что ставка ВГК не стала ждать завершения формирования 11—го ГМП. В первой половине октября, как только поступили материальная часть и снаряды, в каждом из полков ГМП было создано по дивизиону, и спустя сутки 2—й дивизион 11—го ГМП и 3—й дивизион 13—го ГМП двигались по Минскому шоссе на фронт, в распоряжение командующего 5—й армией. Оба дивизиона были приданы 32—й стрелковой дивизии, оборонявшейся в районе Бородинского поля. С 14 октября бои приняли ожесточенный характер. «Катюши» открывали огонь по скоплениям мотопехоты и танков сразу, как только враг начинал атаковать. Вражеская пехота останавливалась, а танки без нее тоже не шли вперед. Но силы были неравными, на шестой день дивизии пришлось отступить. 11—й ГМП участвовал в боях под Дорогобужем, Вязьмой и во всей полосе Западного фронта. ■■ В книге Н.Н. Великолепова «Огонь ради победы» (Москва, Воениздат, 1977) говорится следующее: «...начальник артиллерии фронта И.П. Камера приказал составить указания по боевому применению реактивных батарей. Эта работа была возложена на меня и майора С.Ф. Ниловского, который в то время был прикомандирован к штабу артиллерии. Мы взялись за дело. Разрабатывая указания, старались полнее использовать небогатый пока опыт применения «катюш». Однако вскоре ввиду своих частых выездов из штаба я отошел от этой работы. Майор С.Ф. Ниловский ее продолжал, и она, как видно, сыграла роль в направлении его будущей деятельности: он стал командовать всеми гвардейскими минометами Западного фронта». Н.Н. Великолепов в это время был начальником разведывательного отдела штаба артиллерии Западного фронта. ■■ 11 ноября Сергей Фёдорович был вызван к командующему войсками Западного фронта генералу армии Г.К. Жукову и допущен к исполнению должности начальника оперативной группы ГМЧ (гвардейских минометных частей) Западного фронта. «Катюши» — ракетные войска считались секретным оружием, в мемуарах военачальников хозяйство Ниловского упоминается не часто. ■■ К.К. Рокоссовский, командовавший 16—й армией во время битвы за Москву, в своих воспоминаниях пишет об удачных действиях ГМЧ в районе Скирманово. Л.А. Говоров, командовавший в это время 5—й армией, писал: «Артиллерия, особенно реактивная, работала превосходно». ■■ Сергей Федорович ежедневно докладывал командующему фронтом Г.К. Жукову, где действуют дивизионы «катюш», и как они обеспечены снарядами и горючим. Авторы книги «Катюши» на поле боя» отмечают: «Исключительно напряженно приходилось в те дни работать оперативной группе ГМЧ Западного фонта. Круглые сутки обеспечивала она маневр частей в быстро менявшейся боевой обстановке. Группа не упускала из вида ни одного дивизиона, хотя реактивная артиллерия постоянно находилась в движении. Так, 21—й отдельный гвардейский минометный дивизион (ОГМД) 27 ноября вел стрельбу под Серпуховом, а 28 ноября — уже в районе Венева, совершив марш более чем в 100 км; 01 декабря дивизион участвовал в боях под Каширой, а через 12 часов после марша в 50 км открыл огонь под станцией Лаптево (где наносили контрудар части 49—й и 50—й армий)». ■■ За бои под Москвой Сергей Федорович был награжден орденом Красного Знамени. 16 декабря 1941 года ему было присвоено звание подполковника, а 24 марта 1942 года — звание генерал—майора артиллерии, минуя звание полковника. Рассказывали, что вопрос о присвоении генеральского звания Ниловскому докладывался Сталину, тот вспомнил фамилию героя финской войны и утвердил присвоение. ■■ В дальнейшем С.Ф. Ниловский проявил себя как опытный, инициативный и умелый военачальник в сражениях на Курской дуге, в Смоленской операции, в освобождении Белоруссии, в боях на территории Восточной Пруссии. ■■ В январе 1946 года тогдашний заместитель министра обороны Н.А. Булганин обратился в академию Генерального штаба (АГШ), которая в то время называлась «Высшая военная ордена Суворова 1 степени академия имени К.Е. Ворошилова» с ходатайством о приёме группы военачальников, среди которых был и Сергей Фёдорович. ■■ Ходатайство понадобилось потому, что без окончания войсковой академии в АГШ не принимали, а академию имени Ф.Э. Дзержинского Сергей Фёдорович так и не закончил. ■■ С марта 1948 года по ноябрь 1950 года он был научным руководителем по ракетной артиллерии отдела боевого применения артиллерии Научно—исследовательского института № 3 Академии артиллерийских наук, а с ноября 1950 года по июнь 1951 года руководил факультетом реактивного вооружения этой академии. ■■ 06 июня 1951 года он был назначен начальником войсковой части 29139 (специального управления) — полигона ПВО. С. Ф. Ниловский проявил выдающиеся организаторские способности при создании полигона ПВО и развёртывании системы «Беркут» (Системы—25). ■ Первая публикация — 24.12.2012
Admin: ■ 04—08—2008Ниловский Сергей ФедоровичПервый командир полигона ПВО ■■ Часть 2 В Капустином Яре всё надо было начинать с нуля: решать одновременно десятки проблем, связанных и с испытаниями, и с размещением личного состава, и с питанием, и многое другое. Вот здесь—то и пригодился Сергею Фёдоровичу его богатый фронтовой опыт. Ветераны с теплотой в сердце вспоминают этого мудрого, красивого и обстоятельного человека, который поспевал всюду, работал за пятерых. Он энергично и компетентно решал сложные оргштатные, технические, кадровые и прочие вопросы. Телефон раскалялся добела, но дело шло, и вопросы решались. ■■ Сергей Фёдорович всегда лично встречался с вновь прибывающими для прохождения службы офицерами, беседовал и определял их должности на полигоне. По соображениям секретности в это время он представлялся под фамилией Сергеев (см. предыдущую главу, воспоминания Н.С. Бехметьева). ■■ Почётный житель Знаменска полковник Е.С. Карлецкий вспоминает, как в 1952 году он в составе группы из 8 выпускников Ленинградской военной Краснознамённой академии связи прибыл на полигон: «Только в поезде офицерам выдали на руки командировочные документы. В бумагах значился лишь номер разъезда… С поезда — на грузовик и на площадку. Нас сразу же пригласили к начальнику полигона генерал—лейтенанту С.Ф. Ниловскому и его заместителю по испытаниям Я.И. Трегубу. Каждого новичка старались «прощупать», составить первоначальное мнение, оценить опыт, знания, умение работать с людьми. На вхождение в курс дела и ознакомление с документацией определили десять дней». ■■ Ветеран полигона, полковник, а в то время инженер—капитан П.И. Шестаков вспоминал: «Деньги на житьё выдавал прямо из своего кармана генерал Ниловский С.Ф., но всегда говорил, чтобы мы сами запоминали, сколько взяли. Впоследствии, при появлении первого начфина (лейтенант Ермаков Н.И.) мы ему докладывали о наших долгах. Всё сошлось копейка в копейку». Это же подтверждает и другой ветеран полигона, подполковник Галкин П.Д., причём в стихах: ■■ И в первый день на наше счастье Он деньги нам свои отдал: Ещё ведь не было финчасти — Нас крепко этим поддержал! Быть может, кто—то удивится, Что вот такое быть могло. Но часть должна была родиться, Вверху так было решено. ■■ Как—то молодой офицер спешно отъезжал в отпуск по семейным обстоятельствам. Выяснилось, что есть проблемы с деньгами. Тогда командир открыл сейф и отдал ему всё своё недавно полученное денежное довольствие. ■■ Однажды Сергей Фёдорович узнал, что по каким—то причинам задерживается присвоение очередных воинских званий офицерам—испытателям. Он немедленно собрал представления, сел в самолёт и на следующий день в Москве решил все эти вопросы. Ветеран полигона полковник—инженер Добров В.И. прислал в адрес музея полигона ПВО свою тоненькую книжицу стихов, посвящённых людям полигона. Своё стихотворение «О ветеранах» он начал такими строками: ■■ Ниловский — первый командир, С азов он начинал. И первый пуск он совершил, Москву «окольцевал». Поставлен был надёжный щит Столице на года, Чтоб был любой противник сбит Отныне навсегда! ■■ В книге И.Д. Шабалина, работавшего совместно с С.Ф. Ниловским в НИИ—2 («Свидетель социализма. Раздумья о своей эпохе»), о Сергее Фёдоровиче говорится следующее: «…талантливый государственный и военный человек и к тому же дипломат милостью Божьей … на строительстве полигона в Капьяре ему часто приходилось слышать вопрос Л. Берии, курировавшего среди других и эту стройку: «Кто мешает?» Сергей Фёдорович рассказывал, чуть—чуть удовлетворённо улыбаясь, что он ни разу не назвал ни одной фамилии!» ■■ Старший прапорщик в отставке Горбатов Валентин Сергеевич вспоминает: «Я был призван в ряды Вооружённых Сил в апреле 1950 года в Капустин Яр, в в/ч 33763. В мае 1951 года меня с другими солдатами направили служить в в/ч 29139 на пятую площадку, где нас встретил командир части, Герой Советского Союза генерал—лейтенант Ниловский Сергей Фёдорович. ■■ С первых дней нашей службы этот командир нам очень понравился. При встрече он обошёл весь наш строй несколько раз и при этом говорил нам: — Дети! Служите Родине честно! Дети! Пока здесь вам придётся тяжело, но уже строятся для всего личного состава новые казармы и всё необходимое. Я надеюсь на вас! Надеюсь, что вы честно выполните свой солдатский долг! ■■ Нас тогда разместили в землянки. Женатые офицеры уезжали после службы на десятую площадку или в село, где снимали квартиры. А офицеры—холостяки жили на пятой площадке в «Белом лебеде» (так называли здание из саманного кирпича, крашеное белой известью). Я ходил в наряд разводящим, водил солдат на посты по вышкам. Днём стеклил техпозицию и там видел почти ежедневно генерала Ниловского. Часто рядом с ним находился и Серго Берия. Летом он был одет в белые брюки, а китель снимал и носил его через плечо. ■■ Условия службы у нас были очень тяжёлые. На пятой площадке не было даже настоящей солдатской столовой, в колодцах вода была солоноватой, а привозной в жару всегда не хватало. Но благодаря нашему любимому командиру мы служили с честью и оправдали его доверие. ■■ Однажды он собрал группу из восьми человек, в которой я был старшим, мы тогда оформляли Ленинские комнаты. Нам он сказал: — Дети! Нужно на зиму заготовить дрова и уголь. Тогда я встал и сказал: — Товарищ генерал! Ваш приказ выполним! Он ответил: — Вы будете в группе старшим. ■■ Приказ мы выполнили на два дня раньше поставленного нам срока. Всей группе, точнее, семи солдатам, за выполнение приказа был объявлен отпуск, а мне отпуск был объявлен ещё раньше за караульную службу. И генерал Ниловский наградил меня денежной премией в размере 75 рублей. Все семь человек из нашей роты поехали в отпуск в один день. Я в дальнейшем прослужил 37 календарных лет в рядах Вооружённых Сил, и не было на моей памяти больше подобного случая. ■■ Расскажу ещё об одной своей встрече с генералом Ниловским. Я вёл солдат на посты, дорога проходила недалеко от финского домика, где он тогда жил. Получилось так, что он вышел из домика и шёл мне навстречу. Обут я был в тапочки, а сапоги нёс на левом плече, а на правом был автомат. Идти в сапогах было невозможно, потому что они были непригодны к носке: нас, молодых солдат, раздели и разули старослужащие, которые увольнялись в запас. Себе забрали всё новое, а нам взамен дали всё старое, ношеное—переношеное. ■■ Я дал положенную команду. Генерал Ниловский, увидев меня в тапочках, улыбнулся и сказал: — А, знакомый! Ну, веди солдат, куда ведёшь. ■■ Я развёл солдат по вышкам, пришёл в землянку, где находилось караульное помещение. И вдруг пришёл начальник вещевой службы капитан Фёдоров и принёс мне новые сапоги. Я был очень рад, даже слёзы навернулись на глаза от радости. ■■ Вот таким был наш командир, Герой Советского Союза, генерал—лейтенант Ниловский Сергей Фёдорович. Ни малейшего высокомерия, чванства и самодурства, а всегда на первом месте — забота о подчинённых, человечность и понимание. Мы его любили как родного отца, очень уважали как командира, а он нас любил как детей. Я очень сожалею, что рано умер такой человек. Я буду помнить такого командира всегда, пока живу». ■■ В июне 1952 года С.Ф. Ниловский назначается заместителем начальника 3 Главного управления при Совете Министров СССР — начальником учебно—тренировочной части по подготовке специалистов ПВО. В этой должности он служил до мая 1955 года, а затем в течение года являлся начальником управления специальных войск Противовоздушной обороны. ■■ С мая по декабрь 1956 года он был заместителем командующего зенитно—реактивными войсками (так они в то время назывались) и зенитной артиллерией ПВО СССР по зенитно—реактивным войскам. ■■ В 50—х годах Сергей Фёдорович был заместителем главного редактора капитального труда «Полевая реактивная артиллерия в Великой Отечественной войне», изданного в Москве в 1955 году. ■■ С декабря 1956 года по март 1957 года он являлся заместителем начальника Военной командной академии ПВО по научной и учебной работе в Твери (Калинине). ■■ С 15 марта 1957 года он назначается начальником головного научно—исследовательского института (НИИ) № 2 войск ПВО Министерства обороны. 5 июля 1965 года решением совета Военной командной академии противовоздушной обороны Ниловскому была присуждена учёная степень кандидата военных наук. ■■ Его диссертация носила закрытый характер и называлась «Обоснование целесообразной системы вооружения и принципов построения противосамолётной обороны стран Варшавского Договора». ■■ В 2006 году в Москве вышла в свет книга — сборник статей и биографических материалов к 100—летию со дня рождения С.Ф. Ниловского (составитель — И.В. Яшкичев). В ней собрано много интереснейших материалов о жизни, о военной судьбе генерала. Хочу привести довольно обширный отрывок из воспоминаний Ивана Васильевича Ерохина, ветерана Великой Отечественной войны, заслуженного деятеля науки РФ, академика Академии военных наук, почётного профессора Военной академии ПВО, доктора военных наук, профессора. ■■ «07 мая 1955 года при отсутствии единства мнений в Министерстве обороны, но с одобрения Н.С. Хрущёва постановлением Совета Министров СССР, а 21 мая 1955 года приказом Министра обороны система С—25 была принята на вооружение. На этапе принятия этого решения имел место любопытный эпизод. Когда сомневающиеся в завершённости системы военные воскликнули: «Кто возьмётся командовать такой системой?», после молчаливой паузы раздался единственный голос хорошо знавшего систему С—25 С.Ф. Ниловского: «Я возьмусь!» Уважения к нему военных не прибавилось (а наоборот…). ■■ Войсковой части 32396 были переданы от УТЧ—2 все функции руководства войсками и 15 июля 1955 года присвоено действительное наименование Первая армия особого назначения (1—я АОН). ■■ Судьба, которая в целом была благосклонной в течение предыдущей части жизни С.Ф. Ниловского, в этот период стала давать сбои, а в его ореоле наряду с лаврами стали появляться и тернии. Блестяще начатый служебный старт на высоких должностях стали притормаживать. ■■ Армию, которую он «вынянчил на руках», вручили не ему, а обошедшему его благодаря родственным связям другому генералу из наземной ствольной артиллерии, не имевшему никакого отношения к зенитным ракетным войскам (Казакову К.П.). ■■ …Кадровый аспект комментировался по—разному. Говорили о неприязни и настороженности чинов Министерства обороны в связи с причастностью и косвенным подчинением С.Ф. Ниловского ведомству Берия, которое монопольно вело работы по созданию системы С—25, начиная от создания головного разработчика этой системы КБ—1 (ныне НПО «Алмаз») и кончая передачей Министерству обороны (по намерениям Л.П. Берия) совершенно готовой к боевому дежурству системы с техникой, собственными войсками, полностью оборудованными боевыми позициями, казармами и жилыми офицерскими городками. А Сергей Фёдорович был действительно причастен. ■■ Как самую дорогую память он хранил оставленный ему пропуск, подписанный лично И.В. Сталиным. Сергей Фёдорович говорил, что ему устанавливали регулярные 20—минутные доклады по его делам ежемесячно лично И.В. Сталину и еженедельно лично Л.П. Берия. В доверительных беседах он признавался, что, идя к И.В. Сталину, никогда не сомневался в том, что выйдет от него живым, а, идя к Л.П. Берия, в этом никогда не был уверен. Всем докладывавшим Берия наряду с очень разумными и конкретными конструктивными вопросами всегда задавал один страшный: «А кто теперь мешает работе?». И если кто—то из докладывавших называл таких, даже по неосторожности, поспешно, опрометчиво или сгоряча, то на следующий день названных больше никто не видел. ■■ Сергей Фёдорович был вынужден исполнять честолюбивые, но безоговорочные личные требования Л.П. Берия максимально ограничивать информацию и допуски к создававшейся системе С—25 «военным чинам», включая маршалов Советского Союза Г.К. Жукова, А.М. Василевского, С.С. Бирюзова. ■■ Были объяснения и о чрезмерных для командующего армией мягкости и интеллигентности Сергея Фёдоровича, его недостаточном солдафонстве, которое после войны вновь «поднималось в цене». Надо признать, что утверждённый командарм был полной противоположностью С.Ф. Ниловскому и присущих ему «недостатков» (это хорошо запомнили служившие тогда генералы и офицеры) не имел. Были даже намёки на происхождение Сергея Фёдоровича из семьи священнослужителя»… ■■ …В середине 60—х годов, несмотря на успешные дела в институте, судьба ещё раз и более круто отвернулась от Сергея Фёдоровича. 24 апреля 1962 года Главкомом Войск ПВО страны назначен совершенно случайный для них Командующий Дальней авиацией маршал авиации Судец Владимир Александрович — заслуженный в войну авиационный военачальник и родственник после войны Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущёва. ■■ Сергея Фёдоровича В.А. Судец «не воспринял». Стал всё чаще третировать его, устраивать унизительные мелочные экзамены по вопросам, которые сам узнавал, и ждал окончания срока выслуги (60 лет в июне 1966 года). По истечении этого срока 24 октября 1966 года Сергей Фёдорович был отозван с должности начальника института «в распоряжение Главкома Войск ПВО страны» (В.А. Судца) и вскоре уволен в отставку. ■■ Так на 61—м году жизни закончил военную службу Отечеству боевой генерал, отличившийся как в боях и сражениях Великой Отечественной войны, так и в создании послевоенной противовоздушной обороны Советского Союза». ■■ 24 октября 1966 года Сергей Фёдорович ушёл в отставку по болезни, так как работать дальше не позволяло здоровье. Летом 1973 года врачи предлагали Сергею Федоровичу лечь в госпиталь, но он решил отложить занятия своим здоровьем до окончания дачного сезона. 23 августа С.Ф. Ниловский скоропостижно скончался. ■■ Комиссию по его похоронам возглавлял маршал П.Ф. Батицкий. Газета «Красная звезда» 26 августа 1973 года поместила некролог, подписанный маршалами и генералами. Многие документы, фотографии, личные вещи Сергея Фёдоровича семьёй были переданы в фонды Центрального музея Вооружённых сил СССР. ■■ В школе № 4 города Коломны организован музей 108, 402 и 403 полков. В музей передана гипсовая копия бюста С.Ф. Ниловского, много его личных вещей, документов и фотографий. Имя Сергея Фёдоровича было присвоено пионерской дружине этой школы. ■■ 08 мая 2001 года на здании НИИ—2 была открыта мемориальная доска в честь С.Ф. Ниловского. ■■ Сегодня практически уже нет в городе Знаменске тех ветеранов, кто служил под его началом, кто помнит его. Но благодарная память о С.Ф. Ниловском осталась. Она — в воспоминаниях ветеранов полигона. Их немного. Отдельными брошюрами они оформлены и представлены в экспозиции музея войсковой части. ■■ В городе есть улица, носящая имя генерала. В 1975 году бывшая улица Авиационная была переименована в улицу Ниловского. А на доме № 19, находящемся на этой улице, на следующий год появилась мемориальная доска со следующей надписью: «Улица названа именем генерал—лейтенанта артиллерии, Героя Советского Союза Сергея Фёдоровича Ниловского». ■■ В подшефной 232—й школе офицеры, ветераны части, выступая на «Уроках мужества», других мероприятиях, посвящённых армии, полигону, рассказывают о жизненном пути, героизме на фронтах Великой Отечественной войны С.Ф. Ниловского и его роли в создании полигона ПВО. ■■ В музее в/ч 29139 на 30—й площадке на стендах помещены фотографии первого командира, в том числе и с первым космонавтом Ю.А. Гагариным, фотокопия первого приказа, им подписанного и датированного шестым июня 1951 года, о вступлении в должность. А на отдельных столах среди других документов находится альбом с его подробной биографией и фотографиями из семейного архива. ■■ Экскурсоводы музея свой рассказ об истории полигона ПВО неизменно начинают с героической биографии его первого командира — фронтовика, Героя Советского Союза. ■■ Перед входом в музей установлен памятник: на постаменте в бронзе бюст С.Ф. Ниловского. Памятник был торжественно открыт в июне 2001 года, в дни празднования 50—летнего юбилея войсковой части 29139 в присутствии многих ветеранов полигона, прибывших из Москвы и других мест бывшего СССР. ■■ 27 июня 2003 года центр ПВО посетила дочь С.Ф. Ниловского Александра Сергеевна вместе с дочерью, зятем и внуком. ■■ Вот какую памятную запись она оставила в Книге почётных посетителей музея в/ч 29139: «Прошло более пятидесяти лет с тех пор, как я впервые побывала в этих местах. Из диких горячих степей это место преобразовалось в прекрасное обжитое чудо. Но дух живущих здесь людей остался таким же, каким он был и при основателе этого места — боевого щита нашей Родины. Мы (я, моя дочь, зять и внук) с большим удовольствием побывали здесь и очень благодарны всем, кто продолжает великое дело защиты нашей Родины. Особое спасибо создателям музея за их благородную миссию увековечения памяти героев своего времени»… ■■ В заключение этого рассказа о первом командире полигона ПВО приведу отрывок из моей поэмы «Беркут», посвящённый Сергею Фёдоровичу: ■■ …С детских лет его фамилия знакома Тем, кто в городе ракетчиков рождён. — Где живёшь ты? — На Ниловского! В том доме, Что доской мемориальной награждён. Вновь в апреле город празднично волнуется, Отмечая гордый праздник ПВО, И, прямая как стрела, гордится улица Тем, что названа фамилией его. Та ракета у «тридцатки», что от «Беркута», Пусков нынешних и будущих успех — Это память о Ниловском — самом первом, Самом славном командире изо всех. Был он первым, словно в космосе Гагарин, Создавая полигон для ПВО. Наша служба, наша память благодарная — Лучший памятник, пожалуй, для него! ■ Первая публикация — 24.12.2012
Геннадий Сергеевич Р: Из воспоминаний генерал-майора Р. А. Валиева, в котором автор повествует о пребывании на полигоне ПВО маршала артиллерии (с 1959г. – главного маршала артиллерии, Главнокомандующего РВСН), Героя Советского Союза Митрофана Ивановича Неделина. Того самого маршала, который через пять лет погиб при взрыве ракеты на пусковой установке полигона Байконур. "Моя первая встреча с М.И. Неделиным произошла зимой (в январе-феврале) 1955 года в очень сложных для меня условиях. Занимал тогда я должность начальника отдела анализа. Когда приняли на вооружение систему С-25 с ракетой В-205, её продолжали дорабатывать с ракетой Р-207. В те дни исполняющий обязанности начальника полигона И.А. Шушков убыл в Астрахань на заседание пленума обкома КПСС, а главный инженер полигона Я.И. Трегуб уехал в отпуск, оставив меня за себя. Однажды вечером позвонил мне начальник штаба соседнего полигона и спросил: "Есть ли у вас завтра интересные пуски? Приехал маршал Неделин и имеет большое желание побывать у вас. Скажите, как и куда ему добраться?" Отвечаю: "Есть пуски, причём много интересных. День предстоит очень загруженный. Лётные испытания начинаем в 10.00 на 33-ьем объекте. Надо ехать по бетонке до КПП 30-ого объекта, маршала там встретит помощник начальника штаба полигона подполковник Коба. А потом они вместе приедут ко мне на 33-ий объект. В конце дня я с ним поеду ещё и на 32-ой объект, где планируется последний автономный пуск ракеты В-208". И ещё я добавил: "Главное: на 33-ьем объекте необходимо быть завтра в субботу не позднее 10.00. Так как на это время заказано создать мишенную обстановку и организовать службу безопасности полигона. К этому времени будет обеспечена и полная боевая готовность стрельбовых комплексов и системы полигонных измерений". Действительно, назавтра в 10.00 была полная боевая готовность полигона. Все подразделения ждали команду: "Пуск". Самолёт, создающий мишенную обстановку, находился уже в воздухе. По нашей команде он начал в 10.00 сброс трёх уголковых отражателей. По каждому из этих уголков мы должны были выстрелить серийно-контрольными ракетами В-205. Самолёт в воздухе, а маршала всё нет и нет. Пропускаю один заход. Самолёт делает вторую "коробку"…. Смотрю в сторону КПП 31-ого объекта, где шлагбаум закрывается по 15-ти минутной готовности, и вижу, что среди грузовых машин стоят и легковые машины. Приказываю подполковнику В.А. Едемскому, чтобы тот на своей машине быстро "слетал" до КПП и узнал – нет ли там маршала. Действительно, Митрофан Иванович оказался там. Проехал он напрямик по степям, минуя 30-ый объект, где его ожидал подполковник Коба, а здесь его задержали у шлагбаума дисциплинированные солдаты, честно исполняя законы полигона. Во время работы категорически запрещается проезжать на территорию полигона. А я, в свою очередь, не догадался поставить дежурного офицера у КПП 31-ого объекта для встречи маршала. М.И. Неделин подъехал к нам с подполковником Едемским В.А. Встречаю и докладываю: "Товарищ маршал! Подготовлены: -три серийно-контрольные ракеты В-205 для стрельбы по угловым отражателям; -две телеметрические и одна боевая ракета В-207 для стрельбы по самолёту-мишени ИЛ-28; -одна ракета В-208 для стрельбы автономной системой наведения по условной цели, то есть по неподвижной точке, находящейся в пространстве на высоте 25 км и на дальности 45 км". Заканчиваю свой доклад словами: "Докладывал исполняющий обязанности главного инженера полигона начальник отдела анализа испытаний инженер-полковник Валиев". Маршал хмуро выслушал мой доклад и говорит: "Вам не полковником быть, Вас надо разжаловать! Даже заместителя Министра обороны не умеете встречать!" Я отвечаю: "Товарищ маршал! Это Ваше дело и Ваше право. Можете разжаловать, но только не сейчас, а после проведения всех запланированных на сегодня лётных испытаний ракет системы С-25. Я до конца рабочего дня являюсь здесь ответственным руководителем испытаний. Поэтому, товарищ маршал, прошу Вашего разрешения начать нам работу". М.И. Неделин сказал: "Начинайте!" Мы начали работу в 10.30. Все серийно-контрольные ракеты, представленные тремя заводами, успешно прошли лётные и наземные испытания. Все три уголка были поражены. При стрельбе ракетами В-207 были получены хорошие точности наведения и, главное, самолёт-мишень ИЛ-28 был очень эффектно поражён последней ракетой, снаряжённой кумулятивной боевой частью. Все шесть ракет наводились на цель с помощью станции наведения В-200. Стрельбами командовали начальник третьей команды И.М. Пенчуков или главный инженер команды В.А. Едемский. М.И. Неделин с большим интересом наблюдал за пусками ракет. После завершения этих пусков мы с маршалом поехали на стартовую позицию, на 32-ой объект. Пуск ракеты В-208 – автономный, то есть программа полёта ракеты закладывается на её борту. Эта ракета проходила этап конструкторских испытаний. Она отличалась от ракеты В-207 только тем, что имела пороховой аккумулятор давления (ПАД). Таких ракет на полигоне было только три. Из них два пуска были нормальными, а вот перед пуском последней ракеты к нам пришёл запрет от конструктора ПАДа и от конструктора ракеты. Они предупредили нас о том, что ракета может взорваться на стартовой позиции в момент пуска. Ракета была уже заправлена и горючим, и окислителем. И уже была поставлена на пусковую установку. Тут мне пришлось крепко задуматься: как поступить в этой ситуации? Или совершить всё-таки пуск В-208, предварительно убрав со стартовой позиции все ракеты, а личный состав команды оставить только в бункере? Или эту ракету снять со стартового стола и слить горючее и окислитель? Во втором случае опасность больше, так как если ракета взорвётся на стартовой позиции, то могут погибнуть минимум три человека, а в первом случае никто не погибнет: все будут в бункере. Посоветовавшись с начальником стартовой команды подполковником В.Н. Лобзой, решил пустить эту ракету. Правда, накануне я доложил по телефону ВЧ П.Н. Кулешову о сложившейся обстановке и сообщил ему о нашем решении по поводу последнего пуска двестивосьмой ракеты. Павел Николаевич не только одобрил наше предложение, но и передал мне официальное приказание шифрограммой из Москвы, чтобы мы пустили третью ракету В-208, обеспечив безопасность на стартовой позиции. Далее он приказал составить один отчёт по всем трём пускам и разослать копии отчёта по всем адресатам. Итак, мы приехали на 32-ую площадку, зашли в бетонный бункер, расположенный на глубине 10-12 метров. Для наблюдения момента пуска и старта ракеты применялись перископы от подводной лодки. В бункере было три комнаты. Одна из них с перископом и выносным индикатором предназначалась для гостей. В эту комнату я и пригласил маршала, чтобы дать ему возможность наблюдать за моментом старта ракеты. Сам вышел в коридор. Стоя у двери комнаты пульта управления, начал командовать: объявил 15-ти, 10-ти, 5-ти и минутную готовность. Только хотел дать команду "протяжка" (за 40 секунд до команды "пуск") – вижу, что маршал Неделин пошёл по лестнице на выход. Вместо команды "протяжка" даю команду "отставить пуск!". М.И. Неделин спрашивает: "Почему Вы отменили пуск?" Я отвечаю: "Товарищ маршал, нельзя наверх, опасно там стоять в шестидесяти метрах от стартового стола во время пуска этой ракеты. Я вам скажу, когда подниматься наверх". Он опять сильно разозлился и покраснел, но промолчал и снова зашёл в свой бункер. Второй раз я не полностью повторял положенные команды, а начал с команды о 5-минутной готовности, закончил командой "пуск!". Далее сам стал наблюдать в перископ и вижу: старт ракеты нормальный, ферма газовых рулей оторвалась нормально… Приглашаю маршала идти наверх. Поднявшись, мы наблюдали за полётом ракеты более 180 секунд. Стоял ясный, солнечный, холодный зимний день. Так что инверсия (след, оставленный ракетой в пространстве) представлял собой сложнейшую кривую, имеющую различные радиусы кривизны и кручения. Ракета выполняла глубокие тангажи и курсы по отдельности и одновременно. Поэтому она и оставляла за собой такой изумительный след, такие "иероглифы", что трудно их представить и описать, а надо это видеть… В конце этого эксперимента я доложил маршалу, что план рабочего дня выполнен полностью. Дал отбой. Теперь оставался ещё один важный участок работы испытателей полигона. На основании параметров, полученных в результате полигонных измерений, и на основании проведённых инженерами-испытателями полигона научно-исследовательских работ написать отчёты специалистами анализа по всем трём пускам. При этом сделать соответствующие выводы и дать рекомендации конструкторским организациям. Только тогда работа считается законченной. М.И. Неделин спросил меня: "Товарищ Валиев, Вы на соседнем полигоне у генерала Вознюка В.И. бывали или нет? Я ответил: "Нет. У меня нет туда пропуска". Далее он сказал: "Приезжайте туда послезавтра к 10.00 на четвёртый объект. Я Вас приглашаю!" В воскресенье к нам прибыл новый начальник полигона генерал Яровой. В понедельник мы с ним поехали на четвёртый объект соседнего полигона. Маршал Неделин встретил нас там очень доброжелательно… Впоследствии, когда я уже работал в 4-ом ГУМО и в НТК Генштаба, он часто принимал меня вне очереди, когда мне приходилось обращаться к нему по некоторым вопросам ПСО, ПРО и ПКО. Так что Митрофан Иванович оказался незлопамятным человеком. Он мне простил то, как я плохо организовал его встречу в в/ч 29139…". Воспоминания хранятся в музее центра.
полная версия страницы